Проклятая деревня

— Кто вы? — девушка так же продолжала лежать с закрытыми глазами, боясь открыть их и увидеть за окном адовы пейзажи, так как ей все еще казалось, что она в преисподней.

— Я баба Варя. Тебя мой сынок притащил. Всю в крови. — сказала она, и Надья все-таки решилась открыть глаза.

Перед ней сидела тучная женщина лет шестидесяти. Седые волосы были убраны под платок. Льняное платьице было идеально выглаженным, а на плечах лежал разноцветный платок.

— Откуда притащил? — еле смогла сказать девушка.

— Так не сказал! — ответила женщина, — Ну ка девонька, давай пока ты в сознании, мы рану твою посмотрим.

— Больно. — прошептала Надья.

— Потерпи. — сказала женщина. — Перевязать надобно, ты уже больше суток с одной повязкой лежишь.

— А сколько я вообще у вас нахожусь уже? — спросила цыганка.

— Так более пяти дней уже, — немного подумав, сказала баба Варя.

Надья вдруг с ужасом вспомнила, что произошло.

Ее побег, табор, местные, которые напали на них. И старик. Этот мерзкий старикашка, который пытался ее убить, да не вышло…

— Мать, — послышалось снаружи.

— Сынок пришел, — сказала женщина, выглянув в окно, — сейчас вернусь.

Старушка резво вскочила с кресла и вышла из комнаты, предварительно задернув шторы, которые висели на двери.

Девушка вновь закрыла глаза, прислушиваясь к разговору в соседней комнате.

— Там твоя зазноба в себя пришла. — сказала женщина.

— Как она? — тихо спросил мужчина.

— Не понимает ничего. Напугана. — ответила баба Варя, — я удивлена, что она очнулась. Сильная деваха видно. Я думала помрет, столько валялась без чувств.

— Сильная, раз выжила после всего. Она помнит хоть что-нибудь? — спросил снова мужчина.

— Ничего не говорила. — ответила женщина.

— Добро. Поеду я, у меня сегодня ночной дозор в усадьбе. Завтра сам за ней присмотрю. — сказал ее собеседник.

— Добро, — ответила она, и Надья услышала приближающиеся шаги.

— Что случилось с табором? — спросила девушка, как только услышала рядом с собой шарканье ног, и вздохи старушки.

— Я не знаю, девонька. — сказала она, вздохнув еще громче, — не стану врать, что все хорошо. Сын говорил, что страшное случилось.

— А вы сказали, что не знаете откуда притащил… Почему ваш сын спас меня? — спросила цыганка, — нас же не любят. Боятся и презирают.

— Сказала, и что ж. Откуда притащил не знаю, а кто ты догадалась уж. Чаво вас презирать, коль вы нам зла не делали. — удивилась баба Варя. — я не из тех, кто по слухам будет бояться.

— Значит вы хорошая. — сказала девушка, ойкнув, дернувши рукой.

— Хорошая, плохая. Богу одному судить. — сказала баба Варя. — Не переживай раньше времени. Может все и обошлось с твоими.

— Я помню только старика, который меня в спину ударил, и больше ничего… — начала бормотать девушка, и баба Варя, посмотрев на нее, увидела, что у цыганки снова начал подниматься жар.

На лбу появилась испарина, дыхание стало тяжелым и сиплым, по всему телу пошла дрожь.

— Выхаживаешь тут ее, а одно волнение и снова по новой. — проворчала старушка, и аккуратно перевернув девушку, словно пушинку, пока та мало что понимала, начала менять повязку, которая пропиталась насквозь кровью и чем-то желтым.

Девушка застонала от боли, но старушка только поцокала языком, и начала промывать рану, которая выглядела совсем не хорошо.

— Ох, девонька, даже не знаю…даже не знаю… Как ты еще жива осталась. Такой ужас…

Женщина поменяла повязку, и положила Надью, как та лежала до этого. Обтерла лоб полотенцем, и положила холодную мокрую тряпочку на лоб, чтобы девушке хоть как-то стало полегче.

Девушка начала успокаиваться только через пару часов.

Жар спал, она перестала дрожать и дыхание стало спокойнее.

На следующий день девушка пришла в себя довольно рано. Едва только петухи начали кричать.

Девушке очень хотелось пить, но она не решалась, кого-нибудь позвать и попросить воды. Было еще очень рано, и она не хотела никого будить.

Но баба Варя вставала рано, и вскоре Надья услышала шаркающие шаги по дому, и тихо позвала женщину.

— Баба Варя.

Шаги пошаркали в мою сторону.

— Ты давно ль проснулась? — спросила женщина, открыв шторы, впуская в комнату свет.

— Нет. — соврала девушка.

— Губы-то как пересохли…Потрескались все…Сейчас, обожди, водички дам — покачала головой женщина и пошла к столу, чтобы взять кружку с водой.

Она аккуратно смочила чистое полотенце в воде, и приложила к губам.

— А можно попить? — спросила Надья, — побольше.

— Пока нет, нельзя много. Потерпи чуток, если твоё состояние получше станет, и попить и поесть дам.

— Болит все, — пожаловалась девушка.

— Конечно болит. Рана твоя уж больно плохая. — сказала честно женщина. — Не знаю, как залечится, да и когда тоже.

— Может и не залечится. — сказала Надья.

— Ну ка ты давай беду не зови! Залечится! Время всему нужно. — внезапно разозлилась старушка.