Проклятая Черной Луной

— Мо!

Она обернулась, приложила палец к губам.

— Тише, император. Вы же не хотите потревожить своих соседок? — она указала на соседние клетки.

В каждой сидели по несколько служанок, испуганных и зареванных. А прямо напротив императора были заключены Ики Чен и бледная, отрешенная, словно безжизненная, Яра Кин. Мотоко подошла к ним и улыбнулась.

— Вы посмотрите на нее — гордая, спокойная. Она так надеялась Вас предупредить, император. Но не беспокойтесь, теперь у вас достаточно времени, чтобы поговорить.

Глава 17. Больше не игра

Яра невольно удивлялась своему спокойствию. Хотя, если бы ее попросили быть предельно честной, она призналась бы, что не чувствовала вообще ничего. Даже удивление было скорее эхом чувства, чем полноценной эмоцией. Через стену от нее испускали последний вздох люди, погибали с именами любимых на устах, кто-то успевал прошептать молитву, а душа Яры напоминала спокойное озеро безветренным днем. Рядом испуганно обнимали друг друга девушки. То и дело на псарню заходили, гремя доспехами, мятежники, приволакивали новых пленниц. Женщины и девушки болтались на руках своих похитителей, кричали и плакали. Только одна шла самостоятельно, как королева, словно это с ее позволения ее заперли в пропахший собачьим дерьмом вольер. Это была Харука Мин.

Император уже оставил попытки докричаться до своих тюремщиков. Он сел перед решеткой и сложил руки на коленях, устремил взгляд вперед. Прямо на Яру, но не фокусировался на ней. Яра видела, что он, подобно ей, бродит среди своих чувств и мыслей, но в зеркале его темных глаз девушка видела страх. Неподдельный детский страх, пропитанный беспомощностью. И невольно на губы девушки пробивалась улыбка. Свободная от липкого страха, она чувствовала себя сильнее, свободнее всех остальных. Вот только был ли смысл в этом преимуществе?

«По крайней мере, ты не тратишь силы на слезы», — сказала она себе.

— Юн Вас предал, — констатировала Яра, когда взгляд императора на секунду прояснился. Реншу кивнул. — Мне жаль, что я не смогла Вас предупредить.

— В этом нет Вашей вины, госпожа Кин, — проговорил император, еле шевеля губами. Он изо всех сил старался удерживать на лице маску спокойствия.

— О, нет, я не говорила, что считаю себя виноватой, — улыбнулась девушка. — Но догадаться можно было. Я так хотела вернуться сюда, что и не подумала о возможной опасности.

— Мы все допустили эту ошибку.

Их спокойная беседа подействовала на остальных пленниц отвлекающе. Рыдания утихли, девушки начали прислушиваться к разговору.

— Расскажете, что произошло в главном доме? — спросила Яра.

— Генерал-губернатор погиб, — коротко произнес Реншу. Ики громко всхлипнула. — Сожалею, госпожа Чен.

— А господин Кенджи Сао, — тихо пробормотала Ики. — Вы видели его?

— Нашли время, госпожа Чен, — недовольно поджала губы Харука Мин.

— В нашем положении приличиями можно и пренебречь, — отрезала Яра и придвинулась ближе к Ики, приобнимая ее за плечи. — Шани уехала?

— Да, вместе с твоей семьей.

— Хорошо, — кивнула Яра и добавила. — Мы выберемся.

Ики кивнула и прижалась к ней. Рядом фыркнула одна из служанок.

— Интересно, как! Все же знают, что будет дальше. Эти ублюдки сначала пустят каждую из нас по кругу, а потом будут отрезать пальцы на ногах и руках, вскрывать животы.

— Что ты говоришь такое! — замахала руками ее соседка.

— Моя тетка пережила два восстания, она слышала, что происходило в тех деревнях! — твердила девушка. Очередная волна паники начала набирать силу. И никто не решался повторить наивное: «все будет хорошо» или «ничего не случится». Эти слова звучали, как насмешка.

Яра бросила еще один взгляд на императора. Мужчина бессильно смотрел на охваченных страхом женщин, словно молясь, чтобы они случайно не вспомнили о его существовании.

— Давай, госпожа Кин, — окликнула ее одна из служанок. — Ты же побывала у этих тварей. Расскажи, чего ожидать.

— Или перед кем ноги раздвигать, — осклабилась ее соседка. Ики крепко обхватила руку Яры.

— Как будто у вас будет выбор, — послышался голос Харуки Мин. Все взгляды устремились на нее. Женщина же невозмутимо набивала трубку табаком. — Поверьте, девушки, когда дойдет до этого, вы сделаете все, чтобы выжить. Такова человеческая природа.

Слова, произнесенные холодно и безразлично, подействовали на них, как отрезвляющая пощечина. Старуха зажала зубами мундштук и принялась рыться по карманам своего наряда, пока не извлекла маленький шелковый мешочек.

— Вот вам, если нужно. Приберегите до поры, когда совсем невмоготу станет. Будет неприятно, но подействует быстро.

С этими словами она просунула мешочек через прутья решетки и отдала соседкам. Девушки по очереди засовывали руки в мешочек и доставали маленькие шарики из белого спрессованного порошка. Рассматривали их пару секунд, а затем прятали — в карман, под пояс, в носок. После этого почти незаметного действия на их лицах появлялась спокойная уверенность, словно в их руках была не жемчужина из яда, а вся власть в мире. По сути, так оно и было. Теперь самый главный выбор в жизни полностью принадлежал им. Яра вытащила из мешочка шарик и несколько мгновений смотрела, как он катается по ладони, оставляя на линиях белесый липкий след. А что, если закончить все прямо сейчас? Почему бы и нет? Но ее взгляд переполз на Ики. Вспомнилось обещание, которое Яра дала Шани.

«Может, если я сдержу его, оно смоет весь мой позор», — подумала девушка.

Реншу от яда отказался. Изрядно полегчавший мешочек вернулся к Харуке Мин.

***

Кенджи Сао сложил оружие одним из первых. Опустился на одно колено перед вмятежником в аляповатом доспехе, собранном из нескольких комплектов разных провинций и эпох. Знаком приказал остальным актерам своей труппы сделать то же самое. Когда мятежник приблизился к ним, Кенджи принялся тараторить:

— Господин, пощади. Мы не воины. Мы актеры. Мы служим только искусству и народу, который мы развлекаем. Сохрани нам жизнь, и все провинции узнают о твоей справедливости и милосердии.

Остальные закивали, подтверждая его слова. Мятежник криво ухмыльнулся.

— Артисты, значит? — он повернулся к солдатам. — Отведите их к остальным. Только сильно не бейте, они будут развлекать нас сегодня за ужином.

— Спасибо, господин. Мы сыграем свою лучшую пьесу! Мы…

Всех актеров грубо подняли на ноги и повели на псарню. То и дело подталкивая, наступая им на пятки, солдаты рассадили их по вольерам. Кенджи оказался в одной клетке с императором.

— Какая встреча, мой господин, — размашисто поклонился артист и огляделся по сторонам. — А что все такие хмурые?

— А какого хрена ты такой веселый? — подала голос все та же языкастая служанка. Кенджи хихикнул.

— Ну, я умею радоваться возможности прожить еще один день. Я не погиб на поле битвы — это уже повод отметить.

Остальные актеры закивали, будто положение, в котором они оказались, их вовсе не смущало.

Яра приблизилась к решеткам, практически прижалась к ним лицом.

— Вы что-то слышали? Может, какие-то разговоры.

— В основном, вопли умирающих, — пожал плечами Кенджи. — А, и что сегодня мы будем развлекать милостивых господ за ужином.