Проклятье Полоза
Шрифт:
Глава 7. Шаг 7. Плен. Даркал
Даркал:
Утро принесло облегчение. Наконец, он снова мог шевелиться! То, что любое движение пока ещё отдавалось тупой болью, Дарка не смущало. Он был чрезвычайно рад тому, что выздоровление проходило так быстро! Ещё лёжа на своей подстилке Дарк внимательно изучил свои руки: мелкие раны почти затянулись и теперь немного зудели; более крупные слегка кровили, стоило их потревожить, но, в целом, выглядели уже не так ужасающе. Кряхтя и постанывая, он сумел-таки подняться и доковылял до столика. Присев на стул, Дарк притянул к себе заветную баночку и поспешил окунуть пальцы в заветную мазь. Он щедро и тщательно обрабатывал свои раны, печалясь лишь тому, что всё-таки придётся просить помощи у Кайары — оставлять шрамы на спине не хотелось. Мазь приятно холодила и бодрила. Встать со стула было уже куда легче. Дарк почти без проблем добрался до двери. Дальше его ожидал долгий и мучительный путь на кухню, где сонный повар только-только начал разогревать воду. Тот ходил между котлов и откровенно зевал. Увидев своего сейла, повар на миг в оцепенении
Спустя четверть часа вспотевший повар, наконец, подал горячий завтрак: яйца, обжаренное мясо и горьковатый змеиный чай. Дарк с трапезой не спешил. Он наслаждался каждым кусочком, чувствуя, как к нему возвращаются силы.
— Д'фир Килары сегодня не будет, — сказал Дарк, заметив, что повар сервирует поднос для двух персон. — Вероятно и завтра тоже.
Тот лишь слегка кивнул и отставил в сторону лишние приборы. «Идеальный слуга, — подумал Дарк, провожая уходящего повара взглядом. — Неудивительно, что ему удалось продержаться у Килары целых пять лет!» Это и в самом деле было серьёзным достижением. Прислуга давно стала больной темой для семьи Медити, особенно с появлением Килары. Слишком многое приходилось скрывать и потому вторжение в частную жизнь становилось всё более неуместным, но как это объяснить болтливым горничным и прачкам? В первые годы брака Килара меняла всю прислугу каждую неделю, считая, что этого срока вполне достаточно для того, чтобы нанятые работники начали проявлять излишнее любопытство. Разумеется, такая практика не привела ни к чему хорошему. О доме Медити пошли неприятные слухи и мало кто желал связываться с взбалмошной хозяйкой. В конце концов, было решено использовать приглашённых слуг, и теперь горничная появлялась через день, а прачка лишь раз в неделю, да так, что они не могли друг с другом встретиться. Более того, Килара строго следила за тем, чтобы её служанки не были знакомы и жили в разных селениях. Прежние повара работали дня по два, после чего также менялись, и лишь этот удержался. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Наг отличался поразительным равнодушием: он скользнул по ранам Дарка лишь однажды и почти сразу же отвернулся, занятый делом. И даже в этом мимолётном взгляде не было вопроса! Хотя, казалось бы, их должно было быть не менее сотни, начиная с того, когда хозяин приехал и как долго собирается оставаться и заканчивая удивлением, с чего вдруг сейл завтракает, как слуга на кухне! Но повара, казалось, ни волновало ничего. Он вообще заговорил только после того, как отнёс поднос Кайаре.
— Есть ли у вас пожелания касательно обеда, мой сейл?
Дарк в ответ покачал головой.
— Готовьте на вкус сейлини Кайары, — сказал он, после чего, наконец, встал из-за стола и, чуть пошатываясь от боли, вышел из кухни. Вначале Дарк думал перебраться в свои покои, но мысль о том, что ради баночки мази ему вновь придётся тащиться в другое крыло дома, заставила отказаться от этой идеи. В итоге он вернулся в комнаты Килары. Без своей властной хозяйки гостиная выглядела весьма уютно: алые обои прекрасно контрастировали со светлыми деревянными панелями и белоснежной мебелью — мягкими креслами с резными ручками, бархатной софой и ажурными столиками. Бледное зимнее солнце только-только начало прокрадываться в большие полукруглые окна, продираясь отдельными лучами сквозь плотную пелену облаков. Дарк немного поёжился: в камине догорал огонь, и пришлось, пошурудив прежде угли, подбросить свежее полено. Подхватив с пола одеяло, он устроился на софе и уставился в белый, украшенный лепниной потолок в ожидании визита Кайары. Та обязана была прийти, во всяком случае, Дарк надеялся на это. Он мысленно вернулся к вчерашнему разговору и поморщился. Кайара грозила стать серьёзной проблемой. Признаться, Дарк с трудом представлял себе, насколько должно было стать кошмарным положение в обществе, чтобы наследник сейла вместо жрицы взял в первые жёны лекаря.
— Невозможно, — простонал он, мысленно проклиная Кайару. — Просто невозможно!
Единственное, что могло послужить исключением для древних незыблемых устоев, особые, даже, скорее, невероятные заслуги перед царём или Главной Жрицей. Но что для них может сделать целительница, не прошедшая даже экзамена? На ум пришло просто дикое предположение: вот если бы Кайара «исцелила» Рену…
— Что за бред! — попытался отбросить нелепые мысли Дарк, но они уже угнездились в его мозгу. План вырисовывался сам собой, словно в его руках вдруг оказались все кусочки мозаики и теперь он с лёгкостью мог их сложить. Как было бы замечательно, если бы Киларе и в самом деле удалось спасти Рену, они бы выдали это достижение за заслугу Кайары. Та получила бы благоволение царя и право на исполнение желания. Впрочем, Рэл при таком раскладе тоже вряд ли стал бы сопротивляться, как и Рош. Но, тогда получалось, что и ему, Дарку, надлежит жениться! Нет! Это был перебор. Как бы ни дорожил он своей внешностью, опускаться до подобного — недопустимо! Дарк был зол на самого себя, что за глупые идеи стали посещать его голову?! Вероятно, он ещё бредил, и по-хорошему ему следовало бы просто поспать и дать мази окончательно исцелить его. Дарк настойчиво постарался прогнать назойливые мысли и закрыл глаза. Сон упорно не шёл, а перед внутренним взором так и крутились обрывки гонимых им образов. Он сражался с ними, словно был на поле боя, и до того увлекся, что не сразу расслышал посторонний звук. Кто-то то ли скрёбся, то ли осторожно стучал.
— Входи, Кайара! — разрешил Дарк, решив, что сестрица жены, наконец, вспомнила о своих обязанностях. Он открыл глаза и покосился в сторону двери, но та осталась недвижимой.
— Входите! — поняв, что ошибся, повторил Дарк, рассудив, что то могла быть горничная. Насколько он помнил, служанки всегда убирались
в комнатах Килары при её присутствии, а, значит, ему не обязательно куда-то уходить. Однако дверь так и не открылась, зато повторился скрежет. Дарк в недоумении огляделся. Его взгляд пробежал по большему зеркалу, резным дверям, ведущим в спальню и, наконец, когда раздался стук и лёгкое дребезжание стекла, он посмотрел в окно. На карнизе сидела огромная красная птица и буквально буравила его горящим жёлтым взглядом. Дарк, забыв о боли, мигом вскочил с софы и поспешил к окну. Тело недовольно заныло и несколько недавно закрывшихся глубоких ран вновь открылись. Вот только Дарк не придал тому значения. Он нервно открывал окно, впуская недовольную птицу. Та влетела в комнату и почти сразу же закрутилась в вихре преображения. Дарк успел разве что моргнуть, как перед ним уже предстал агни Рэбэнус собственной персоной. Он пришёл к нему лично, а это могло значить только одно: час расплаты настал. Они даже не дали ему исцелиться! Дарк мысленно посочувствовал себе, прежде чем сумел выдавить из себя какое-то подобие улыбки.— Простите за задержку, агни, — чуть склонившись, произнёс он.
— В последнее время ты стал небрежен, — фыркнул в ответ Рэбэнус и, по-свойски пройдясь по комнате, уселся в одно из кресел.
Дарк молча проглотил оскорбление и торопливо закрыл окно. На улице заметно подмораживало, и стылый воздух моментально проник в прогретую комнату. Передёрнувшись от холода, Дарк вернулся на софу. Рэбэнус медлил с разговором, будто бы выжидал чего-то. От этой напряжённой тишины у Дарка начало сводить челюсть: он усиленно сжимал зубы в ожидании своего приговора, так что те уже болели. Зато Рэбэнус, похоже, откровенно наслаждался моментом. Изводить свои жертвы было излюбленным занятием демонов. Рэбэнус сидел в расслабленной позе, откинувшись на спинку кресла, и равнодушно осматривал комнату, словно был тут впервые. Наконец, его острый колючий взгляд остановился на Дарке.
— Итак, — неспешно проговорил он глухим, каркающим голосом. — У тебя появился передо мной должок, верно?
Дарк угрюмо кивнул.
— Признаюсь, в этот раз ты меня удивил, — заметил Рэбэнус, меняя позу. Он подставил руку под подбородок, и в его горящем жёлтом взгляде читался лёгкий интерес. — Раньше ты всегда был так осмотрителен и целеустремлён, что же с тобой случилось?
Дарк отвёл глаза: что он мог на такое ответить? Рэбэнус, похоже, вздумал отчитать его, словно строгий отец непослушного сына! Неприятно, но приходилось терпеть.
— Ты совершил ошибку и никак не хочешь признать это, — с лёгкой насмешкой в голосе продолжил демон, — а последствия нарастают, как снежный ком. К чему такое упрямство?
— У меня есть принципы, — мрачно вставил Дарк, не особо надеясь на понимание. Вот уж чего у демонов сроду не водилось так это морали и принципов, и лучезарная улыбка, расцветшая на птицеподобном лице Рэбэнуса, была тому подтверждением.
— Принципы? — с иронией повторил демон, позволив себе каркающий смешок, после чего его голос вдруг стал серьёзнее и жёстче. — Твои так рьяно оберегаемые принципы очень скоро приведут тебя на виселицу, Даркал!
В устах Рэбэнуса подобные слова прозвучали, как приговор. Дарк невольно ощутил, как холодок пробежал по спине.
— Ты же не глупец, Дарк, не позволяй своим заблуждениям и чувствам руководить тобою, — чуть мягче добавил демон, и его тонкие губы вновь начали расплываться в улыбке: — Тем более что у тебя уже есть неплохое решение.
Дарк вздрогнул. Мерзкий Рэбэнус, похоже, прочитал его недавние мысли! А, может, даже хуже, и это он причастен к тому, что Дарк начал размышлять о таком! Трезвый расчёт, ведущий к наибольшей выгоде — очень в духе Фацуки. Вот только, рассуждая тогда, у него всё ещё оставался призрачный выбор, теперь же ему, по сути, предъявлялся ультиматум. Как он мог докатиться до такого кошмара, чтобы ставить на кон свою жизнь! Воистину на этой проклятой девчонке свет клином сошёлся!
— Я понял, — процедил сквозь зубы Дарк, признавая своё поражение.
— Отлично, — Рэбэнус прищелкнул языком и снова сменил позу на более расслабленную. Он удовлетворённо отклонился на спинку кресла, после чего самодовольно произнёс: — Тогда, пожалуй, поговорим о цене.
Дарк с некоей обречённостью уставился на демона. Он больше не чувствовал ни напряжения, ни страха, только всепоглощающие отвращение к самому себе и полную безнадёжность. Ему было уже всё равно, что у него попросят, так или иначе он исполнит любой, даже самый жестокий и бездушный приказ. Дарк ощущал себя связанным по рукам и ногам, беспомощной марионеткой, которой демоны крутят, как захотят. Он мог лишь рассчитывать на призрачную власть в будущем. Хотя, видит Полоз, будь Дарк рождён в другой семье, возможно, он и не цеплялся за этот сомнительный обещанный «подарок» с таким отчаянием и остервенением. Вот только он ещё в детстве решил для себя, что не будет повторять печальную судьбу своих предков. Нет, его жёны не будут умирать родами, ради возможности подарить ему наследника. Они не будут страдать неизлечимыми болезнями за то, что столь неосмотрительно связали с ним свою жизнь. Сколько ещё род Медити должен жертвовать своими родными и близкими? Дарк не его безвольный дед и слабый отец, потому обязан положить конец этому проклятью. Ради сына и себя самого.
— Что вы хотите? — спросил Дарк, когда пауза вновь затянулась.
Рэбэнус опять испытывал его терпение. В этот раз он смотрел не на убранство комнаты, а весьма внимательно изучал самого Дарка, будто бы прикидывая по плечу ли ему новое задание.
— Ты должен убить короля драконов О'дара, — наконец, выдал Рэбэнус и с хитрой улыбкой взглянул на Дарка. Тот на краткий миг потерял самообладание, его лицо вытянулось, а в глаза расширились от удивления. В голове крутился логичный вопрос, но Дарк так и не озвучил его. Вместо этого он только ухмыльнулся. Ирония возникшей ситуации его почти смешила: О'дар был одним из главных союзников демонов на протяжении долгих лет, но и это не уберегло его от ножа в спину.