Проклятая деревня

— Ну отдадим мы вам девушку, и что дальше? Что нам то с этого?! — спросил он. — Предложите свою цену, цыгане!

— Мы уедем. — сказал Ромэн.

— Вы и так уедете. — усмехнулся старик. — барин вас выгонит. А если начнете сопротивляться, перебьет как собак.

— И чего же ты хочешь, старик? — спросил барон.

— Деревне тяжело из-за неурожая. — сказал он. — у вас есть золото.

— Тебе нужно золото? — усмехнулся на этот раз Ромэн. — И после таких разговоров вы удивляетесь отчего плохо вашей молодежи и почему у вас неурожай? Хорошо. Привезем мы вам золото. Не трогайте только девушку.

Старик покивал головой, и толпа расступилась, пропуская их.

— Прокофий, что это ты задумал то? Какое золото? — спросила горластая баба, до этого громче всех высказывающаяся в толпе.

— Не вникай Аглая. — отмахнулся он. — видишь, как они за свою переживают. Есть у меня пара мыслей.

— Не гневи бога, Прокофий! — сказала женщина.

— А сама-то. Помнится, вы с Настасьей вообще хотели девушку убить. — прищурился мужчина.

Аглая нахмурилась, и пошла прочь, что-то бурча себе под нос. А старик поковылял в сторону погреба, где сидела Надья.

Он поковырялся в замке и дверь со скрипом открылась, пропуская свет в темное помещение.

Он увидел девушку, которая зажмурилась.

— Ну что, красавица, твои приезжали. — сказал он, и подойдя к светильнику, зажег его.

— Вы меня отпустите? — спросила она, прищурившись.

— Отпустим, отпустим… — покивал старик. — вот они кое-что сделают, и отпустим.

— Что вам нужно? — не поняла Надья, — Что вы задумали? Отпустите меня! Мы вам ничего не делали плохого!

— Сейчас может и нет, а может и делали. Кто знает? — посмотрел на девушку старик. — но вот я уверен, что когда мы тебя отпустим, в наши дома придет беда! Так что есть ли смысл отпускать возможно нашу погибель?

— Вы говорите бред. — покачала головой цыганка. — мы никогда ничего плохого не делали, и не сделали бы! Все ваши убеждения верны только на половину, мы не грабим людей, мы зарабатываем честным трудом.

— Вот-вот, милочка. Бы. Уже бы. Честные, говоришь? Цыгане и честные? Не смеши мою седую голову. — сказал старик. — Ты уж нас извини за все, но ты навряд ли отсюда выберешься.

Девушка внимательно уставилась на старика. У нее внутри закипал огонь злости. Еще бы. Когда так не справедливо осуждали и пытались устроить самосуд. Да еще и нажиться на этом хотели.

Надья не знала, что тогда ей двигало.

Может быть обостренное чувство справедливости, может желание жить, но в долю секунды, девушка сама от себя того не ожидая, отпихнула старика, и побежала, что было сил.

Она не заметила, как тот стукнулся головой об полку, висевшую над ними, и упал. Она быстро прикрыла дверь, и побежала мимо домов по огородам, где не было ни единой души.

«Не получится у вас нажиться на мне. Лучше помру, нежели дам совершить табору ошибку. Все равно перебили бы всех.» — думала она, пока бежала.

Через пару километров девушка выдохлась, и обернувшись увидела, что за ней никто не бежал.

«Неужто не заметили?» — подумала она, и дальше пошла быстрым шагом, постоянно оглядываясь, не думая о старике, который остался лежать в погребе.

Надья не знала сколько уже времени прошло, но она постаралась идти вблизи дороги, чтобы если вдруг увидит кого-то из табора, остановить его. Солнце медленно, но верно клонилось к западу.

Девушка надеялась лишь на то, что цыгане выберут эту дорогу, а не другую, через реку…

Глава 5

У нас весь день прошел в заботах.

Сперва нужно было разложить вещи, потом разобраться в лабиринтах старого здания, так как при всем нашем огромном желании было нереально запомнить с первого раза, где кухня, где душ, да и как просто выйти отсюда. Ко всему прочему, комнаты были на третьем этаже далеко от лестницы.

Коридоры были все практически одинаковые. Идеально выкрашенные в белую краску. Полы намыты до блеска, и лишь на картинах, которые висели на стенах скопилась пыль.

Комнаты, которые нам выделили были обставлены по минимуму. Большой деревянный шкаф времен СССР, скрипучие кровати и два письменных стола. Иван Аристархович решил выделить нам не три комнаты, а пять.

Все равно сейчас никого кроме нас не было в гостинице.

Ближе к вечеру, мы уставшие от уборки и раскладывания вещей, решили пойти в столовую, которая находилась на первом этаже.

Там была лишь одна полная румяная женщина, которая увидев нас, сразу же начала ворчать.

— Я-то думала уже не придете, ужин начался час назад!

— Дел много было, вот и опоздали. — извиняющимся тоном сказала Лариса.

— Дел много, важные какие! А мне теперь свое время на вас тратить! — не успокаивалась женщина.

— Вам же за это зарплату платят. Чего вы возмущаетесь? — спросил Петр.

— Молчи лучше, а то в суп плюнет. — ткнул его в бок Миша.

— Поговорите мне еще тут! Копейки мои считаете! В следующий раз закрою все, и никого ждать не стану! — махнула рукой повариха и отвернувшись, начала наполнять тарелки наверно уже остывшим супом и жареной картошкой с котлетами.

— Какие все здесь гостеприимные. — сказала Алина, когда мы взяли свои подносы с едой, и сели за дальний столик от раздачи.

— И не говори. — сказала я. — Наверно давно живых людей не видели.

— Точно, — кивнула девушка, и отхлебнула супа. — но суп здесь отменный.

Женщина вдруг улыбнулась. Видимо похвала дошла до адресата. Лесть была приятна каждому. Даже таким злюкам, как эта местная повариха.

— Девчонки, чем займемся? — вдруг спросил Влад, обычно самый спокойный и тихий парень в этой компании парней.