Проклятые сны
Шрифт:
Потому что первичный запал прошел, а на смену ему пришли вопросы…
И что мне с ними теперь делать?
Рабовладелица, кошмар, куда деваться…
Стало понятно, что никого и никуда я не пошлю, как собиралась. Нет, конечно, послать я могу, в выражениях и с плясками, вот только дальше что? А дальше вырисовывалась совсем неприглядная картина.
Позади меня, на голых досках лежали два мужских тела. Одно определенно пока живое, второе — весьма условно, но оба — абсолютно не самостоятельные минимум несколько дней. И за эти несколько дней нужно сделать так, чтобы наше прощание произошло с взаимным рукопожатием, а не отпеванием в безымянной могиле без слез и траурного букета…
Задумавшись, за дорогой следила вполглаза —
Сзади раздался сдавленный стон…
Стало совсем тошно.
Я мельком оглянулась, но на меня никто не смотрел. Поэтому позволила себя повторить маневр и задержать взгляд дольше.
Оба парня лежали на животе — хвала небесам, что охрана оказалась не слишком жестокой и не бросила их как попало, усиливая мучения невольных рабов. Рыжий лежал, подложив согнутые руки под голову и отвернув ее в сторону товарища. А темноволосый распластался так, что стало сразу понятно — он все еще без сознания.
На его спину я старалась не смотреть. Потому что становилось страшно.
Раны нужно было чем-то обработать и перевязать. А сначала доехать до жилья. И согреть. И помыть…
Под эти размышления мы плавно закатились под кроны первых деревьев, после чего дорога стала куда менее комфортной, превратившись в сплошную неровность еле заметной тропинки. Радовало только то, что ветер закончился, а солнце стояло еще высоко — потеряться не потеряемся, да и теплее с ним, что ни говори…
А через десять минут мне стало не по себе. Через двадцать — занервничала. Напряженно вглядывалась в однообразную картину из травы, кустов и деревьев, стремясь разглядеть ту самую избушку. Нет, в лесу я уже бывала, даже не один раз — мы с мамой как-то и за грибами ездили, и за ягодой. Но те походы больше напоминали прогулку, тем более, что с мамой рядом никогда не боялась потеряться.
А сейчас… сейчас мне казалось, что мы ездим по кругу. И нечистая сила нас водит, развлекаясь, по одному и тому же маршруту, не собираясь выпускать наглых чужаков.
Однако лошадка шла спокойно, почти безмятежно, периодически дергая головой в попытке отогнать очередную назойливую муху или сорвать пучок сочной травы под ногами. Да и близость парней успокаивала, пусть и ненамного. Раненые или здоровые, не в одиночестве еду — и то хлеб.
Впрочем, долго мучиться не пришлось. Избушка показалась из-за поворота неожиданно, словно выросла из земли в одну секунду. Я даже сморгнула, проверяя, не показалось ли. Ровно пять метров назад — ничего и никого вокруг, кроме щебечущих птиц над головой, да комаров, а тут вот она. Как будто всегда стояла.
То, что это та самая изба, которую мы ищем, поняла сразу. Потемневшая от старости, с заросшей мхом и травой стенами и крышей, она даже на вид была нежилой. Единственное окошко, грязное и незанавешенное, грустно приветствовало нас. Я остановила лошадь, которая с благодарностью вздохнула и тут же переключилась на добычу пропитания — благо, хоть у кого-то проблем с ним не было, и соскочила на мягкую по лесному землю.
С чувством потянулась, разминая затекшие конечности и спину, и, ежесекундно осматриваясь, двинулась ко входу в жилье. Рядом с домиком, за углом, лежали сложенные дрова. Немного, но на неделю должно было точно хватить. Здесь же обнаружился своеобразный полунавес-полусарай — сооружение состояло из длинных палок и еловых ветвей, скрепленных друг с другом, впрочем, защищая немногочисленные инструменты от дождя, а пучки высохших трав — еще и от ветра. Женская работа — сразу видно, мужской руки тут давным-давно не было.
Дверь дома открылась неожиданно легко и оказалась добротной, из плотно подогнанных толстых досок. Внутри обнаружилось полторы комнаты — в той, что побольше, стоял стол, аккурат около окна, напротив него — закопченная стандартная печь, длинная, грубо сколоченная
лежанка около стены, да три деревянных табурета. Полки на стенах с горшками и мисками — глиняными, насколько я поняла, и куча трав, кореньев и клубней, развешанных везде, где только можно. Скорее всего из-за них воздух в домике стоял спертый и разномастно-душистый — сутки при закрытой двери и мигрень обеспечена. Впрочем, возможно это только с непривычки мне так показалось…Вторая комнатка была раза в два меньше — там обнаружилась деревянная кровать, еще табурет, столик с непонятными склянками, да огромный сундук. Все покрытое толстым слоем пыли — парень не обманул, здесь действительно никто ничего уже очень давно не трогал. Возможно, со смерти хозяйки, иначе бы повыносили все, вплоть до ухвата, стоявшего одиноко за печкой…
Еще один внимательный взгляд, и замечаю дверь в подпол — в комнатке полумрак, окон нет, поэтому сразу пропустила. Поднатужившись, подхватываю тяжелое кольцо, открывая вход в лаз. Оттуда на меня пахнуло чем-то затхлым, травянистым и еще, почему-то, мышами. Абсолютно чернильная темнота, в которой я еле различила первую ступень лестницы. Желания залезть не возникло ни разу — с фонариком еще бы подумала, а так…
Любопытство — порок. И ничего я не боюсь, вот.
Еще полчаса разведки и обнаружился деревянный таз с тряпками, а также ручей — недалеко, за домиком. Еще час понадобился, чтобы пыли в домике значительно поубавилось — не стерильно, конечно, но дышать стало в разы легче. С хрустом разогнув спину и удовлетворившись достигнутым результатом уборки, я встала на ноги, раздумывая, как бы нагреть воды — найденные листья малины, брусники и смородины можно было бы запарить в своеобразный чай. Да и парней бы привести в относительный порядок не помешало. Только на лежанку ветвей еловых, да травы хотя бы бросить — парни не толстые, поместятся, но на досках лежать немного удовольствия…
А повернувшись у двери, подхватив таз с грязной водой, я сильно вздрогнула.
На светлом фоне отчетливо выделялся мужской силуэт, недвусмысленно перегородивший проход. А понимание, что здесь и сейчас мы совершенно одни, в лесу, отдалось неожиданно колким сгустком страха в груди…
Впрочем, страх рассеялся быстро, а на смену ему пришло веселье, едва не прорвавшись смехом. Я учусь убивать демонов не один год, умею столько, сколько большинству спортсменов и не снилось, а природа все равно берет свое. Дара, Дара, что ни говори, но ты сначала женщина, а потом уже охотник. Поэтому, как нечего делать, ты можешь лошадь «на скаку», но при этом визжишь от вида маленького таракана…
Я с интересом чуть наклонила голову набок, чуть приподняв брови в немом вопросе. В отличие от меня нежданный гость должен был хорошо видеть и меня, и мою мимику.
Я не ошиблась.
— Помочь?
Голос оказался настолько хриплым, что возраст владельца угадывался с огромным трудом.
— Чем? — Мое удивление было неподдельным.
Я уже догадалась, что это встал рыжий парень — вряд ли в такую погоду много энтузиастов бегать по лесу в одних штанах и босиком. И вопрос был продиктован исключительно непониманием, как в его состоянии он собирается вообще мне помогать. Как бы его еще мне не пришлось тащить на себе обратно в телегу…
И в этот же момент, словно подтверждая мои мысли, парень едва заметно покачнулся, крепче вцепившись руками в опору. А я успела подумать, что любой страх изначально весьма иррационален. Никто не перегораживал мне выход — только пытался не упасть и не показать собственной слабости…
— Иди лежи уже, помощник, — вздохнула я, перехватывая сам по себе не очень легкий деревянный таз с грязной водой, и направилась на выход, заставляя парня отодвинуться и освободить проход.
Но пройти мне не дали. Аккуратно, но бескомпромиссно отобрали ношу, заставив удивленно хмыкнуть. Чтобы, отойдя метров на двадцать от домика нетвердым шагом, вылить воду под большую ель, а затем вернуть мне инвентарь.