Проклятые судьбы

Я обнял его, и он хмыкнул, прильнув к моим объятиям, но не смог обнять меня в ответ из-за скованных наручниками рук. Мое сердце подпрыгнуло и заколотилось от облегчения, когда боль в груди ослабла от того, что он был так близко.

Он выглядел дерьмово и вонял так, словно давно не принимал душ. Его волосы были в беспорядке, на нем была одежда, в которой его арестовали, а под глазами были огромные мешки.

— Как дела? — спросил я его, притягивая ближе и проводя руками по его спине.

— Как Голубок? — спросил он в ответ.

— Чертовски взбешена, — ответил я. — Она выбила дерьмо из Сета на глазах у всей школы. С тех пор он выл всю гребаную ночь и день.

У него вырвался безжалостный смешок.

— Моя девочка.

— Я прямо спросил его, был ли это он, — добавил я, потому что Сету повезло бы остаться в живых, если бы я поверил, что это его рук дело. — Но он поклялся, что не делал этого. Я знаю, ты не слишком высокого мнения о нем, но он такой же мой брат, как и ты. Я ему верю.

Лэнс усмехнулся и выскользнул из моих объятий, опустившись на стул с его стороны стола, и я старался не показать боль от этого ухода.

— Тогда кто еще? — прорычал он. — Кто еще знал?

— Мне еще не назвали имя свидетеля, — официально сказал Киплинг, закончив свое заклинание и заняв место напротив Лэнса.

Я сдался и тоже сел, скрестив руки на груди, удерживаясь от того, чтобы не ударить что-нибудь из-за этой гребаной несправедливой ситуации. Я не знаю, кто это мог быть, но кто бы ни был, теперь он мой враг.

— Как только ты узнаешь, я убью его, — пообещал я.

— Разумеется, будет проведено полное уничтожение личности, — кивнул Киплинг, как будто я имел в виду это, а не кровопролитие, но мы все знали, что это не так. — Тем временем, мы с братьями провели последние семнадцать часов, просматривая видеодоказательства. Это шестичасовая запись, поэтому у нас заняло некоторое время, но все же нам удалось составить индивидуальный каталог каждого нарушения закона и того, как мы будем бороться с их использованием в деле.

— Ты часами смотрел, как мы с моей девушкой занимаемся сексом? — зарычал Лэнс, защищаясь и выглядя настолько взбешенно, что был готов вскочить со стула и придушить Киплинга только за то, что он видел запись.

— Если это вас успокоит, вы, возможно, захотите знать, что у меня и моих братьев очень специфические сексуальные вкусы, и ни вы, ни мисс Вега их не удовлетворяете, поэтому я могу заверить вас, что работа никоим образом не приносила удовольствия. Я предпочитаю мужчин за пятьдесят и старше, у которых на теле значительно больше волос, чем у вас. Моему среднему брату нравится заниматься сексом только с неодушевленными предметами, а моему младшему брату нравятся женщины Медузы в измененной форме.

— О, — сказал Лэнс, бросив на меня взгляд, который сказал, что он был наполовину рад и наполовину напуган этим. Мне нравилось знать все о людях, которых нанимал, так что я все это уже знал, но то, как Киплинг прямолинейно говорил об этом, ебать как странно.

— Итак, как я уже говорил. Вы можете полностью использовать меня и обоих моих братьев на время рассмотрения вашего дела. Кстати, сейчас они оба слушают и передают мне свои идеи.

— Ты разговариваешь с ними по телефону? — спросил Лэнс, нахмурившись, когда искал наушник, и я почти ухмыльнулся.

— Нет. Несколько лет назад мы прошли… процедуру, которая связала наши разумы. Это было ужасно больно, уничтожило большую часть нашей способности к сопереживанию и устранило все формы конфиденциальности между нами. Но это сделало нашу работу настолько целостной, настолько более сплоченной, что мы втроём согласны с тем, что оно стоило тех жертв.

— Кроме случаев, когда твой средний брат начинает трахать грейпфрут или что-то в этом роде, а ты наблюдаешь за шоу, я полагаю, — пошутил я, разряжая напряжение в комнате, но Киплинг просто пожал плечами.

— В последнее время он больше интересуется бисквитными тортами, но мы отклонились от темы, — невозмутимо ответил Киплинг.

Наступила тишина, во время которой я чуть не рассмеялся, прежде чем понял, что это не шутка, и Лэнс бросил на меня взгляд, как будто задавался вопросом, действительно ли эти парни подходят для этой работы. Но он знает, что я предоставлю ему самое лучшее, поэтому не стал комментировать.

— Итак, — начал Киплинг, вытаскивая еще один лист бумаги из своего блокнота. Однажды он объяснил мне, в чем их магия. По сути, у каждого из его братьев был свой собственный блокнот, и любой документ, который они создавали, волшебным образом дублировался в другие, независимо от того, как далеко они были друг от друга. Итак, пока этот Киплинг перечислял все нарушения, допущенные агентом Хоскинсом против Лэнса, его братья составили акт и отправили его ему для вручения. Это непрерывная и чертовски захватывающая магия. — Мы можем снять обвинение в сексуальных домогательствах. Мисс Вега — ваш Источник, и это хорошо известный факт. В школьном контракте, который вы подписали, или где-либо еще нет правил, в которых говорилось бы, что вы должны кусать ее в определенные места. Так что не имеет значения, что вы укусили ее за грудь, внутреннюю поверхность бедра и ягодицы. Это будет отклонено.

Лэнс бросил на меня взгляд и откашлялся.

— Ладно. Что еще?

— У нас есть четыре случая оконченного полового акта, два случая куннилингуса, один случай фелляции. Один шлепок, который, я думаю, мы можем списать на случайное падение…

— Блядь, Лэнс, ты не мог просто потрахаться по-быстрому, не так ли? — пробормотал я, когда Киплинг продолжил, и Лэнс со стоном провел рукой по лицу.

— Четыреста три поцелуя…

— Ты сосчитал поцелуи? — Лэнс побледнел.

— Сто шестнадцать поцелуев в губы. Восемьдесят четыре поцелуя в губы с языком. Тридцать семь к ее левой груди, сорок пять к правой, восемь к…

— Клянусь звездами, это действительно необходимо? — Лэнс зарычал.

— Мы чрезвычайно тщательно подходим к нашей работе. Возможно, вам будет интересно узнать, что куннилингус, скорее всего, сработает в вашу пользу, если будут присяжные, состоящие в основном из женщин. Они склонны рассматривать это как акт бескорыстия и любви, а не как работу сексуального маньяка. К сожалению, фелляция несколько умаляет предыдущий факт, но в зависимости от моральных стандартов членов присяжных мужчин- это может уравновесить ситуацию. Особенно после того, как увидят, с какой готовностью мисс Вега на записи…

— Ты не будешь показывать эту запись в суде! — внезапно закричал Лэнс, вскакивая на ноги, ударяя кулаками по столу и в ярости отпихиваясь от него. — Я не позволю бесчисленным придуркам так пялиться на нее. Я бы предпочел просто признать себя виновным и понести наказание!

— Я боюсь, что запись будет воспроизведена независимо от признания вины, — спокойно сказал Киплинг, как будто Лэнс не выглядел примерно в пяти секундах от того, чтобы разорвать ему глотку. Я предположил, что у него достаточно опыта работы с гангстерами и убийцами, раз научился не вздрагивать под такой яростью. — Как я уже сказал, лучшее, на что мы можем надеяться сейчас — убедить присяжных в том, что это любовные отношения, а не жестокое обращение, и заставить их быть снисходительными. Но я не буду вам лгать, мистер Орион. Обвиняющая сторона выставит вас сексуальным маньяком, который манипуляциями пробрался в постель к одному из самых важных людей Солярии. Они будут пытаться доказать, что вы обманули и промыли ей мозги, убедили поверить, что она любит вас, заставили раздвинуть ноги, использовали, чтобы получить большую власть и посадить ее как пешку на трон Солярии. Вы потеряете свою работу, без вопросов. Вы будете опозорены властью, я гарантирую это. Лучшее, на что мы здесь надеемся, — это домашний арест и магическое заключение на длительный период времени. Я бы предположил, что лет на десять, но буду бороться на два. И мы всегда сможем подать апелляцию, снижая срок, если я не добьюсь такого результата. Но я и приму любой из этих результатов, потому что обвинение будет бороться за тюремный срок. Супермаксимальное, из-за твоего уровня силы и того факта, что девушка, над которой ты надругался — Вега.