Произведения, 1856—1859

— Какъ ее звали? — спросила Соня.

— Звали ее..... Никитой.

Соня захохотала.

— Только у барышни Никиты не было ни отца, ни матери.

— Какъ у насъ, — сказала Соня.

— Да ты не перебивай. Была только у нея волшебница, которая очень полюбила ее. Волшебница разъ пришла къ ней ночью и сказала: — Ты хорошая принцесса, я тебя люблю и хочу дать счастье. Чего ты, говоритъ, хочешь? — А Никита не знала, чего она ⁵⁷ хочетъ, и говоритъ: — Я не знаю. — А ежели не знаешь, такъ вотъ теб два пузырька, ⁵⁸ въ нихъ самое лучшее счастье. — Что же, говоритъ, съ ними д лать? — А вотъ что. Носи ты всегда эти пузырьки при себе, подл сердца, и когда теб захочется счастья, возьми голубенькой пузырекъ, выпей сама, а красненькой дай выпить какому нибудь человеку, который бы былъ не много старше тебя, и будешь счастлива.

— Отчего? — спросила Соня.

— Оттого, что будешь всю [жизнь] любить другъ друга съ этимъ челов комъ.

— И вкусно это, что въ пузырьк ⁵⁹ было? — спросила Соня.

— Вотъ увидишь. Только вотъ что, — говоритъ волшебница, — ежели ты не сразу выпьешь свой пузырекъ и тому челов ку не весь отдашь, то вм сто счастья будетъ теб несчастье и т мъ, кому ты будешь давать пить, и еще говоритъ, ежели ты перепутаешь и сама будешь пить изъ красненькаго, тоже будетъ теб несчастье. А ежели прольешь, разобьешь или понемногу раздашь изъ пузырьковъ эту воду, то ужъ другихъ теб не будетъ. — Ну хорошо. Только у принцесы былъ одинъ пріятель, тоже Принцъ, ⁶⁰ который часто къ ней здилъ въ гости и очень любилъ ее.

— Она съ нимъ и выпьетъ? — спросила Соня.

— Н тъ, съ нимъ нельзя, потому что онъ былъ старый, его нельзя было любить, а волшебница сказала, чтобы съ ровесникомъ выпить, котораго можно любить. Только старый Принцъ, когда узналъ про пузырекъ, ⁶¹ очень обрадовался за Принцесу и сталъ учить ее, какъ принять эту воду и какъ угостить ей кого нибудь. Но принцеса отв дала немножко своей водицы, изъ голубенькой, и, чтобъ попробовать и посм яться, подлила потихоньку въ супъ, из красненькой, старому принцу. Принцъ былъ уже старый хр нъ.

— Хр нъ! — засм ялась Соня.

— Да, старый хр нъ, и ему случалось пивать этой воды, онъ зналъ ее вкусъ, и она уже мало д йствовала на него. Но это ему было ужасно пріятно. Онъ зналъ, что вредно, a съ лъ целую тарелку супу. Однако ему стало немного больно.

— Животъ забол лъ?

— Да, а главное — ему жалко стало Принцесу, что она такъ, изъ любопытства, потеряетъ свое счастье. Онъ не сталъ больше сть супу и говоритъ ей: в дь я знаю, чт`o вы сд лали, вы мн подлили волшебной водицы, а помните, что вамъ сказала волшебница, — чтобъ пить и давать пить всю разомъ; а то будетъ худо. Вамъ худо, а не мн , я уже привыкъ и мн не почемъ, а вы растратите даромъ, жал ть будете, потомъ не воротите. A по зжайте-ка лучше въ другое государство и сыщите себ хорошаго принца и все ему дайте выпить, тогда я опять буду у васъ супъ сть, а то ни чаю, ни супу, ни воды, ни вишень отъ васъ сть не стану. — Всталъ и у халъ.>

* № 5 (I ред.).

— Какже, неужели вы никогда не говорили: — Я васъ люблю, — спросила я см ясь.

— Не говорилъ и не буду говорить нав рное и на кол но одно не становился и не буду, — отв чалъ онъ.

— Какіе вы пустяки говорите, — сказала я р шительно.

— Вотъ те на, — проговорилъ онъ.

Мы съ Машей засм ялись.

— А знаете, что я нынче зам тила, сказала я: — Вы ужасно ненатуральны. Вы самыя простыя вещи хотите сд лать еще проще и отъ этаго запутываете ихъ.

— Вотъ воспитанница какъ своего учителя учитъ! — сказала Маша.

— И я знаю отчего, — сказалъ онъ.

— Отчего?

— Знаю.

— Ну разскажите.

— В дь это не легко, — сказалъ онъ, не глядя на меня.

— Ну дайте понять, я, право, ничего не понимаю.

— Хорошо, постараюсь. — Онъ задумался. — Я вамъ исторію разскажу, — и онъ взглянулъ на меня.

— Разскажи, разскажи исторію, — сказала Соня и с ла къ нему на кол ни. Онъ обращался къ ней и не смотр лъ на меня.

— Ну, какъ бы вамъ это разсказать, — началъ онъ. — Есть такое царство, въ которомъ вс д вочки родятся заряженныя разнымъ вздоромъ — плясками, тряпками, романами и главное кокет<ствомъ и всякой дрянью>. И въ царств этомъ такъ устроено, что д вочки эти не могутъ быть счастливы до т хъ поръ, пока они не выпляшутъ весь зарядъ пляски, не выносятъ вс тряпки и, главное, не выкокетничаютъ все кокетство.

— Что такое кокетство? — спросила Соня.

— А ты у Лизы спроси, — отв чалъ онъ.

— Вздоръ, ничего, — сказала я. — Ну....

— Только въ этомъ царств , — продолжалъ онъ, — была такая д вочка, славная д вочка, очень заряженная вс ми этими штуками, и у нея былъ другъ одинъ — такъ, старичокъ, учитель, который каждый день ходилъ къ ней и старался потихоньку разряжать ее, чтобы ей легче было. Только разъ пришелъ этотъ учитель, хот лъ посид ть съ ней, учить ее, а она какъ обернется къ нему, какъ выстр литъ въ него, такъ что ему и больно немножко сд лалось, а главное онъ испугался, чтобъ она себ вреда не сд лала. Онъ и говоритъ: — Зач мъ вы въ меня стр ляете, я в дь съ вами не воюю, вы стр ляйте въ другихъ, а то ужъ я лучше у ду отъ васъ. — А она такъ разсердилась, что стр ляетъ себ и ничего слышать не хочетъ и все думаетъ, что это очень просто, и что напрасно старичокъ ее учитъ. Стр лять хочется, ну и стр ляй. Старичокъ подумалъ, подумалъ да взялъ и у халъ отъ нее. — Дай, говоритъ, вамъ Богъ счастья, а ужъ я вамъ не товарищъ, коли вы такъ хотите со мной обращаться.

Голосъ его немного дрожалъ, когда онъ кончилъ, и все время онъ изб галъ моего взгляда.

— И вся? — спросила Соня.

— Вся.

— Ну, это не хороша. А что же д вочка? — сказала она.

— Посл разскажу, когда увижу, — сказалъ онъ и всталъ.

Онъ смущенно улыбался и взглянулъ на меня, какъ будто ему сов стно было за то, что онъ сказалъ. Я ничего не могла говорить и чувствовала, что неестественный румянецъ стоитъ на моихъ щекахъ. Мне страшно и больно, и досадно на него было. Тысячи мыслей кружились въ моей голов , мн хот лось и по своему закончить сказку, хот лось сказать ему, что онъ видитъ то, чего н тъ, и все ищетъ трудностей, гд все ясно и легко, но что-то сковывало мой языкъ, и я только смотр ла на него. Онъ подалъ мн руку и хот лъ уйти.

53-й лист рукописи второй редакции „Семейного счастья“.

Размер подлинника.

Я кр пко сжала его руку и страннымъ шопотомъ, который удивилъ меня самое, спросила, когда онъ будетъ...

* № 6 (I ред.).

Былъ успенскій постъ, и я въ то же утро, къ удивленію Маши, объявила, что буду гов ть, и по хала въ Церковь. Онъ ни разу не прі зжалъ во всю эту нед лю, и я не тревожилась, даже не жал ла и спокойно ждала его къ дню моего рожденья. <Никогда ни прежде, ни посл , я не гов ла такъ искренно и добросов стно.> Я гов ла для своей души <для Бога>, но отчего не признаться — и, над юсь, Богъ проститъ меня — я гов ла тоже для него, для того чтобы снять съ себя вс старые гр хи, все то, что я д лала дурнаго до него, и явиться ему раскаявшейся, спокойной и чистой и достойной его. Въ сравненіи съ св тлымъ состояніемъ моей ⁶² души какъ черно мн казалось тогда мое д тское невинное прошедшее. Часто въ эту нед лю я думала о немъ, но совс мъ не такъ, какъ думала въ ночь, когда узнала про его любовь. Я не желала, не боялась его какъ пре[жде], я была уб ждена, что онъ мой, и думала о немъ, какъ о себ , невольно прим шивая мысль о немъ къ каждой мечт , къ каждой надежд . Подавляющее вліяніе, которое я испытывала въ его присутствіе, изчезало совершенно въ моемъ воображеніи, когда его не было. Я не только чувствовала себя равной ему, но съ высоты того духовнаго настроенія, въ которомъ я находилась эту нед лю, я даже спокойно судила и жал ла его. Судила за его непростоту и жал ла за его притворныя, ⁶³ какъ мн казалось, спокойствіе и холодность.

* № 7 (1 ред.).

<Вотъ какъ я думала тогда о нашей будущей жизни. —

Мы женимся въ деревн , прі дутъ его и мои родные, привезутъ музыку из города; дней 5, 6, нед лю мы повеселимся, потомъ съ нимъ и съ Машей по демъ къ нему въ его хорошенькой домикъ, который будетъ такой св женькой, веселинькой, съ коврами, гардинами и колонками. Онъ введетъ меня въ мой кабинетъ, убранный, какъ игрушечка, и спроситъ:

— Что, не скучно теб будетъ тутъ со мной, моя фіалочка?