Происшествие в пещере

– Драко, - прошептал Люциус и сжал плечо сына, но тот резко отвернулся, скидывая его ладонь.

– Драко, все произошло очень давно. Тогда я еще не знал, что он вампир. Никто не знал. Даже Темный Лорд этого не заподозрил! Я признаюсь, что допустил ошибку, но я не могу ее исправить, даже если очень захочу.

Его сын не ответил, по-прежнему не отнимая от лица ладоней.

– Прости меня, Драко, - попросил Люциус.

Драко молча созерцал пол сквозь пальцы, а потом покачал головой и поднял спокойный взгляд, делая вид, что полностью овладел своими эмоциями.

– Значит, у меня есть крестный. Драгомир Люциан Негура?
– равнодушно произнес он.

– Так зовут Лидера? Интересно, почему это прозвище кажется мне таким знакомым?
– неважно, как он старался сдержаться, его тон просто источал презрение.

– Драко… - прошептал его отец. Он хотел сказать хоть что-то, что утешило бы сына, но на ум ничего не приходило. В повисшей тишине было отчетливо слышно их дыхание и отчаянные крики заключенных. Плечи Драко затряслись сильнее и не понятно от чего - слез или горького смеха. Люциус аккуратно обхватил ладонями лицо сына и стер с его щек влажные дорожки. Только он открыл рот,

как его прервала Леонтина. Женщина подошла ближе и одарила их своей фирменной усмешкой. Она услышала все, что хотела.

– Используешь каждый шанс, малыш Люциус?
– с наигранным любопытством спросила она. На ее лице промелькнуло узнавание, тут же сменившееся фальшивой мягкостью.
– Я, наконец, тебя вспомнила. Очень трудно узнать в продажном и хитром Малфое гордого, отважного мальчишку по имени Люциус. Мне стоит поздравить тебя - ты проявил стойкость, раз сумел стать Пожирателем Смерти. Я слышала, что большинство слуг Волдеморта не отличаются продолжительным сроком жизни. Но вы, Малфои, редкий экземпляр.

Люциус неподвижно рассматривал своего сына, но его подрагивающие губы доказывали, что он прислушивается к каждому слову. Леонтина грубо хохотнула и немного наклонилась, заглядывая прямо Драко в лицо.

– Но странно, что мой Лидер не приказал мне лучше присматривать за его крестником. Он сам виноват в том, что не познакомил нас как следует. Хотя… по-моему, он намекал на ваше общее прошлое… Но я не особо прислушивалась к его словам. Ты должен понять, у нас с ним небольшие счеты, а я хочу наказать его и немного позлить. Твое убийство - один из простейших способов. Это заставит его обратить на меня внимание… Полагаю ты знаешь, на что иногда толкает любовь и ревность…

Драко вновь уперся спиной в стену - он и не заметил, что все это время они с отцом медленно отступали от безумной женщины.

– Ничего личного, - нежно пропела она, - но если твоя смерть послужит моим целям, то я воспользуюсь и такой возможностью. Драгомир будет смотреть только на меня, я об этом позабочусь. Возможно, он сам не понимает, но ни ты, ни Волдеморт не дороги ему.

Люциус попытался поднять палочку Драко, которую он до сих пор сжимал в своей ладони, но она перехватила его запястья, отбрасывая палочку прочь.

– Ему дорога только я, - прошипела она, бешено сверкая глазами.
– И я никому не позволю занять мое место…

– Мы этого и не хотим! А наша смерть тебе не поможет, потому что он возненавидит тебя!
– выкрикнул Драко, цепляясь за плечо отца.

– Тсс, глупый ребенок. Ты должен понимать, что хуже убийства может быть только полное безразличие того, к кому небезразличен ты. Ненависть станет прекрасным дополнением к нашему существованию. Временами очень просто перешагнуть черту, разделяющую это чувство с любовью.

– Ты… ты ненормальная!
– сквозь кашель выдавил Люциус, и Драко поддержал его, хотя от этого и подогнулись колени.

– Это заблуждение жалких смертных, малыш, - неприятно улыбнулась Леонтина.

– Я считаю…

Она резко замолчала.

Драко не сразу понял, в чем дело, но уже через минуту заметил, что тюрьма погрузилась в звенящую тишину. Теперь никто не плакал и не кричал, но атмосфера почему-то стала еще зловещее.

– Разве вы не везунчики?
– насмешливо прошептала Леонтина, перед тем как отойти на пару шагов назад и опуститься на колено. В ту же секунду на их лица упала тень.

Высокая, закутанная в мантию фигура появилась в углу, держа в руке факел.

– Леонтина, - произнес Лидер ледяным тоном.
– Тебе придется ответить за свое непослушание.

– Да, Ваше Высочество, - прошептала она, еще ниже опуская голову в жесте повиновения, но на губах ее застыла искаженная улыбка.

Накидка зашуршала, когда мужчина повернулся и посмотрел на Малфоев. Впервые за все время Драко испугался Лидера - своего крестного – не так сильно. И это можно было счесть хорошим знаком.

– Добрый вечер, Драко. Скажи мне, мальчик, что ты здесь делаешь? Это очень опасное место, и даже без глупых попыток Леонтины лишить тебя жизни… о, ну надо же… - факел в его руке опустился ниже, когда он заметил еще одного мужчину.

– Люциус? Ты ли это, мой маленький мальчик?

Драко почувствовал, как напряглись под его рукой плечи отца.

– Драгомир, - произнес Малфой-старший бесцветным голосом, а потом утонул в объятиях Лидера. Драко с изумлением наблюдал за разворачивающейся перед ним картиной. Он никогда раньше не видел, чтобы вампир кого-нибудь обнимал; даже во время нападения они обычно этого не делали. Странно или нет, но правда была в том, что Негура никак не подходил под определение «обычного» вампира. Словно прочитав мысли Драко, Лидер рассмеялся и отстранился от оцепеневшего волшебника. Потом он достал палочку и нацелил ее на поврежденное горло Люциуса. Повинуясь легкому взмаху, рана затянулась, и мужчина облегченно вздохнул.

– Идем, мой друг, нам многое нужно обсудить, - произнес Негура своим мелодичным голосом и довольно улыбнулся. По спине Драко забегали ледяные мурашки, когда он заметил, как блеснули в этой невинной улыбке клыки. Тут же мелькнула мысль, почему лучше работать на Темного Лорда, а не на вампира.

По крайней мере, Темный Лорд никогда не рассматривает своих подчиненных с гастрономической точки зрения.

Больница Кроули, Кроули, Южная Англия

22 декабря 2000, 11:15

– Вот ты где!

Гарри облизнул загрубевшую нижнюю губу и поправил старые угловатые очки, которые так и норовили сползти с носа. Зеленые глаза еще секунду изучали единственное имя в списке пациентов, прежде чем он закрыл тетрадь и потер переносицу. Доктор Дэниел Роджерс был исключительной доброты человек: заметив, что у его пациента плохое зрение, он достал ему очки. В них Гарри стал видеть намного лучше, но диоптрии линз немного не совпадали с теми, которые ему подходили, от чего быстро начинала болеть голова. Правда, доктору он на это так и не пожаловался. Гарри очень сомневался, что мистер Роджерс будет рад его видеть после того, как он украл инвалидное кресло и сбежал из палаты, чтобы похитить пациента из отделения интенсивной терапии. Сама мысль об этом заставляла Гарри чувствовать себя неблагодарной скотиной - он собирался предать доверие человека, который огреб неприятностей, пытаясь его спасти.