Проклятье или ничейная земля
Шрифт:
Грег выдавил из себя:
— Никогда не покупал душу.
Хогг глухо рассмеялся, только смешно не было никому: ни ему, ни Грегу, ни сдавшемуся Одли:
— Поверьте, я её тоже никогда не продавал, тут мы оба новички. Пожалуйста, дайте шанс… Прошу.
Грегу пришлось признать: у Хогга актерский талант, не иначе! Даже он на миг поверил в его искренность. Пришлось напоминать себе и Хоггу:
— Дело в том, что на месте захоронения тел, найден ваш эфир. Точно ваш — вы же сейчас прошли сверку.
— Простите, что? — Хогг опешил, безвольно опуская руки между колен. — Объясните,
Грег сдержанно сказал:
— Это вы убили тех девушек. Других эфирных следов на телах нет. Только ваш. У вас есть какие-нибудь внятные объяснения этому факту?
Хогг поставил Грега в тупик своими словами:
— Это мне за испуг леры Элизабет, да? Я оценил. — он дернул руками, пытаясь поправить волосы, и в последний момент вспоминая про наручники. Хогг опустил руки вниз. — Мать вашу, еще никогда настолько не пугался. Вы же шутите, да?
Одли вмешался:
— Хогг, такие тут шутки! Как только адер Уве пришлет бумаги, тебе выдвинут обвинения.
Одли впервые за все время назвал Хогга не по имени. Сдался. Принял тот факт, что Хогг — убийца. Сам Хогг на это внимания не обратил — он повернулся к Одли:
— Вин, в чем меня обвинят? В нападении на собственную сестру? В заражении вернийкой самого себя? В убийстве и заражении девушек? Так я уже не заразный. Причем давно, — он нахмурился. — Или я убивал уже заразных? Типа благородный мститель, чтобы не было таких, как я? Я правильно понимаю, да? Мстил всем заразным стрекозам мира за свою скорую смерть. Так, получается? Крррррасиво, мать вашу! Суду понравится — сейчас модно всякие заумные объяснения действиям мульти-убийц давать. Охренеть: я мульти-убийца!
Грег еле заставил себя выдавить через снова стиснутое спазмом горло:
— Да. Вы мульти-убийца. — Все же Хогг в чем-то прав: не хватает сил — не суйся повторно в тоже самое плетение. Чувствовать себя медузой противно.
— Слов нет, — пробормотал Хогг.
Одли тихо сказал:
— Не поверишь, у нас тоже нет.
Хогг скованными наручниками руками попытался потереть лоб:
— И вот это все… Из-за подвешенной перед вашим домом крысы, супеинт? Не слишком ли — настолько мстить? Перебор…
— Не зарывайся! — одернул его Одли.
— Я зарываюсь? Это вы за какую-то крысу вешаете на меня убийства и нападение.
Грег заставил себя выпрямиться — не дело валяться в кресле безвольной медузой:
— Крысой? Вы сказали крысой?
Хогг дернул плечом:
— Сами говорили про крысу.
Грег чуть качнул головой и тут же пожалел об этом — кабинет плавно закружился, а стол рванул к лицу, чуть не впечатываясь в него — хорошо, что Одли успел поймать в последний момент.
— Вот стоило тебе, Грег, ради такой-то твари так выкладываться? — Одли не сдержал бурчания. — Раз сделал — зачем второй раз полез, а? Он все равно этого не ценит.
Хогг с насмешкой напомнил:
— Я душу предлагал отдать, чтобы принять участие в поисках твари, напавшей на Натали, а вы вместо этого из-за какой-то крысы обвинили меня в четырех убийствах. Или даже пяти.
Грег продышал дурноту и сказал:
— Я говорил: грызун. Я не говорил: крыса.
Одли как-то
полузадушенно кашлянул и признался, возвращаясь в кресло:— Про крысу сказали Хоггу я и Вик. Я не думал, что это какая-то тайна. Прости.
Грег внимательно смотрел в глаза Хогга — даже адер Булочка сдался и сказал верить разуму:
— Так кого вы повесили перед моим домом?
— Лично я никого. Одли сказал — крысу. Я никого не вешал. И хоть убейте меня я не знаю, как мой эфир, которым я не пользуюсь, оказался на грызуне.
— Это была нутрия.
— Но мне-то откуда знать. — Хогг вновь развел в стороны ладони, насколько позволяли наручники. — Но для вашего сведения, чтобы потом не говорили, что я вас обманул: нутрию называют водяной крысой. А еще есть мускусная крыса — ондатра. От так от!
— Хоооогг, — буквально простонал Одли. Тот скривился:
— Это не я. Это вы все начали. Я лишь приехал на вызов и… Да… Я тогда перегнул палку, как и вы сейчас. Что-то еще? Я могу быть свободен? Устал, знаете ли…
— Хогг…
Тот посмотрел на Одли:
— Еще утром я был Грег. Впрочем, какая разница: когда и где умирать. Ну, умру раньше на полгода-год. Зато безболезненно.
Грег сухо сказал:
— Не умрете. В Аквилите мораторий на смертную казнь со вчерашнего дня.
— Вот я везунчик! Значит, догнию в камере, и все. И простите за испорченный следующий Канун — я не специально вам его испорчу. — Он демонстративно встал: — мои искренние поздравления: раскрыть такое преступление за один день — да вы герои! Столько улик на меня нашли!
— Дело веду не я, — все же пояснил Грег. — И я предпочитаю опираться на признания, а не на улики.
Хогг качнул головой:
— Не дождетесь. Я в эти игры не играю. Я не убивал тех девушек. Мне признаваться не в чем. — он обернулся в дверях: — кстати, о крысах… То есть о нутриях. Увозите леру Элизабет из Аквилиты. Вы же уверены, что угрожал ей я. Вы забудете об угрозах, и вот тогда… Тогда он нанесет удар по лере Элизабет. Тогда, когда вы расслабитесь. Удачи, неры!
Одли только выругался себе под нос, когда дверь за Хоггом закрылась.
Грег снова расплылся в кресле без сил.
Проклятая нутрия все испортила.
Одли внимательно осмотрел Грега и вынес неутешительный вердикт:
— Давай-ка ты домой, что ли… Вики сама справится с делом Хогга — все равно ленивый Вернер вскрытия будет делать только завтра, а без его экспертизы обвинение в убийстве не предъявишь.
Грег потер глаза — в них словно перца сыпанули:
— Я сейчас приду в норму. Просто надо чуть поесть — с утра ни крошки во рту не было.
Одли понятливо встал:
— Сейчас принесу еду. Только ты подумай насчет домой. Лиз понятливая лера, перед ней не стыдно быть слабым.
Грег фыркнул, еще сильнее расплываясь в кресле:
— Я столько раз перед ней был слабым, что как-то не хочется снова её пугать. Отлежусь… В смысле отсижусь, приду в себя, а там видно будет. Хочется быть защитником от любых угроз, пусть даже и мнимых, а не вечным неудачником.
Одли замер в дверях:
— Неудачник — это не про тебя точно! Сейчас вернусь — не смей умирать тут…