Произвол
Шрифт:
— До чего же забавные! — воскликнула девочка. — На них еще и перышек нет. Слабенькие какие, беспомощные!
— Когда ты родилась — это было на моих глазах, — матери твоей досталось, как же она мучилась! Все за вас переживали. А теперь ты уже сама работаешь. Знаешь, сколько лет уже прошло, но всегда работаем вместе с твоей матерью.
Девочка осторожно срезала стебли вокруг гнезда.
— Придет Мухаммед, обязательно покажем ему гнездо.
— Ну что ты! Он еще мал и глуп, разве он пощадит птенцов? Оставь лучше все как есть, аллах вознаградит тебя за добро. Аллах и птиц слышит.
— Смотри, бабушка, бек едет. Хочет посмотреть, как
— Это правда. Я его знаю. В прошлом году тоже работала здесь. Давай-ка поднажмем.
Ибрагим, завидев бека, стал поторапливать жнецов. Бек, не слезая с лошади, отвечал на приветствия и ехал дальше.
Пришло время обеда. Разнесли айран — по одному кувшину на четырех человек. Мухаммед раздавал хлеб. После обеда над землей поплыл табачный дым — мужчины курили. У тех, кто был без рукавиц, кожа на руках загрубела, потрескалась, особенно у молодых, еще не привыкших к такой работе. Вскоре вновь замелькали серпы, по спинам заструился пот. Солнце уже было в зените и палило нещадно. Жнецы выбивались из сил, но конца работе еще не было видно. Более сильные помогали слабым. Женщины пытались шутить. Некоторые даже запели. Мухаммед разносил воду, она была теплая, но все же освежала пересохшие рты. От пыли першило в горле, щекотало в носу.
То и дело из-под ног выскакивали зайцы. Дети ликовали:
— Держи, держи!
Глядя, как резвятся дети, так рано познавшие нелегкий крестьянский труд, взрослые забывали об усталости.
Но вот солнце стало клониться к западу, жара постепенно спадала. Дышать стало легче. Перед самым заходом солнца Ибрагим сказал:
— Да ниспошлет вам аллах здоровья за ваши старания. А сейчас — по домам.
Люди заторопились, с трудом разгибая ноющие спины, мечтая об отдыхе, усталые лица их светились радостью. Хамдан заиграл на свирели, зазвенел серебристый голос Хадуж. Жнецы потянулись к деревне, где их ждал ужин из бургуля и хлеба. Еду для жнецов готовила Фатима. Она старалась накормить их повкусней и посытней, часто даже в ущерб себе.
— Пусть сохранит тебя аллах и пусть пошлет тебе побольше детей, — сказал один из жнецов после ужина, а пожилая женщина добавила:
— Фатима хорошая женщина, добрая, честная…
Прошло несколько дней. Жнецы перезнакомились между собой, подружились. Салюм, сын Халиля, не отходил от светловолосой дочери Камеля, Хамды, которая работала в группе Абу-Омара. Певец и заводила, мускулистый, сильный, он работал лучше всех. Брови его срослись на переносице, щеки за эти дни покрылись легким загаром. Девушка тоже не осталась к нему равнодушной, и вскоре в деревне заговорили о любви молодых людей друг к другу.
Когда однажды Салюм встретился с Хамдой в доме Абу-Омара, он тут же предложил девушке выйти за него замуж. Зардевшись, Хамда прошептала, что согласна. Свадьбу решили сыграть сразу после уборки ячменя.
Вдруг прошел слух, что в восточных деревнях разбойники напали на жнецов, украли девушку, но через несколько дней вернули.
Оказалось, что девушку похитили в самый день свадьбы бедуины. Жених от горя сошел с ума.
В свободный от работы день Халиль, отец Салюма, с утра поехал в соседнюю деревню за шейхом, чтобы совершить брачный обряд. Деньги для уплаты калыма он уже достал. Все деревенские жители помогали в свадебном торжестве. Кто-то вышел отработать за родителей и молодых, кто-то уступил комнату для брачной ночи.
Мать Салюма с гордостью сказала матери Хамды:
— Мой сын
самый красивый парень в деревне.— Клянусь аллахом, моя дочь самая скромная, — ответила мать Хамды. — До сих пор еще ни с кем не целовалась.
На следующий день все опять вышли в поле. Салюм попросил свою мать помочь матери невесты кормить жнецов. Он хотел, чтобы Хамда немного отдохнула. Но девушка не согласилась. Ей непременно хотелось показать родителям мужа все свое умение и любовь к работе.
Снова приехал в деревню бек, и управляющий вместе с ним отправился на поля.
— Слушай, Джасим, — обратился бек к управляющему, — что нового с Софией?
— Мой господин, я сейчас от зари до зари в поле, слежу, чтобы не пропал ни один колосок, чтобы скотина не вытаптывала урожай. Но вчера я заглянул к Софие, а поговорить не удалось — она была занята, хлеб пекла.
— Что же будем делать дальше?
— Клянусь аллахом, мой господин, я делаю все, что в моих силах, и надеюсь, что ваше желание исполнится. Вот только закончим уборку, я с ней опять поговорю. Во мне не сомневайтесь, более верного слуги у вас не было и не будет.
— Какой из тебя управляющий? — презрительно бросил бек. — Вот Урсан из восточных деревень — так тот все делает как надо. Стоило одной из крестьянок заупрямиться, он выкрал ее и привез ко мне в дом. Такие люди мне и нужны.
Черные глаза бека, прикрытые короткими ресницами, лихорадочно блестели.
Джасим с обидой в голосе ответил:
— Я всегда готов вам служить. Но за спиной Урсана стоит целое племя. Если даже он кого-нибудь убьет, ему это сойдет с рук. А у меня родичей мало, да и те разбросаны по разным деревням. Заступиться некому. Но все же я постараюсь…
— Ладно, хватит болтать! — грубо перебил его бек. — Знай, что разбойники, похитившие девушку, скрылись благодаря Урсану. Девушку они продержали пять суток, а Урсан привез ее к родителям и всем сказал, что вернули на следующий день. Теперь она в знак благодарности готова выполнить любое повеление Урсана. Он с одного взгляда угадывает все мои желания. С него и надо брать пример. Я, пожалуй, отдам под его начало все восточные деревни.
Несколько минут они ехали молча. Затем бек спросил:
— Сделал ты надсмотрщиком отца той блондинки?
— Да, мой господин. Все сделал так, как вы велели. В тот же день привел его к вам, но вас не оказалось дома. Знаете, что он сделал? Выдал свою дочь за Салюма, сына Халиля.
— Что ты сказал?! Он отдал свою дочь за Салюма?!
— Да, мой господин. Свадьбу сыграли сразу же после уборки ячменя, — ответил управляющий.
— Почему ты не сказал мне об этом сразу?! — рассвирепел бек. — Хочешь, чтобы я каждую новость вытягивал из тебя? Тут что-то неладно, — размышлял он вслух. — Почему они так быстро сыграли свадьбу? Наверно, согрешили, и Салюма заставили жениться.
— Мой господин, я не могу плохо думать о людях. Знаю лишь, что они поженились и свадьба была довольно скромная. От шариата не отступили ни на шаг, — ответил управляющий.
— Подумать только, за одну неделю познакомиться и жениться! Что-то не верится, — не унимался бек.
— Именно так и было, мой господин, все, как вы говорите…
— Нет, нет, тысячу раз нет, — в раздумье произнес Рашад-бек. — Надо все выяснить. Сколько лет этому мальчишке?
— Точно не знаю, мой господин. Когда заключали брак, его мать сказала, что он родился в год засухи. Значит, ему чуть-чуть больше двадцати, но утверждать точно не могу.