Проклятие знания

— Наверное очень круто учиться в Итоне, — мечтательно протянула Гермиона.

Сама она, понятное дело, там учиться не могла — независимо от умственных способностей, девочек в Итон просто не брали. Но какой британец не мечтает попасть в самую известную школу страны?

— Еще круче будет его закончить, — вздохнул Джастин Финч-Флетчли, садясь рядом с ними. — Простите, но раз вы говорите об Итоне, то сегодня я обедаю с вами. Должен же я кому-то пожаловаться — Эрни меня не понимает.

Все тут же захихикали. Джастину было особенно сложно смириться с тем, что он пошел не в Итон. Если для Гарри это было скорее забавным заданием, невероятной возможностью, то для Джастина эта школа была обязательной — там учился и его отец, и дед, и прадед. Лишившись основного куска семейных традиционных ценностей, Джастин чувствовал себя особенно несчастным. Обделенным.

— Мистер Финч-Флетчли, — внезапно раздался елейный голосок Амбридж, — позвольте спросить — что вы делаете за столом Гриффиндора? Вы решили сменить факультет?

Все разом вздрогнули — они так увлеклись разговором, что даже не заметили приближение Розового Кошмара. Первой опомнилась Одри, она гордо вздернула подбородок и произнесла фразу, которую на первом курсе часто повторял Гарри:

— Правилами не запрещается сидеть за столами других факультетов.

— Быть может, мисс Лестрейндж, вы мне подскажете — какое правило разрешает подобные действия? — противно улыбнулась Амбридж, но ей ответила уже Гермиона.

— Согласно двадцать восьмому пункту школьного устава: студенты имеют право на полную свободу действий, если что-то из этих действий не запрещено в предыдущих пунктах устава, либо если эти действия не внесены в дополнительный список запрещенного. Я могу процитировать вам по памяти весь список запрещенных предметов и действий, что директора Хогвартса записывали с момента основания Хогвартса. И нигде не говорится, что мы не можем сидеть за столом других факультетов.

Она отчеканила все строчки почти безжизненным голосом, прекрасно понимая, что разозлит профессора. Но как это — не сидеть за другим столом? Она вообще-то каждое утро завтракает со слизеринцами.

— Правила можно изменить, — сощурилась Амбридж.

— Внести запреты в дополнительный список может только директор и только на каникулах — во время семестра это делать запрещено, — так же заученно ответила ей Гермиона.

Интересно, а директора тоже раздражает, что они вечно сидят вперемешку? В любом случае — действия из дополнительного списка могут быть вычеркнуты, если директор так решит. Амбридж посмотрела на дерзкую девчонку взглядом из разряда "мы поговорим об этом позже, когда я буду права", но промолчала. Просто прошла к профессорскому столу. Из всего преподавательского штата Хогвартса только она ходила на обед через общие двери, остальные предпочитали использовать неприметную дверь в другом конце зала.

* * *

С отработок Одри вернулась вовремя, чем немало удивила Гермиону. Девушка сидела в спальне одна, наслаждаясь одиночеством — для Хогвартса это редкость. В общей гостиной шумели неугомонные гриффиндорцы, до отбоя оставалось чуть меньше часа, в небольшой печке горел огонь, за окном кружились снежинки и спальня сегодня была настолько уютной, что Гермиона даже немного огорчилась возвращению Одри.

Но та почему-то не начала тараторить прямо с порога, просто прошла по комнате к своей кровати и упала на нее, перевернулась на спину и мечтательно уставилась в потолок:

— Я влюбилась, — как-то невероятно тепло, совершенно нетипично для самой себя, сказала Одри.

Гермиона отвлеклась от разглядывания печки — язычки пламени красиво отсвечивали сквозь ажурную решетку — и скептически посмотрела на подругу:

— И кто несчастный? Фред Уизли?

— Почему несчастный? — обиженно протянула Одри, но тут же привычно начала болтать: — Он, между прочим, первый начал… влюбил в себя бедную девушку. Взял и поцеловал!

Гермиона хихикнула. Как и ее мама, Одри совмещала в себе довольно необычные качества. Например, при всей своей жесткости, при всей смелости, при всей яркости поступков и нахальстве фраз, она была особой крайне романтичной и верила в Настоящую Любовь. Вот Гермиона верит в то, что два умных человека предпочтут прожить всю жизнь вместе, потому что так проще и приятнее, а Одри ждет своего магического принца. И Фред додумался самостоятельно нацепить на себя корону и залезть на белого коня. Образно говоря, разумеется, но в случае с Одри — надо было думать заранее. Гермиона готова была поспорить на свою магическую библиотеку, что любовь Одри такая же ревнивая и всеобъемлющая, как и ее дружба.

— Но он же вроде тебе еще первого сентября сказал, что хочет с тобой встречаться, — напомнила Гермиона, опять уставившись на огонь.

— Как будто я ему поверила, — легкомысленно заявила Одри. — Я вообще-то подумала, что ему просто без Джорджа будет слишком скучно, а я и так частенько ходила "на дело" с ними. А что я еще должна была подумать? Это же Фред! Он же…

Одри замолчала, не зная, как выразить свои чувства словами. Фред — это просто Фред. Смешной, яркий, умный. Он придумывает шалости, варит зелья и очень любит свою семью. И он — член Ковена, он ее друг, он просто классный. Она никогда не думала о нем с романтической точки зрения. А она, между прочим, всех парней в Хогвартсе мысленно перебрала и забраковала. Не трогала только своих близких друзей, воспринимая скорее как семью, что-то надежное и вечное. А теперь… Думает о нем и сердце словно замирает. И дурацкая улыбка на лице.

— Джи…

— М-м-м?

— Он ведь классный, правда? — мечтательно спросила Одри.

Гермиона тихо засмеялась. Кажется, наступили тяжелые времена, ведь влюбленная Одри всем даст жару.

Глава 10. Бремя власти

Первое заседание Визенгамота состоялось через три дня после вступления Сириуса в должность. Магический парламент заметно лихорадило последние два месяца. Все дело в структуре этой организации. Первоначально каждое место в Визенгамоте было закреплено за каким-то родом. Но время шло, одни великие фамилии вырождались, другие старались быть подальше от политики. Первые годы лорды сами назначали ставленников на свое место, а затем свободные должности стали распределять посредством голосования. Но старые законы никто не отменял. И когда лорд Прюэтт решил вернуть себе место в Визенгамоте, с этого места пришлось снять мага, что занимал эту должность почти двадцать лет. Ни выслуга лет, ни звания, ни даже попытки Дамблдора как-то повлиять на ситуацию не смогли оставить старого мага на его месте. Изменить этот закон не мог ни глава Визенгамота, ни Министр Магии.

Из-за всех этих волнений атмосфера в зале заседаний была крайне неоднозначной. Все разделились на четыре условные группы — сторонники Сириуса, сторонники Волдеморта, сторонники Дамблдора и десяток блаженных, что надеются продать свой голос подороже. С тремя из них уже поговорил Гринграсс-старший, используя компромат от Риты Скитер. Самое отвратительное в компромате — его могут достать и другие. Сириус не сомневался в талантах этой женщины, но вряд ли она одна такая на всю Великобританию.

Визенгамот в Великобритании был отстранен не просто так. Когда-то из-за долгих склок и споров проигрывались войны, умирали целыми поселениями, так что было принято решение отдать большую часть власти Министру. Точнее — почти всю, кроме принятия законов. У Сириуса в руках оставалось право издавать Указы, если они не нарушают существуют законы… ну или если его избиратели или Визенгамот не возмутятся этими указами. Проблема в том, Блэку очень нужно закон нарушить. И поскорее.

Пока Дамблдор произносил долгую нудноватую речь, приветствуя членов Визенгамота, нового министра и глав отделов, Сириус размышлял о самом важном для него законе. О дементорах. Как темный маг, он прекрасно знал возможности этих тварей, а еще лучше он знал, что ими возможно управлять. Ритуал был из тех, за которые темные маги своих же сородичей убивали, но при этом сложным его назовет разве что третьекурсник Хогвартса. Нужно найти восемь магов для убийства — четырех убьют сразу, еще четыре будут умирать медленно, отдавая силы на поддержание ритуала. По мере необходимости последних четырех будут заменять. Кто-то слабенький продержится в пентаграмме дня три, маг посильнее может прожить и месяц. И все это время темный будет иметь возможность управлять дементорами.

Есть, конечно, способ их упокоить насовсем. Ритуал даже без человеческих жертв, хотя придется прибить стадо овец — по одной на каждую тварь. Ну и растратить пару килограммов редкой травы, чертить схемы драгоценным мелом из костей гималайских драконов, а потом еще и засыпать все солью, читая заклинания на латыни. Долго, дорого, муторно. И вроде как незаконно. А можно изгнать. Это дешевле, быстрее и не из раздела темной магии.

— Господин Министр, — обернулся к нему Дамблдор. — Что вы хотели вынести на рассмотрение Визенгамота?