Проклятая
Шрифт:
Пощёчина вышла неуклюжая, но явно неожиданная — он вздрогнул и наконец-то посмотрел на меня с каким-то странным выражением. А я яростно закричала:
— Это ты! Ты меня предал! Ты и твои "братья"! Вы хотели, чтобы я годами гнила в той темнице, в этом чёртовом дворце вашей проклятой инквизиции. Типа очищалась, да?! А я тебе поверила! Я думала, я тебе жизнь спасаю! А ты меня предал!
Тихий удивлённый голос легко перебил мою гневную тираду:
— О чём ты?
Я замерла.
— О… о ч-ч-чём?! О, ну, наверное, о том, как ты со своими "братьями"
Я говорила и говорила, а его взгляд от недоверчивого становился изумлённым.
— Алисия, я не понимаю, о чём ты говоришь.
Я влепила ему вторую пощёчину.
— Ну конечно, не понимаешь! Что ты ещё можешь сказать?! "Ведьма", "тебя забирает тьма", — передразнила я.
— Забрала, — тихо поправил Александр. — Теперь тебе ничто не поможет.
— Хор-р-рошее оправдание, чтобы меня убить! — взъярилась я. — Чудесное! А хочешь… Хочешь попробовать?!
И, не глядя больше на него, вылетела из комнаты.
Конечно, за дверью стоял стражник. Наверняка подслушивал, ну да ладно. Дрожащими руками, я вытащила из ножен у него на поясе меч (сетуя, что не догадалась послать духов) и кинулась обратно.
Александр по-прежнему сидел у окна, но для разнообразия смотрел в мою сторону.
Я кинула ему меч — он нервно зазвенел, упав на пол.
— Ну! Бери! Можешь попробовать меня убить. Давай! Ты же хочешь?! — всё больше распаляясь, прокричала я.
Александр моргнул. Перевёл взгляд на клинок. На меня.
— Мне казалось, раньше ты заставляла молиться.
Я опешила сначала, потом вспомнила, о чём он. Этот… король связанный. "Credo" и всё такое прочее.
Слышал, значит, уже.
Я махнула духам и случайно зацепилась взглядом за его губы. Сейчас сжатые в тонкую линию, они тогда… ночью… были такими… сладкими… заставляли меня…
Перед Александром упала та самая синяя книжица с молитвами.
О Господи, что же я творю!
Подняв книгу, Александр равнодушно пролистал её и протянул мне.
— Не нужно. Я прекрасно знаю молитвы наизусть.
Ну ещё бы!
— Александр, — еле слышно выдохнула я. — Зачем ты меня предал? Я же хочу просто жить. Если бы меня оставили в покое…
— Будет как сейчас, — грустно улыбнувшись, подхватил он. — Ты убийца, Алисия. Прими это.
А ведь он прав.
— У меня есть такое же право жить, как и у других, — прошептала я.
— Никто его и не оспаривает, — покачал головой Александр.
Я до крови прикусила губу и выпалила:
— В темнице? В этом аду?!
— Алисия, — глядя на меня (наконец-то!) вздохнул Александр. — Ад — это место, где нет любви. Чем твоя жизнь сейчас отличается от ада? И ты сама хочешь, чтобы она длилась вечно?
Я закрыла лицо руками и всхлипнула.
— Я просто хочу жить…
Александр покосился на меч.
— Вот так?
—
Так, как я сама выберу! — выкрикнула я.— Ты как ребёнок, Алисия, — снова взглянув на меня, сказал Александр. — Но даже ребёнок знает, когда остановиться.
Я отняла руки от лица.
— И что же мне теперь делать?
— Спроси об этом себя, — пожал плечами Александр. — Ты разрушаешь всё, к чему прикасаешься. А ведь могла бы создавать. Ты могла бы творить чудеса, Алисия.
— На благо Святому Престолу? — рыкнула я. — Ну уж нет!
— Твоя магия всегда будет на благо кому-то, — вздохнул он.
— На благо мне! — выдохнула я. — Мне и только мне. Я делаю, что хочу. И никто, никто мне не помешает. Ни Святой Престол, ни ваши глупые армии… ни ты.
— Я? — усмехнулся Александр. — Кто я такой, чтобы мешать тебе?
Будто ты не знаешь!
— Лицемер, — протянула я. И взгляд уцепился за синюю книжицу на столике в углу. — Лгун. Предатель. Отрицай, сколько хочешь. Я могу легко доказать, что это так. Ну?! Ты говорил, что знаешь молитвы? Приступай. Это же правда, что Бог защитит того, кто безгрешен?
— Нет безгрешных, — выдохнул Александр.
Я отмахнулась.
— Неважно! Хороший повод оправдать отсутствие помощи свыше. Откровения, крест — символы чистоты, да? А молитвой можно победить любую чёрную магию, так? Истинно верующему?
Александр медленно кивнул.
— Проверим? — фыркнула я, скрестив руки на груди. — Сейчас я попытаюсь тебя убить. А ты станешь молиться. И если твой Бог и твоя вера тебя спасут… чего, конечно, не случится… Я прикажу тебя освободить. А если нет, что вероятней… нет, милый, ты не умрёшь. Я заставлю тебя служить мне. Хочешь, расскажу, как? — О, я могла рассказать. Долго и с подробностями. Про потерю памяти. Про абсолютную покорность. Про…
— Ты спятила, — выдохнул Александр, во все глаза смотря на меня. — Господи, спаси её.
— Ты уже начал? — прошипела я. — Отлично.
И закрыла глаза. Я не хотела видеть. Я не хотела… не хотела…
Часть меня кричала в ужасе, зато другая… другая предвкушала, как подчинит себе этого почему-то понравившегося мне святошу. Сломает его. Заставит принадлежать… мне.
Я чувствовала, как по щекам текут слёзы, но знакомая лёгкость подхватила, как и раньше. И вместо криков боли я услышала чистое и напевное:
— Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae…
Ах так, да? Сколько же ты ещё будешь притворяться?!
Я стиснула кулаки и попыталась вызвать знакомую ярость.
Ты для меня ничего не значишь… Ты лишь один из многих.
— …Credo in Spiritum Sanctum…
Ты такой же, как остальные, кто обманывал меня, кто делал мне больно. И ты сделал. Очень больно. Я ведь поверила тебе. Я ведь…
Всхлипнув, я усилила натиск.
Я хочу, чтобы ты страдал. Чтобы ты понял, каково это — жить изо дня в день в ненависти, в холоде, одиночестве. Чтобы ты понял меня, наконец, святоша!