Происхождение

— Нет, — спустя секунду сказал Данак, словно она ему возразила. — Никто не знает, что я взял в аренду строительного меха. Я предъявил фальшивые документы. Давай просто бросим его здесь и поедем домой.

Она ждала, пока он сообразит. Молчание затянулось.

— Ладно, я бы и так ничего не нашел. Но никто ведь не знает, что я тут был. Так какая разница?

— Данак, а как, по–твоему, я нашла тебя? В следующий раз, когда тебе понадобятся фальшивые документы, лучше обратись ко мне. Может, тот, кто их сделал, и компетентен, но серьезной проверки они не выдержат.

— О черт!

— Плохой брат Данак, — прошептал паук–мех. — Сестра Ингрей слишком добра к тебе, ты этого не заслужил.

— Отпустите его, посол, — сказала Ингрей. — Вы же знаете, что не можете причинить ему вреда, не вызвав при этом дипломатического скандала. Вам не стоит удерживать его.

— Он пытался убить тебя, — настойчиво повторил паук–мех, но ослабил хватку.

— Это вышло нечаянно! — возразил Данак, потирая горло. — Я лишь пытался напугать тебя, чтобы ты не позвонила. Я бы не стал тебя убивать!

— Но и не сожалел бы, если бы я погибла, — уточнила она.

Он ответил не сразу.

— Адские силы, Ингрей! Я не убийца.

— Человек Ингрей слишком добра к тебе.

— Вот что нужно сделать, — сказала Ингрей. — Садимся в машину и едем домой. Если кто–то спросит, скажешь: да, арендовал меха. Был пьян, думал об убийстве, расстроился. Ты общался со светлостью Зат, и она тебе нравилась. Добрая душа, которая заботилась лишь об истине. Ты огорчился, когда ее убили, и очень разозлился. Ты и сам не понимаешь, что собирался делать со строительным мехом, но, что бы там ни было, после бутылки араки мысль казалась правильной. Вспомнил про Дапи–экскаватор.

Так звали популярного героя детской программы, которая с успехом шла уже несколько десятилетий подряд. Благодаря Дапи, многие поколения юных хвайцев мечтали научиться управлять строительными мехами.

— Не сумел с ним справиться и разбил… — продолжила она.

— Не сумел. Хоть почти не пил, им просто невозможно управлять. Не думал, что будет настолько сложно, мне же приходилось сталкиваться с мехами раньше.

— Непросто, — прошипел паук–мех. — Нужно много практиковаться.

— Мех разбился. Тебе очень жаль. Ты заплатишь за причиненный ущерб. Из собственных денег и без лишних напоминаний. И очень серьезно подумаешь о том, чтобы впредь больше не пить. Палад — это Палад, и никто другой, а вся эта история с раритетами для тебя полнейшая новость.

— Если ты не подвинешься, я не слезу, — сказал Данак. Ингрей шевельнула рукой и ничего не ответила, тогда он обиженно добавил: — Ладно–ладно, спасибо. Если бы ты не приехала, я бы вляпался по уши. Особенно если бы добрался с этой кучей металлолома до заповедника. Ты это хотела услышать?

Ингрей вдохнула, размышляя о том, как ответить, но вместо этого просто спустилась на землю и медленно направилась к машине. Сзади что–то стукнуло, послышался скрежет, через секунду паук–мех уже шел рядом с ней.

— Наверное, вам стоит снова превратиться в сумку, — сказала Ингрей. — Будет хуже, если репортеры узнают, что в дело вмешались Гек.

— Сумка, сумка, — просвистел паук–мех. — Ха! Сумка. Понимаю. Нет, я пойду сама.

Паук–мех выбрался на дорогу и спрятался под днищем машины.

— Как хотите, — сказала Ингрей и вздрогнула. Она совсем забыла об осторожности, перестала думать на два–три хода вперед. Что сказал паук–мех? «Ха! Сумка. Понимаю». В голову вдруг пришла жуткая, тошнотворная мысль.

— Тик, — позвала она. — Тик, это же ты там?

Должен быть он! Зачем послу Гек угрожать Данаку, это же нарушение соглашения?

— Оставь ее в покое, — сказал Данак, подойдя сзади. Ты, может, с ней подружилась, но я не хочу ехать в одной машине с этой… Она… вся такая мягкая. — Его передернуло. — И чуть не задушила меня.

Ингрей открыла дверцу.

— Ладно, поехали.

Глава 12

К дому Нетано машина подъехала далеко за полночь. В окнах было темно, виднелись лишь слабые отблески синего и красного около входной двери. На другой стороне улицы, на разрешенном законом расстоянии, стоял четырехногий ярко–оранжевый новостной мех в виде колонны, отбрасывающий желтые блики на асфальт.

Данак выругался:

— «Голос округа»?

— Они самые, — подтвердила Ингрей, выглянув из окна. По передней панели меха побежали черные буквы. — Вроде только один. Видимо, новость о Палад просочилась, но об этом пока знает только «Голос округа».

Данак устало хмыкнул.

— Пролокутор опирается на крупные агентства. Если это насчет Палад, то, скорее всего, они приехали к тебе, сестренка, — самодовольно сказал он.

— Это ж надо было до такой степени напиться в самый неподходящий момент, — ответила ему Ингрей. — Пойду позову слугу, чтобы он помог затащить твое бесчувственное тело в дом.

— А может, я уже слегка протрезвел.

— Да ты погляди на себя, вдрызг пьяный, и ночка выдалась не из легких. Короче, ты отключился, пока мы ехали, и я не хочу, чтобы ты проснулся и сморозил какую- нибудь глупость перед «Голосом округа». Кроме того, я уже сообщила слугам, что мы приехали.

— Ингрей, — вдруг умоляюще сказал Данак. — Я не собирался делать тебе больно. Просто… думал, что ты приехала, чтобы втравить меня в какую–то аферу, или решила сама найти раритеты и присвоить всю славу или… — Он запнулся.

— Зачем тебе все это, Данак? — спросила опа. Ес злость и обида улеглись, пока они ехали домой, но неуклюжая попытка братца принести извинения снова их пробудила. — Ты же знаешь, что мама выберет тебя. Я тебе не конкурент и никогда им не была.

— Нет, не знаю! И никогда не знал! Мама не всегда делает то, чего от нее ждут. Недя Лак больше любит тебя, чем меня. И тебе это известно. А мама всегда прислушивается к нему. — Данак вздохнул. — Слушай, я не собирался начинать очередную ссору. Просто сидел и думал: а что, если бы я тебя действительно ранил или даже убил. И… Я не хотел этого, Ингрей. Никогда не хотел. Просто мне показалось, что у меня наконец–то появился шанс вернуться домой с раритетами Будракимов и положить их перед мамой прямо накануне выборов, надеялся, что она больше не будет тянуть с назначением наследника. А потом пришла ты, чтобы все это у меня отобрать.

— Я пришла не потому. — Ингрей больше не хотела говорить об этом, но голос его звучал по–настоящему искренне. Беспокойство, желание угодить Нетано и чувство, что от этого зависит вся твоя жизнь и будущее, были слишком хорошо ей знакомы.

Входная дверь открылась, и мех–репортер повернулся, чтобы посмотреть, кто там, но тут же потерял интерес, увидев двоих слуг.

— Быстро они, — заметила Ингрей и, открыв дверцу, сказала слугам: — Простите, что потревожила вас в такой час. Просто Данак, он… — Она стала говорить тише, но не настолько, чтобы мех–репортер не смог ее расслышать. — Он напился. Спит или потерял сознание, но лучше разбираться с этим не на улице.