Проклятый Отбор

— Что же было дальше? — спросила я у служанок.

С их слов выходило, что дальше ничего особенного и не было.

Король ушел, наказав сообщать о моем состоянии, хотя перед этим сам же заявил, что я просплю до самого утра. К моим дверям приставили стражу — она до сих пор там! — а еще король наказал передать мне, что, когда я проснусь, он сразу же меня навестит.

Но, судя по всему, планы у его величества изменились. Утром он спешно отбыл в столицу, но успел прислать мне новые подарки и записку.

На это я украдкой вздохнула.

Потому что подарков к этому времени у меня скопилась целая гора, но я с радостью бы променяла их на нашу встречу. Мне очень хотелось, чтобы король пришел меня навестить и рассказал, что именно произошло на Третьем Испытании. Почему на моей руке больше нет магической метки — удалось ли мне избавиться от нее самой, или это он ее погасил, чтобы я себя не прикончила?

И к чему эти его слова, что Отбор для меня продолжается, если на моей руке больше нет метки? Ведь, получается, для меня уже все закончено?

К тому же мне очень хотелось узнать, послышались ли мне его слова, когда он назвал меня своей… Своей любовью. Вместо этого Хакан Ассалин слал мне бриллиантовые гребни в комплекте с колье и алое платье.

К нему шла записка. Король надеялся, что оно будет к лицу его огненной ведьме.

Так и написал!

На это я выдохнула растерянно, а сердце забилось быстро-быстро.

Еще он прислал мне чертежи Адда-Адалина, которые заняли мое внимание куда дольше, чем платье. Естественно, после того, как я прочла его записку.

«Эйвери, — писал мне Хакан, — я собирался навестить тебя перед отъездом в столицу, но ты еще спала».

— Ну конечно же! — пробормотала я. — Сам усыпил, а потом удивляется!

«Поэтому мы увидимся с тобой в полдень. Я постараюсь закончить свои дела как можно скорее и вернуться в летний дворец. Затем я буду полностью в твоем распоряжении. Ты сможешь выбрать любое место, куда мы отправимся, чтобы провести вместе время до вечера. Пока же, чтобы тебя занять, я шлю тебе чертежи нового водопровода. Надеюсь, Адда-Адалин отвлечет тебя от поисков приключений».

Я вздохнула украдкой. Ничего не могло отвлечь меня от поисков приключений, потому что они сами меня находили!..

Затем вернулась к записке.

«И вот еще, Эйвери, я серьезно озабочен тем, что узнал от твоего отца, и внимательно слежу за ходом начатого вчера вечером расследования. До его окончания Сильвер Маллет отстранен от должности префекта. Мне жаль, что я не узнал об этом раньше, иначе не позволил бы ему проводить Третье Испытание».

Затем шла размашистая подпись — Хакан Ассалин, король Трирейна.

Внизу был постскриптум:

«Помни о тех, кому ты дорога, и постарайся удержаться от глупостей. По крайней мере, до моего возвращения».

Отложив его письмо в сторону, я задумалась.

До этого во всем мире мое существование интересовало только одного человека. Дядю Бертрана, который, наверное, сейчас места себе не находит… Я не только не вернулась домой со вчерашним рейсом «Медузы», но не приехала и сегодня. И мне нужно было обязательно послать ему весточку, хотя я еще не понимала, как надолго все затянется.

Теперь же выходило, что дорога я не только ему. Граф Легер старательно набивался мне в отцы, а еще у меня появились сестры… Нет, не те, которые носили белые балахоны и смотрели на всех с высокомерием на выкрашенных белилами лицах, а те, в которых тоже текла кровь Легеров.

Но самое главное — был король Трирейна Хакан Ассалин, с которым меня не должно было ничего связывать. Вместо этого я настолько запуталась в его паутине, что так просто из нее и не выбраться.

Но как же мне быть? И почему я все еще на Отборе, если моя метка погасла еще вчера? А еще это письмо, цветы, платье, ткани и драгоценности… И даже чертежи Адда-Адалина — все, чтобы меня порадовать и чтобы я снова не ввязалась в какие-то приключения!..

По крайней мере, до его возвращения.

Осторожно спросила у служанок, но они и знать ничего не знали. Сказали только, что никаких особых распоряжений не поступало, так что Отбор, по-видимому, продолжается.

Зато, наверное, обо всем знали мои сестры, которые ворвались в мою спальню, стоило служанкам унести поднос с тарелками, а мне отложить в сторону чертежи водопровода. Заявили, что охрана у дверей — надо же, здесь никого больше не охраняют, а у моих покоев стоят двое здоровяков! — попыталась их не пропустить.

Но они все равно прорвались. Потому что мы — родня!

Порывистая Анаис тут же бросилась мне на шею, и я, все еще чувствуя себя довольно неловко, ее обняла.

Камилла мялась возле двери. Смущалась.

— Присаживайся, — сказала ей, когда младшая из Легеров разжала руки. Указала на стул рядом с кроватью, потому что Камилла все еще не решалась подойти. — Расскажите мне, что происходит во дворце. Кажется, я проспала все на свете.

Анаис, плюхнувшись рядом со мной на кровать, вместо ответа с многозначительным видом выловила откуда-то из пышного подола небольшую коробочку, перевязанную красной лентой. Подмигнув, развязала и откинула крышку.

Внутри оказались шоколадные конфеты.

— Сначала нужно проверить!.. — начала я, но с руки Камиллы уже сорвалось заклинание.

Магическое поле над конфетами не изменилось — отравы внутри не было.

— Собираюсь выучиться на Высшего Мага, — пояснила она в ответ на мой взгляд, — а потом стать префектом Коррины. Эта должность должна вернуться в нашу семью.

На это я покивала — похвальное желание! Только вот, боюсь, Сильверу Маллету оно не придется по душе.

— Мне, признаться, это и в голову не приходило, — беспечно отозвалась Анаис, потянувшись за первой конфетой. — То, что внутри может быть яд.

— Ты слишком наивная, Ани! — заявила ей Камилла, опять же, озвучив мои мысли. — Пора уже повзрослеть.

На это младшая сестра пожала плечами. Судя по ее виду, взрослеть она нисколько не собиралась.

— Да, не хотелось бы провести весь день в лазарете, а потом уехать домой, как Лиза, Сабрина и Этель, — произнесла она.

На это я буркнула:

— Хорошо, если в лазарете, а не отправиться прямиком на кладбище! — и Камилла понимающе кивнула.

Анаис, пожав точеными плечами под тонкими шифоновыми рукавами — ее метка едва тлела, — добавила: