Проклятье горничных

Я не могла сдержать слез, когда услышала все это, и мой муж был так добр, что сел рядом и обнял меня. Только я в этот момент не могла радоваться его заботе.

Я должна была раньше поделиться с ним своими догадками, пришлось сделать это теперь. Он, к счастью, не стал высмеивать мое предположение о том, что все наши горничные умерли не случайно. Теперь-то я в этом совершенно уверена! Я так старалась уберечь Энн! И мне это почти удалось! Если бы я не узнала, что мои бриллианты похитила Даффи, я бы придумала что-то, чтобы Энн никогда не вернулась в дом Соммерсвилей! Тогда она осталась бы жива.

Уильяму я не смогла рассказать о колье, это останется нашей с Дафной тайной, да и я теперь понимаю, что дело в чем-то другом. Что еще могли услышать или увидеть эти девушки, что стоило им жизни? Лорд Гренвилл согласился с тем, что, учитывая, как умерла Энн, полиции необходимо вернуться к предыдущим смертям, но он, как и я, не смог высказать никакого разумного предположения. Единственное, что он заметил, это то, что я могу ошибаться, и девушки раскрыли чью-то опасную тайну не во время моего бала, а в любой другой день. И убийца лишь выбирал подходящее время, чтобы проникнуть в наши дома и не позволить ни одной из горничных раскрыть эту тайну.

Может быть, Уильям и прав. Теперь я уже ничего не могу принять на веру. Мне страшно. Если этот человек смог незамеченным проникнуть в Гренвилл-парк, как я могу спать спокойно? Он запросто мог пройти через оранжерею или боковые входы, и никто его не увидел. Мой супруг обещал приказать всем слугам не оставлять двери открытыми без надобности, но это меня не утешило. Конечно, я понимаю, что навряд ли нам грозит опасность, но что я могу с собой поделать?

Бедная Джейн! Ее слова оказались пророческими, на наших горничных и в самом деле легло какое-то проклятье!

Теперь Уильям решительно одобрил мое желание отправиться в Уэймут, мало того, он поедет со мной, и Лори мы тоже возьмем, как только полиция разрешит желающим путешествовать покинуть свои дома. Также он предложил пригласить Джейн и Дафну, нам всем надо переменить обстановку, иначе, боюсь, нервное расстройство – самое малое, чего можно ожидать.

Доктор Вуд и Сьюзен в сопровождении Генри поедут к Говардам раньше, чем собирались. Конечно, миссис Говард не даст им покоя своими расспросами о том, что здесь происходит, но все же для Сьюзен будет лучше, если она не останется дома, когда мы все уедем. Она до сих пор не может забыть Минни, а доктор точно так же, как и я, напуган тем, что в их особняк мог пробраться убийца.

Сегодня доктор Вуд приезжал к нам, чтобы попросить уберечь племянницу от излишних волнений, и я не могла не рассказать ему, о чем думала две недели назад и о чем снова думаю теперь.

Доктор – серьезный человек, и, как бы ему ни хотелось меня успокоить, приписав все эти подозрения работе моего воображения, он не смог этого сделать, не покривив душой. Уж очень все эти события вместе не походят на случайность!

Удастся ли когда-нибудь нам разгадать эту тайну?»

20

Разгадки не пришлось ждать слишком долго. Уже через пять дней после смерти бедняжки Энн во всех домах на расстоянии пятидесяти миль от Торнвуда говорили только о том, как неожиданно быстро полиция добилась успеха. Но не успех суперинтендента Миллза и его подчиненных поразил воображение жителей графства. Поразила личность преступника.

Констеблю Торнвуда и еще двоим, присланным ему на помощь из самого Лондона, пришлось провести немало времени, расспрашивая леди, джентльменов и их слуг. Самую большую надежду они возлагали на кучеров и лакеев, ожидавших своих хозяев в ближайших к церкви переулках. И надежда вполне оправдалась – напуганный угрозой полицейского понести наказание за ложь, кучер Блэквеллов признался, что заметил лорда Мортема, выходящего не из ворот, как все остальные прихожане, а из боковой калитки.

Подозревать в убийстве горничной лорда оказалось для констеблей большим потрясением и в то же время позволило им позлорадствовать – не все преступления совершаются простыми людьми, что бы там ни говорили эти господа в парламенте!

Разумеется, лорд Мортем все отрицал и настаивал на том, что выходил из кладбищенских ворот в большой группе людей. Увы, повторные расспросы соседей и друзей Мортема не позволили убедиться в правдивости его слов, каждый был уверен лишь в том, что сам вышел через эти ворота, а вокруг было множество знакомых лиц. А матушка лорда Мортема задержалась, беседуя с супругой викария и миссис Блэквелл, так что ничего не смогла сказать в защиту сына.

Конечно, свидетельства кучера было бы недостаточно перед лицом судей, но даже тень скандала разрушила честолюбивые мечты молодого лорда Мортема. Быть замешанным в дело об убийстве горничной – право же, дурной тон!

А затем за тенью скандала явился и сам скандал. Плачущая мисс Элинор Гилбертс, молодая компаньонка леди Мортем, сама предстала пред очами суперинтендента Миллза. И ее история произвела на него такое сильное впечатление, что он за обедом поделился ею со своей женой, а уж благодаря миссис Миллз все подробности вскоре стали предметом обсуждения в светских гостиных и в бедных домиках, на кухнях и в лавках Торнвуда и окрестных городков.

Роман миловидной прислуги и хозяина дома по сути своей не был чем-то невероятным, если не приводил к браку, и вызывал скорее лицемерное, нежели подлинное изумление и осуждение со стороны общества. А занудный лорд Мортем, от которого ничего подобного ожидать было никак нельзя, возможно, приобрел бы даже некоторый авторитет у молодых джентльменов вроде Ричарда Соммерсвиля.

Если бы только мисс Гилбертс не прибавила, что разоткровенничалась однажды со своей подругой, горничной мисс Джейн Соммерсвиль. По словам мисс Гилбертс, Энн всегда мечтала стать владелицей шляпной лавки и изыскивала способы приблизить день, когда она обретет независимость. Не исключено, сказала мисс Гилбертс, что бедняжка Энн попыталась получить недостающую сумму с лорда Мортема как компенсацию за необходимость молчать о таком вопиющем нарушении приличий.

– Ах, если бы я только знала, к чему все это приведет! – плакала мисс Гилбертс. – Мне надо было с кем-то поделиться, я запуталась и не знала, как поступить, а Энн казалась такой разумной… Кто бы мог подумать, что она захочет шантажировать лорда Мортема! Я и не подозревала, что он – такой страшный человек! Ни дня больше не останусь в этом доме, ведь он теперь может напасть и на меня!

– Вы уверены, что это лорд Мортем задушил вашу подругу? – Суперинтендент Миллз сочувствовал девушке, вынужденной признаться в своем падении, но вполне понимал лорда Мортема – мисс Гилбертс была очаровательна.

– Как я могу быть уверена в этом? В тот день я оставалась дома, леди Мортем должна была из церкви ехать в Гренвилл-парк и не взяла меня с собой. Иначе я вышла бы на церковный двор вместе с Энн. И она была бы жива!

Тут с ней случилась настоящая истерика, а суперинтендент Миллз обязан был направиться с обыском в дом лорда Мортема. Свидетельства кучера хватило для подозрений, но не для столь решительных действий, как обыск в доме джентльмена, но рассказ мисс Гилбертс невозможно было проигнорировать.