Проклятый Лекарь. Том 2

— Иду к ним прямо сейчас, — кивнул я.

Палата Воронцовой встретила меня густым, почти удушающим запахом белых лилий.

Кто-то расстарался и принёс огромный букет, который занимал половину столика у окна. Лилии. Цветы, которыми в моём старом мире часто украшали погребальные саркофаги. Забавная ирония.

Сама пациентка сидела в кровати, укутанная в одеяло, и нервно теребила его край.

— Доктор Пирогов! — она попыталась мне улыбнуться, но тревога в её глазах выдавала истинное состояние. — Как хорошо, что вы пришли. Операция ведь назначена на завтра?

— Да, всё по плану, — я подошёл и взял её руку, чтобы проверить пульс. Частый, но ровный. Обычная биохимическая реакция организма на угрозу. Моя задача сейчас — снизить уровень кортизола с помощью вербальных формул, известных как «успокаивающая беседа». — Ваш хирург — один из лучших в городе. А ваше состояние абсолютно стабильно. Поверьте, всё пройдёт хорошо.

— Я знаю, — кивнула она. — Но всё равно страшно. А вдруг что-то пойдёт не так?

— Для этого рядом с хирургом будет целая бригада анестезиологов и ассистентов. Вы будете в самых надёжных руках. А как мальчик? — поспешил сменить тему я, и её глаза потеплели. — Ванечка, из приюта. Тот, со столбняком?

Поразительно.

Стоя на пороге собственной сложной операции, которая решит, будет ли она жить дальше, или медленно умрёт от отравления собственными гормонами, она думает о чужом ребёнке.

Вот он, источник высококачественной, концентрированной Живы. Не просто благодарность за оказанную услугу, а глубокая, искренняя эмпатия, направленная вовне.

Такие источники нужно ценить и бережно культивировать.

— С ним всё в порядке, — бодро улыбнулась она. — Ваше вмешательство было очень своевременным. Лечение помогает, он идёт на поправку. Судороги прекратились.

— Прекрасно, — кивнул я.

— Знаете, я вчера весь вечер думала… Я ведь вас так и не поблагодарила. Вы же запретили. А я так не могу. Можно мне сделать это сейчас? За всё?

В прошлый раз я прервал её.

Сперва мой Сосуд был переполнен, и любой новый приток энергии грозил непредсказуемыми последствиями, вплоть до спонтанного призыва очередного фамильяра.

Но после ночного ритуала всё изменилось. Сосуд стал вдвое вместительнее, а пассивный ежедневный расход энергии снизился.

Теперь я мог не просто принимать Живу, я мог её собирать. Планомерно, осознанно, как фермер собирает созревший урожай. Время для жатвы пришло.

— Конечно, — кивнул я. — Если вам это важно.

— Спасибо, — она взяла мою руку в свои. Её ладони были тёплыми и сухими. — Спасибо вам, доктор. За вашу доброту, за ваше невероятное терпение, за то, что не отмахнулись от истеричной женщины, когда она просила спасти мальчика. Вы спасли ему жизнь и дали надежду мне.

Когда она произнесла эти слова, я почувствовал это.

Тёплый, густой, почти осязаемый поток, похожий на вливание подогретого золотистого мёда прямо в Сосуд Смерти.

Чистая, дистиллированная эмоция благодарности, преобразованная проклятием в идеальное топливо. Я ощутил, как шкала внутри меня сдвинулась.

Десять процентов. Щедрая плата за пару слов утешения и правильный диагноз мальчику из приюта. Очень выгодный обмен.

— Вам не за что благодарить, Марина Вячеславовна, — произнёс я стандартную формулу врачебной скромности. — Я просто делаю свою работу.

— Нет, — она мягко, но твёрдо покачала головой, глядя мне прямо в глаза. — Вы делаете гораздо больше!

Она была права, но даже не представляла насколько.

Она думала, я дарю ей надежду и спасаю жизни. А на самом деле я питался её самыми светлыми и чистыми чувствами, чтобы поддерживать свою не-жизнь и однажды вернуть себе истинную мощь Повелителя Тёмных Земель.

Следующим на очереди был граф Ливенталь.

Его палата была простой, но безупречно чистой и обставленной сдержанно, но дорого. В удобном кожаном кресле у окна сидел граф, одетый в простой, но качественный домашний костюм.

На столике рядом лежала свежая «Имперская Газета». Он не выглядел больным. Скорее как важный человек, вынужденный на время сменить свой кабинет на эту комнату и крайне этим недовольный.

— А, мой победитель! — он отложил газету, и его уставшее лицо озарила живая, хитрая улыбка. — Входите, доктор. Знаете, я вчера узнал о вашей дуэли с этим… павлином Волконским. Впечатляющая, просто блестящая победа!

— Вы-то откуда узнали? — искренне удивился я. Слухи в клинике распространялись быстро, но я не думал, что они доходят до ВИП-палат терапии.

— Да вся больница только об этом и говорит! — граф от души рассмеялся. — Утренняя медсестра, принёсшая мне лекарства, так красочно всё расписала, что я не удержался. Я даже успел поставить на вас через неё небольшую сумму. Выиграл, кстати. Приятно осознавать, что твоим здоровьем занимается настоящий профессионал, а не надутый выскочка.

Забавно.

Сильные мира сего обожают ставить на победителей. Это позволяет им ассоциировать себя с чужим успехом. Его ставка — это не азарт, а знак.

Он не просто поверил в меня, он публично, пусть и в узком кругу, признал мою силу, поставив на кон свои деньги. Теперь в его глазах я был не просто безымянным лекарем, а «его» лекарем.

Ценным активом.

Я молча открыл планшет и пробежался по записям. Сомов, надо отдать ему должное, действовал быстро и грамотно: назначил бета-блокаторы для урежения ритма, антикоагулянты для профилактики тромбов. Стандартная, но эффективная неотложная терапия.

— Анализы на гормоны щитовидной железы готовы… — вслух зачитал я, не поднимая глаз от карты.

— Да, пришли утром, — граф кивнул на тумбочку, где лежал одинокий бланк. Пациентам их приносили в распечатанном виде.

Я же открыл бланк на планшете.

Цифры не просто говорили — они кричали. Уровень тироксина превышал норму в десятки раз. Его щитовидка работала как ядерный реактор в аварийном режиме, выбрасывая в кровь тонны гормонов и заставляя сердце биться на пределе человеческих возможностей.

— Итак, — я сел в кресло напротив него, создавая атмосферу доверительной, но серьёзной беседы. — Диагноз, который я предполагал, полностью подтвердился. У вас пароксизмальная мерцательная аритмия на фоне тиреотоксикоза. Говоря проще, ваша щитовидная железа, образно говоря, сошла с ума и работает как взбесившийся паровой котёл. Она отравляет ваш организм избытком гормонов, а сердце просто не справляется с такой чудовищной нагрузкой.