Проклятие Эверардов

– И что я должен делать?
– спросил он.

– Возьмите его за руку, - предложил Снейп, - и просто пожелайте выздоровления.

Рука была безжизненной и холодной. Но деваться было некуда, и Эдмунд сосредоточился на добрых пожеланиях. Все, кто был в комнате, замерли. Эдмунд рассматривал своего пациента. Он понятия не имел, сколько тому лет, но тот в любом случае был еще молод. Однако у него было довольно много морщин. И седина в волосах.

Сперва довольно долго ничего не происходило, а потом рука в ладони Эдмунда слегка потеплела, стало заметно дыхание больного, чуть дрогнули голубоватые веки.

– Отпустите его руку, - сказал Снейп, - осторожно. Я сейчас проверю, не отдали ли вы слишком много магии.

Проверка показала, что большой утечки не было, и Эдмунд снова взял Рабастана за руку. Так прошел час. Больной так и не пришел в себя, но уже не выглядел готовым к погребению трупом.

Снейп еще раз проверил состояние обоих и выдал Эдмунду флакон.

– Небольшая доза укрепляющего не помешает, - сказал он, - выпейте.

Эдмунд послушно выпил.

– Хотите чаю?
– предложила Нарцисса.

– Спасибо, - покачал головой Эдмунд, - но мне пора.

– Тогда мы ждем вас завтра в это же время.

– Да, конечно.

Люциус передал ему мешочек с деньгами. И Эдмунд отправился домой. Ему надо было многое обдумать.

В мешочке было ровно сто галлеонов. Глупо было бы думать, что Малфой вдруг решит жульничать. Просто у Эдмунда всего лишь второй раз в жизни была в руках такая сумма денег. Из того, что дал Сириус, осталось еще довольно много, и Эдмунд подумал о том, чтобы положить полученную сотню в банк. В ближайшее время он никаких трат не планировал. Конечно, можно было оставить деньги дома, но у него пустовал сейф в Гринготсе. Почему бы не положить туда?

В Косой Аллее народу было немного, большинство лавок были закрыты. Но банк работал. Гоблин широко улыбнулся и сопроводил Эдмунда к его сейфу. Мешочек с деньгами смотрелся сиротливо в большой комнате, но ведь это было только начало.

Покупать Эдмунд ничего не собирался, поэтому воспользовался порталом у самого входа в банк. В последний момент показалось, что кто-то махал ему рукой, но портал уже сработал, и рассмотреть, кто это был, возможности не было. Да и не важно.

А потом он сидел в своем доме у камина и думал. Снова открыл книгу, подаренную Драко. Среди его предков целителей не было, что было странно, учитывая способности. Хотя… Может быть, большое количество пациентов могло чем-то повредить? Особенно, если среди них были кто-то вроде Рона? Или были еще какие-то ограничения? Снейп ведь ясно сказал, что всех секретов Эверардов не знал никто. Эдмунду вдруг стало интересно, сможет ли он призвать Патронуса? Остался ли у него Сохатый, или теперь это будет какой-то другой зверь? Он помнил, что сильное потрясение или переживания могли привести к смене Патронуса. Чего-чего, а потрясений с переживаниями у него хватало. Он взмахнул палочкой.

– Экспекто Патронум!

Из палочки выползло густое облако серебряного тумана. Значит, все-таки меняется. Интересно, что-то там будет? Может быть, навязанное ритуалом сходство с Джеймсом Поттером как-то влияло на Патронус? Кто знает.

Пора было готовить обед. Сегодня главным блюдом выступал великолепный лосось из собственного озера. Эдмунд решил запечь его на углях. Привычная работа занимала только руки, оставляя голову свободной. И Эдмунд вспоминал свой первый лечебный сеанс. Он совершенно не жалел о помощи Лестранжу. У него даже появился некоторый интерес к исследованию своих способностей. Надо будет расспросить Снейпа. Правда, общаться с Малфоями в неформальной обстановке желания не было. Но ведь рано или поздно Мастеру Зелий понадобится лаборатория, тогда и поговорят.

Второй сеанс прошел как и первый. Рабастан так и не открывал глаз, но выглядел немного лучше. Эдмунд хотел было и второй мешочек с деньгами отнести в Гринготс, но сова принесла письмо от Гермионы. Та снова настаивала на встрече. И Эдмунд решил не откладывать дело в долгий ящик. Он связался со Снейпом и отправился на встречу. Место предложил Снейп. Эдинбург, Королевская миля, вход во дворец Холлируд. Странное место, если честно, но Снейпу виднее.

Эдмунд трансфигурировал теплую мантию в пальто и аппарировал на место. Гермиона уже ждала его.

– Что-то случилось?
– спросил Эдмунд после того, как они обменялись дежурными приветствиями и поздравлениями.

– Я… волновалась. Ты не писал. И вообще.

Эдмунд пожал плечами.

– Мне никто не писал, - ответил он, - я подумал, что вы все про меня забыли. То, что ты была в Мунго, мне сказали только на днях.

– Рон сказал, что писал тебе об этом, - удивилась Гермиона.

– Рон мне вообще не писал, - ответил Эдмунд, - только миссис Уизли. Приглашала в гости. И все.

Гермиона нахмурилась. Несколько секунд внимательно смотрела себе под ноги.

– Но ты ведь можешь колдовать?
– спросила она.

– Под надзором колдомедика, - повторил формулировку из заключения Эдмунд.

– Но ты писал, что у тебя очень мало денег. Кто платит за лечение и зелья?

– Он не берет с меня денег. Все-таки я победил Волдеморта, - напомнил Эдмунд, - Гермиона, чего ты хочешь? Я не виноват, что Рон стал монстром, а тебе пришлось потратить магию. Я понятия не имел о том, что у меня такие способности.

Гермиона кивнула.

– Просто это было ужасно, - сказала она, - Рон и Джинни сейчас в Мунго. К ним никого не пускают.

– А ты…

– Мы поругались с Роном, - сказала Гермиона, - ну, тогда. Мало ли, что там Малфой наговорил. Я решила спросить, а он… мне еще тогда плохо стало. Потом пришло письмо от тебя. Рон сказал, что это все вранье, ты просто со старыми друзьями встречаться не хочешь. Потомок Мерлина и все такое. Мы помирились. Ну и… А очнулась я уже в Мунго.

Эдмунд кивнул. Что-то такое он и предполагал.

– Мне жаль Рона, - сказал он, - он не виноват, что таким родился. Ему нельзя было контактировать со мной. Тогда он остался бы обычным Предателем Крови. Тянул бы магию понемногу. Но встречаться с ним мне нельзя. Это как дать наркоману, который пытается вылечиться, дозу. Ты должна знать, что это такое.

Гермиона кивнула.

– Да, мне объяснили. Это так… неправильно. Но тут действительно никто не виноват.

– Дамблдор виноват, - сказал Эдмунд, - он знал про Эверардов. Мне сказали, что он решил утереть всем нос. Рон и Джинни очень слабые волшебники, именно поэтому у магов не бывает большого количества детей. А у тебя был обычный потенциал. Снейп сказал мне, что тебя даже считали бастардом кого-то из чистокровных. А Уизли Дамблдор приводил в пример того, что чистокровные врут. А что с вами было бы после Хогвартса, его не волновало.

– Профессор Снейп так сказал?
– потерянно спросила Гермиона. Даже сейчас она не могла назвать бывшего учителя просто по фамилии.

– Да, - кивнул Эдмунд, - мы это обсуждали. И он рекомендовал мне врача.

Гермиона покачала головой.

– Я думала, что тебя забрали в Отдел Тайн, - сказала она.

– Поэтому написала такое странное письмо? Думала, что его буду читать не только я?

Она кивнула.

– У меня все хорошо, - сказал Эдмунд, - я учу руны.

– Я тоже, - ответила Гермиона, - меня пока не допускают к практическим занятиям. Но профессор МакГоннагал сказала, что я смогу сдать экзамены потом. У меня и арифмантика хорошо идет. Профессор Вектор говорит, что я смогу рассчитывать ритуалы. За это хорошо платят. Найду работу.