Проклятие древних жилищ(Романы, рассказы)

Я на мгновение забыл о Кинсе и о его страхе, чтобы последовать за собственными мыслями, путаными, пьяными и пропитанными сомнениями. Я говорил себе, что наделен сильным духом и должен найти разумное объяснение этой фантасмагории. Если вначале мне казалось, что звуки доносятся с пустынной улицы, я понимал, что они проникли в комнату и звучали в ней. Я втянул голову в плечи и с сомнением поглядел на осевшего на стуле сержанта. У него был пустой взгляд, устремленный в одну точку.

Фитили лампы горели с шумом метлы. В комнате было то ли дымно, то ли темно.

— История коттеджа продолжается, — сказал я вполголоса. — Только что было солнце на краю зеленой дороги, а теперь лампа и тени на пюпитре. Если это сновидение, то оно в высшей степени логично. В данный момент я сплю в вагоне 2-го класса железнодорожной компании Большого Саррея.

— Все почти закончено, — произнес Кинс голоском больного ребенка.

После нескольких мгновений тишины на двух деревянных ступенях послышались четко различимые шаги, один шаг тяжелый, второй…

— Они идут по люку, он и… палач.

— Смотрите там!.. Я ее вижу! Вы ее видите?

Шум прекратился. Только шуршали фитили, а под ними бежали два голубых огонька, но их свет цеплялся за что-то длинное и тонкое. С потолка свисала веревка. Веревка два конца которой терялись в неясной мгле. Вдруг она дрогнула, натянулась и стала медленно раскачиваться, как маятник.

— Конец! — завопил Кинс.

Два языка пламени скользнули в черноту. Позади меня распахнулась дверь. Существо, вышедшее из ночи, обрушилось на меня, как падающая стена.

— Ко мне, Кинс, я держу его! Это человек, как ты… как я… негодяй, который играл с нами…

Я орал ужасным голосом, ибо тот, с кем я боролся во тьме, был силен, как демон.

Вдруг мои руки заколотили по воздуху, зашарили в темноте и схватили огромную мускулистую шею. Что-то хрустнуло под моими пальцами с сухим резким шумом, и я упал на застывшую голову.

— Эй, вы там с ума посходили?

Два электрических фонаря осветили помещение отделения, и в неясном свете появились полицейские мундиры. Один из лучей обошел комнату и остановился на мне, на моих руках.

Мои руки сжимали шею сержанта Кинса, мертвого Кинса, ибо я сломал ему шейные позвонки.

Грязевой поток (Marr'ee de boue)

Морису Ренару

Все, что можно рассказать о крайне запутанном переходе грузового судна «Тильда Винк» из Ротердама, только предположения или пьяные разговоры.

Фирма «Велента энд Ромер», которая имела два или три жалких рыболовных траулера, исчезла после темного краха, и ее работники рассеялись, как осенние листья, по разным местам, а потому их невозможно отыскать.

Поэтому можно основываться только на рассказе юнги Доруса Хоэна, ибо только он оказался на прекрасной земле Голландии. Дорусу Хоэну тогда еще не было двадцати. Это был криводушный и выпивающий парень, который выделал бы шкуру своей матери за пару флоринов, найди он покупателя. Все могло закончиться сплетнями в кабаре, если бы Дорус Хоэн не нанялся на немецкое грузовое судно и не стал бы автором кражи и открытого мятежа, что привело его в морской трибунал Ганновера. Молодой человек ради пробуждения интереса к своей персоне рассказал свою историю судьям и сообщил несколько уточняющих деталей, что заставило насторожить уши офицеров-ветеранов императорского флота, которые вели дебаты.

— Лерхенфельд, — пробормотал председатель суда фон Линдау, бывший капитан фрегата, — позвоните в бывшее Тирпиц-бюро в арсенале и спросите, верна ли цифра.

Через пять минут Лерх вернулся, вытирая пот со лба.

— Совершенно верно, — сказал он, и голос его надломился, словно на плечи его обрушился большой груз.

— Боже, спаси и сохрани! — воскликнул фон Линдау.

— Надо ждать приказа, — сказал Лерхенфельд. — Надеюсь, все, рассказанное им, лишь двадцатая часть правды, — добавил он, бросив разъяренный взгляд на печального Доруса Хоэна, которого уводили охранники.

— Даже сотая часть правды уже излишняя, — холодно ответил капитан фон Линдау.

Его компаньон вздрогнул, глянув, как в слишком враждебных высоких окнах густеет вечерний сумрак, и нервно включил все лампы.

* * *

Три человека с трудом пробирались под яростными порывами ветра, воющего меж отвесных стен узкой расщелины.

— Главное, никаких историй! — порекомендовали им в Берлине. — От вас требуется только посмотреть, если кретины с «Тильды Винк» действительно это видели.

— А потом, ваше превосходительство? — спросил фон Линдау.

— А потом, — ответил таинственное гражданское лицо, перед которым почтительно склонялись чины флота и Рейхсвера, — узнаем… и все. Если это правда, что можем, капитан, сделать мы и даже вы!

Они преодолели мрак земли Инголфура, пройдя по восточному берегу, тайно высадились с датского траулера, чей экипаж обязался молчать, получив солидное вознаграждение в золотых марках. Они передвигались длинными этапами, тщательно обходя редкие фермы, разбросанные на мрачной земле.

— Теперь нам встречаются только заброшенные дома, почти утонувшие в вулканической пыли, — заявил Лерхенфельд, когда они к вечеру выбрались из ущелья.

Дорус Хоэн сбросил на землю тяжелый рюкзак с припасами.

— Скажите, Дорус, где в последний раз останавливалась «Тильда» для загрузки угля?

— Сторнвей в Шотландии, — последовал угрюмый ответ.

— Странный маршрут, — заметил немецкий офицер. — Что вы здесь искали? Рыбы здесь нет.

— Я не осведомлен о секретах плавания, — злобно огрызнулся юнга, — а потом, мне неплохо платили.

— Правдоподобно, — сказал фон Линдау, бросив на парня презрительный взгляд.

Они молча поужинали, жуя холодные консервы и подмокшие галеты.

— А это что за зверь? — спросил Лерхенфельд, заметив быструю тень, пронесшуюся по морене.

— Лиса, — ответил Дорус Хоэн, — их здесь много. Они попытаются стащить ваши кожаные сапоги, чтобы сожрать!

— Значит, надо дежурить. Мы вряд ли сможем пройти по этим скалам в одних носках.

— Я буду нести первую вахту, — проворчал Хоэн, — спать не хочется, но оставьте мне фляжку с ромом.