Проклятие дома Ортанов

Повезло красавице, в лесу том как раз одно божество обитало. Что делало, точно не знаю, то ли за детищами своими – оборотнями – присматривало, то ли ландшафт лесной улучшало. Услышал Армант, так божество то звалось, мольбы красавицы и, сжалившись, перед ней явилось. От щедрот душевных, ничего взамен не прося, согласился Армант любое желание красавицы исполнить. Тут же девица попросила вновь в человека обычного превратить ее, да только божество не смогло, лишь головою с печалью покачало. Необратима болезнь оборотня, чье природное естество уже изменено, прежним никогда не станет. Заплакала девица, но утешил ее Армант, еще большим изменениям ее тело подверг. Перестала девица в зверя хищного обращаться, но осталась при ней сила звериная, способность быстро недуги и раны лечить, а еще – опасность на большом расстоянии да во времени чуять. Одарило божество несчастную, осчастливило, а перед тем как исчезнуть, подарило сережку простенькую да напоследок предупредило, что с течением времени ослабевает сила его чар, и действует заклинание лишь на три поколения, а затем потомки красавицы вновь зверьми обращаться начнут. Есть лишь одна возможность этой напасти избежать: должна красивая женщина из их Рода или жена (либо невеста) одного из ее потомков в определенный день, в определенное время желание сережке той загадать. Одно-единственное желание на целое поколение сережка, волшебством наделенная, исполнить может.

Кинулась в ноги божеству красавица, стала его за милость благодарить, а Армант, прежде чем в тумане исчезнуть, предупредил, чтоб сережку ту потомки ее берегли и в чужие руки не отдавали, поскольку многие, кого люди нежитью да нечистью называют, желание серьге загадать могут и чудесные качества, ранее им недоступные, приобрести. После этого потеряет волшебный предмет свою силу, а потомки красавицы все до одного в зверье превратятся, и уже ничто, никакое иное волшебство их от шкур оборотней не избавит.

Ну, вот и весь сказ почти! Поведала красавица родителям своим о затворничестве в лесу, а лишь затем призналась, что родила нынешнему мужу своему, воителю Ортану, уже шестерых сыновей и что седьмой на подходе…»

Тибар замолчал, его обнаженная фигура была едва различима в темноте, внезапно окутавшей подвал. Слушая вельможу, Танва и не заметила, как подкралась ночь, а ее саму стало трясти от холода. «Обними меня, согрей меня!» – так хотелось сказать белошвейке, но она не смогла…

– Не знаю, насколько правдива эта история, но Армантгул существует, и эта простая с виду сережка передается из поколения в поколение, от отца к сыну… Ортаны живут дольше людей, но мой отец видел, как моя прабабка проводила ритуал, – тихо заговорил Тибар. – «Армантгул» с языка наших предков переводится как «Дар Арманта», бесценный подарок целому Роду, который именно мне довелось упустить… Отец рассказывал, что у древа нашего Рода много ветвей, и все живущие в нашем Доме, так или иначе, в большей или меньшей степени родственники. Мы все необычайно сильны, живучи и обладаем способностью проникать вслед за врагами во времени, да ты сама видела… Мы и не люди, но и не звери, мы особенные, мы держимся в стороне, как от тех, так и от других, и не даем им уничтожить друг друга. Армант был мудрецом и подарил серьгу не просто из жалости, а с очень хитрым умыслом. Он сотворил нас, ортанов, у которых просто нет иного выбора, как блюсти порядок в мире и поддерживать баланс сил. Испокон веков мы охотимся на нежить, истребляем вампиров, оборотней и прочих, когда их становится слишком много и они представляют реальную угрозу для людей. Мы, как лесники, что отстреливают диких зверей, но не дают спуску и браконьерам. Людей больше, они берут числом, и тем сильнее даже очень могущественных тварей. Наш союз с Церковью был с самого начала неизбежен! Мы защищаем людей от тварей, а священники, сами того не подозревая, оберегают нас самих от людей, вот такой вот парадокс…

– Ты вернешь Армантгул, я верю! – попыталась утешить печально смотревшего в пустоту Тибара Танва. – Но только не знаю, чем я-то могу помочь?!

– Я сделаю все, что смогу. Каждый из нашего Дома готов жизнь отдать ради серьги! Ты мне поможешь, уже помогаешь, но об этом потом, это сейчас не столь уж и важно! Главное, чтобы гаржи не провели свой ритуал, тогда серьга потеряет силу. Если такое случится, то они станут еще сильнее, а мы… те, кто выживет в войне с ними, навсегда превратимся в оборотней… или кого-то еще… я не знаю… – махнул рукою вельможа, боявшийся даже думать, что произойдет в случае поражения.

– Висвард наполнится оборотнями, они, то есть вы, перегрызете весь город, – озвучила девушка то, что не решался сказать граф.

– Это не самое страшное, поверь! Висвард – это всего лишь один город. Но обрастать шерстью и пожирать людей мне все равно не хочется… Надеюсь, я ответил на твой вопрос? Надеюсь, ты со мной, ты меня не покинешь?!

– С тобой, – прошептала Танва и впервые осмелилась положить свою замерзшую ладонь на теплую руку Ортана. – А все же откуда Арторис узнал ваш секрет?

– Кто мы на самом деле, известно любому перевертышу или вампиру, – усмехнулся Тибар, – но они же не дураки открывать людям глаза на то, кто живет среди них…

– Но почему?!

– Потому что люди, хоть и слабее прочих тварей, но самые кровожадные, трусливые и ненасытные хищники! Сначала люди расправятся со всеми ортанами, а затем и нежить под корень истребят! Вы не успокоитесь, пока не останетесь единственными разумными существами, а когда придет время и наберетесь сил, то уничтожите и саму Природу, перебьете одного за другим всех низших божеств, а комфортно в мире вам станет лишь тогда, когда возомните себя Творцами, ровней Всевышнему!

Глава 13 Надежда бессмертна!

Магические чары развеялись, но жизнь, к сожалению, не вернулась в прежнее русло. Висвард не стал спокойным, благополучным городком, в котором что дни, что ночи текут тихо и размеренно, а самую большую опасность для мирных жителей представляют домушники, карманники и прочий воровской сброд, хоть и мерзкий, с точки зрения привычной морали и пострадавших кошельков зевак, но неспособный повлиять на основные устои. Теперь городу уже никогда не вернуть себе прежнюю славу обители святости. Горожане, естественно, те из них, которые выживут, надолго запомнят наступившую ночь и уже не будут с незнающим сомнений доверием внимать красивым речам служителей Церкви о силе Добра и о том, что богомерзкой нежити никогда не перебраться через освященные крепостные стены Висварда. Впрочем, коль жизнь изменилась, значит, усовершенствуется и вымысел, который люди услышат на проповедях. Одни сказки устаревают и уже не походят на правду, следовательно, рассказчику стоит придумать другие, более совершенные, учитывающие события недавно минувших дней.

Белошвейка поняла, что изменения в жизни города, да и всего королевства, неизбежны сразу, как только они с Тибаром покинули темный сырой подвал и оказались на улице. Пожалуй, это была единственная ночь за последнее время, когда с востока не дул стылый ветер, а с притихших небес не лил сильный дождь. Танва узнала местность, узнала дома, но все равно не могла отделаться от ощущения, что перенеслась в совершенно иной город и иное время; в город, пораженный чумой или войной; в город, который вот-вот падет под натиском вражеских войск. В темноте ночного неба ярко полыхали зловещие зарева не таких уж и далеких пожарищ. С соседних улочек доносились крики и сводящее с ума гудение, состоящее из многих, слившихся в единое целое шумов и звуков: топота конских копыт и человеческих ног, скрежета стали о сталь, треска пожираемых пламенем досок, ударов, толчков и падений. Висвард был охвачен сражением, в городе царили паника и хаос, причина которых, как ни странно, была белошвейке ясна. Перебив всех защитников дома учетчика, гаржи так и не нашли, что искали, а поскольку до часа проведения ритуала осталось не так уж и много времени, они позабыли о скрытности и принялись прочесывать город в поисках ускользнувшей из их костлявых рук Виколь и украденной ею серьги. Быстрота для безликих убийц была необычайно важна, она решала все, поэтому гаржи уже не таились по подвалам да крышам, разгуливали по Висварду открыто и безжалостно уничтожали любого, осмелившегося встать у них на пути, будь то просто припозднившийся горожанин или вооруженный до зубов стражник… Так думала Танва, ведь девушка не знала, о чем граф беседовал с Виколь в последние минуты перед боем. А подтверждений ее смелого предположения имелось немало, они буквально валялись под ногами и были мертвы.

Неизвестно, что заставило хорошо одетую женщину сорока-сорока пяти лет выйти ночью на улицу? Быть может, она была не одна и ее провожатому удалось бежать, а возможно, ее разбушевавшийся пьяный муж выгнал из дома. Как бы там ни было, но теперь это уже не имело значения! Широко раскинув руки, женщина лежала на мостовой и остекленевшими глазами взирала на почерневшие Небеса, так и не пришедшие в трудный час на помощь. Колотая рана у самого сердца и большое пятно медленно густевшей крови свидетельствовали о том, что единственный удар меча оказался смертельным. Не надо быть провидцем и обладать чудесной способностью видеть прошлое, чтобы понять, что здесь произошло. Скорее всего, увидев появившегося из темноты подворотни гаржу, горожанка испугалась и стала звать на помощь, чем хоть и привлекла внимание проходившего поблизости патруля стражи, но и заслужила суровое наказание – смерть.

Такая же участь постигла и прибежавших на крик женщины блюстителей порядка, правда, троица стражников все-таки оказала нежити сопротивление. Один солдат лежал на боку, а из рассеченной надвое кирасы на мостовую вывалились внутренности. Теперь Танва поняла, почему ортаны пренебрегали доспехами. Граф и его слуги сражались, в основном, не с людьми, а с могучими, быстрыми существами, наносящими молниеносные и очень сильные удары. К чему таскать на себе тяжелую, сковывающую движения броню, если она все равно неспособна защитить от сильных лап оборотня или острого лезвия меча гаржи?