Проклятие Синей Розы

– Так я говорю, Иза? – громко вопросила Лаура, не дождавшись инициативы от бывшей сестры.

Та, выйдя вперёд и ведя обеих девочек за руки, коротко кивнула.

А после, оставив дочерей, подошла совсем близко к Гаспару, коснувшись его призрачных щёк своими, такими же призрачными ладонями.

– Ты не знаешь меня. – всхлипнув, прошептала она. – И знаешь лучше всех. Лаура говорит правду. Это я была всё время рядом, в тени, и лишь под покровом ночи могла быть с тобой.

– Но так не бывает! – Гаспар поверить не мог, и всё же с жадностью всматривался в родное лицо, знакомое ему с детства. – Где же ты пряталась всё это время? Почему? Почему даже Розабэль никогда не рассказывала мне о тебе?!

– Для всех я была мертва. – с грустью произнесла Иза. – Но теперь это неважно. Теперь я готова открыть своё лицо, каким бы уродливым оно тебе не показалось, потому что я уже сотню раз пожалела о том, что не сделала этого при жизни. Тогда, возможно, наши дочери прожили бы счастливую и долгую жизнь…

– Что с вами стало? Почему… - Гаспар запнулся, подбирая слова, но сейчас ему это удавалось с трудом. – Почему… это произошло?

Изабэль опустила глаза в пол.

– Я умерла при родах. – тихо сообщила она. – И девочки тоже. Но для всех я уже давно была мертва, а потому меня никто не хватился.

Повисла пауза, прерываемая лишь частыми всхлипываниями Лауры. Конечно, она знала, что эти дети уже мертвы, и всё же горькая правда колола глаза и сердце.

– Но они выглядят так, будто им лет по пять! – внезапно возразил месье Бертран.

– Я могу сделать и так. – Марго, внезапно изменившись, предстала перед ними в образе двадцатилетней девушки под всеобщее изумление. И в её внешности явно прослеживались черты как самой Изабэль, так и новоиспечённого отца – Гаспара. – Мари тоже так может, да и мама, будучи призраком, могла давно бы убрать свой уродливый шрам. Но она сказала мне, что хотела, чтобы ты полюбил её такой, какой она была при жизни…

– Я люблю тебя. – Изабэль вновь вернула внимание француза себе. – И теперь, когда ты всё знаешь, я прошу: освободи нас всех. Отдай свою синюю розу тому, кто сейчас в ней действительно нуждается…

Лаура удивлённо вскинула голову, не понимая, о чём она говорит. Но её тут же отвлёк Хейден.

– Лаура, со мной что-то не так… Пожалуйста, уйдём…

***

 Тяжёлые, как виноградины, капли пота катились по его лбу, и дыхание стало вязким, прерывистым. А внутри всё заходилось от желания бежать, бежать как можно дальше от этого места, пока не стало слишком поздно, и он не потерял рассудок, превратившись в Зверя. Нужно было защитить Лауру любой ценой, защитить от себя. История не должна повториться, не в этот раз.

Но она была рядом, с тревогой в глазах держа его руку и ни за что не хотела отпускать.

– Я должен уйти, сегодня ночь полнолуния… - то и дело повторял он. – Я стану опасен…

– Ты же сказал, что Корвин не терял свое человеческой сущности. – возражала она. – Кто знает, возможно, и ты будешь понимать, и воспринимать всё как человек!

– Откуда нам знать, что всё будет в точности, как и тогда?! – Хейд с трудом сглотнул наполнившую рот слюну. – Дай мне уйти сейчас, чтобы я мог оказаться от тебя как можно дальше! Возможно, этот мерзавец был прав. Зверя надо убить…

– Немедленно прекрати! – злилась Лаура. – Мы справимся.

Хейден вовсе не разделял её оптимизма.

– Шейла сказала, в любом случае я нежилец. Наследие Охотников и Кровь волков… Они не совместимы. Я труп…

– Если только мы не остановим твоё превращение в оборотня!

Внезапно возникшая среди комнаты Изабэль поманила рукой девушку. Рука Хейдена вспыхнула, и он зло зарычал, но тут очередной приступ боли заставил опрокинуться его на подушки.

– Что такое, Иза?! – чуть раздражённо воскликнула Лаура. – Видишь же, сейчас мне не до чего!

– Тебе нужно поговорить с Гаспаром. – пояснил призрак. – У него есть то, что способно остановить превращение твоего брата в волка…

– Я скоро буду. – Бросила Лаура Хейдену, её не надо было уговаривать использовать любой шанс в борьбе за его жизнь. – Не вздумай уйти без меня!

Глава сорок пятая. Искупление.

Кажется, теперь от призраков было не протолкнуться. Они были повсюду, кто-то смело разгуливал по лестнице и холлу, кто-то напротив, боязливо выглядывал и прятался от взора видящей их девушки. Но было ясно одно – сейчас они не оставят её в покое, им нужна была обещанная свобода от этого мира, надежду на которую они так неосмотрительно возлагали на Лауру. Но ей сейчас было не до глобальных проблем человечества, Хейдена бы спасти.

Тело Марисоль так же лежало посреди прихожей, и Лаура ещё раз с болью и благодарностью взглянула в её бледное неживое лицо. Она была благодарна недавней сопернице, ведь благодаря знахарке Хейден остался жив. И ей было на самом деле искренне жаль, что та погибла.

А вот Гаспар исчез. Должно быть, как всегда ожил, ведь ни одна из страшных травм не могла причинить ему смертельный вред, и Лаура знала лишь одно место, куда он мог направиться – его любимый розовый сад. Там она и вознамерилась его отыскать.

Девушка не ошиблась. Француз сам не свой прохаживался сейчас среди своих цветов, но впервые в жизни не смотрел на них, думая о своём, а подумать о чём ему было.

– Гаспар! – Лауре понимала, что сейчас на счету каждая минута, и корректной быть не хотелось. – Нам нужно поговорить.

Француз взглянул на неё глазами, словно подёрнутыми пеленой, и грустно усмехнулся.

– Я в небывалой растерянности, ma rose. Ты открыла мне глаза, знаешь ли, и теперь я ужасно расстроен. Я потрясён! Бедная Роза! Я называл её лгуньей, а она была не причём… Я и представить себе такого не мог! У меня родились дети, Лаура! Мои дочери… Я не знал. Клянусь, что не знал. Я бы всё на свете отдал, чтобы повернуть время вспять и выяснить правду. Я хотел бы иметь семью, растить их, но теперь они лишь призраки, как и та, что всё это время обманывала меня... Но если бы она призналась мне тогда, я бы простил её. Видит бог, ради своих детей я бы пошёл на всё! А что теперь, Лаура? Что теперь?

Девушка, выслушивая его эмоциональную исповедь, терпеливо молчала, понимая, что тому сейчас нужен лишь слушатель. Никаких советов никакого вмешательства. Но вот монолог подошёл к концу, и она решилась спросить.

– Гаспар, я понимаю сейчас твои чувства, и знаю, насколько непросто принять правду. Но ты держишься молодцом. Скажи мне, Изабэль упомянула в разговоре твою синюю розу… О чём она говорила?

Месье Бертран вновь скривился.

– О том цветке, что принесла мне бабушка и тем самым спасла мне жизнь. Синяя роза. Не просто роза… На ней и завязана моя жизнь, моё бессмертие. Изабэль просто умоляла меня отдать его тебе …

– Но зачем? …

Бывшая сестра-призрак Розабэль появилась рядом с ним, незамеченная Гаспаром, но столь же реальная для Лауры, как и он.

– Я обещала тебе помочь. – произнесла она. – Это и есть шанс на спасение твоего волка.

– Ты так и не поняла? – не слыша слов призрака, произнёс Гаспар. – Синяя роза – вовсе не роза.

– Это нечто, артефакт, преобразующийся в руках владельца в то, что ему необходимо в данный момент больше всего на свете. – вторила ему Изабэль.

– Это богатство и власть. Деньги, связи, новые возможности. Или уютный дом. Счастье. Перемены. Даже лекарство от смерти – мечтательно произнёс Гаспар.