Проклятый ранкер

И против этого я возражать не стал, потому что стоило им заговорить о еде, как желудок скрутило тугим узлом.

— Сколько я был в отключке? — думаю, лучше было начать с этого вопроса, а уже потом переходить к тому, с какого перепуга у меня появилась рука.

— Примерно четыре дня, — спокойно ответила лучница, устраиваясь напротив меня.

— Ты нас очень напугал, — укорила меня Артемида.

— Это ещё мягко сказано, — подтвердила Марина. — Я в какой-то момент уже была уверена, что ты не выкарабкаешься, а вот она, — нежить кивнула на Артемиду, — твёрдо верила, что ты справишься. И я рада, что мои опасения не оправдались.

Теперь стало ясно, почему они давали мне в первую очередь бульон вместо воды. Телу нужны были силы, а откуда они возьмутся, если я ничего не ем? А так хоть что-то.

— Я очень благодарен вам за заботу. Правда. Но может кто-нибудь, чёрт возьми, объяснить, что именно у меня с рукой?! — я стиснул кулак и внутри что-то громко хрустнуло. Боли или чего-то такого при этом не было.

Услышав мой вопрос, девушки переглянулись, и я тут же понял, что мне не понравится услышанное.

— Ты сам её себе пришил, — с лёгким волнением в голосе сообщила Артемида. При этом сами интонации были довольно мягкие, будто она опасалась моей взрывной реакции.

— Сам? Серьёзно? — это звучало как чья-то дурная шутка.

Артемида поведала мне, что именно произошло в ту ночь.

Марина отправилась на улицу нести стражу и оберегать наш сон, сама Артемида уснула, но даже сквозь дрему почувствовала, как я заворочался и встал. Затем она слышала какой-то шум, но не придала этому особого значения, поскольку очень хотела спать. Сон для неё стал явлением новым, и девушка в какой-то мере изучала его. Лишь когда ей стало холодно, она всё-таки сделала над собой усилие и проснулась, решив посмотреть, куда именно я пропал.

— Ты сидел вон там, — Артемида указала на столик у маленького окошка, через которое пробивался дневной свет. — Бормотал себе под нос что-то неразборчивое и не реагировал, когда я тебя звала. А когда я подошла, то увидела, что ты пришиваешь себе эту руку.

Я ничего из этого не помнил.

А до этого…

Помню кошмары, жуткие тени и боль от очередного приступа.

Мог ли я тронуться умом от боли?

Нет…

Или да?

Чувство, когда ты не можешь доверять самому себе, пугает не меньше, чем недоверие к окружающим. Из рассказа следовало, что либо это действительно сделал я сам в порыве безумия, либо это сделали девушки сообща.

Ни один из вариантов мне не нравился.

— И вы мне не помешали?

— Я попыталась, — сказала Артемида, — но ты зарычал на меня и толкнул. Я позвала Марину, и она скрутила тебя, но было уже поздно. Ты тогда практически закончил.

— Более того, она в тот момент уже начала срастаться с твоей плотью, и попытка её отделить чуть было тебя не прикончила, — как-то потерянно произнесла моя бывшая одноклассница. Похоже, я её изрядно напугал своими действиями, путь этого она и не хотела показывать. — Ты кричал, харкал кровью и говорил на непонятном языке.

— Марина тебя связала, а затем тебе стало плохо.

Девушка-нежить согласно кивнула.

— Четыре дня мы тебя выхаживали, пытались привести в чувства, но всё безрезультатно. А стоило нам тронуть руку, как тебе резко становилось хуже. В итоге мы решили, что возможно, лучше её пока не касаться и дождаться, когда твоё состояние хоть немного стабилизируется.

— Безумие какое-то… — тихо пробормотал я.

— Большее безумие, чем одноклассница, ставшая зомби? — улыбнулась Марина. Весёлости в голосе, правда, не было, только усталость и толика смирения.

— Ты не зомби, — возразил я. — Зомби неразумны.

— Я нежить, а это недалеко от зомби, — вздохнула она.

— Ладно, не хочу об этом рассуждать. Меня интересует другое. Откуда я вообще взял эту руку?

— А вот это очень хороший вопрос.

— Угу-угу, — подтвердила Артемида.

— Глянь вон туда, — Марина указала на угол комнаты, чуть левее входа.

Мне пришлось поднапрячь зрение, чтобы сфокусироваться, и на несколько секунд картинка всё же прояснилась и сделалась чётче. Я увидел, что сундук, в котором лежал какой-то хлам, был сдвинут в сторону, а под ним обнаружился лаз в подвал.

— Хочешь сказать, что я взял её там?

— Да, — подтвердила Марина. — Я спускалась вниз и нашла там чьи-то останки. Головы нет, впрочем, как и ног. Лишь часть туловища и правая рука, которую ты и забрал.

— Зато у нас теперь есть еда! — обрадовалась Артемида, и я непонимающе глянул на неё.

— Там внизу нашёлся мешок крупы. Немного подпорченный, но есть можно. Если экономить, то его хватит на месяц.

— А мясо откуда?

— Это Марина принесла! — похвалила девушку Артемида.

— Немного поохотилась, — пожала та плечами, словно похвала была незаслуженной. — Как ни странно, но тут довольно много дичи. Я, кстати, принесла шкуры для изготовления одежды, но ими ещё надо заняться.

Марина говорила что-то ещё, видимо, пытаясь вырвать меня из мыслей, но я, как назло, лишь глубже в них погружался.

Что произошло тогда ночью?

Почему рука мертвеца двигается и тем более чувствуется?

Стану ли я из-за этого нежитью как Марина?

Столько вопросов, но при этом сама одноклассница не могла сказать на эту тему ничего вразумительного.

Несмотря на протесты девушек, я всё-таки поднялся с постели. На ногах стоял очень слабо, но старался этого не показывать. В конце концов убедил их, что со мной всё хорошо и они немного расслабились.

Дождавшись, когда Марина отправилась наколоть дров, а Артемида занялась варкой каши, я как можно незаметнее для последней взял нож. Затем, улучив момент, когда она не видит, стал резать ладонь на своей «мёртвой» руке.

Боли не было, хоть я и чувствовал, как лезвие режет твёрдую, словно ороговевшую плоть. Вначале не было ничего, ни крови, ни сукровицы, тогда я резанул поглубже, и меня ждал крайне неприятный и пугающий сюрприз.

Кровь из неё всё-таки потекла, но она была словно ртуть: серебристая и поблескивающая на свету.

Глава 21. Пробуждённые

— Где ты научилась так умело шить? — удивлённо посмотрел я на одежду, изготовленную Мариной.

Пусть она была грубой и не могла похвастаться эстетической ценностью, но главное, что теперь в этом будет теплее, и мы сможем передвигаться по лесу, не боясь околеть.

— Я всегда это умела, — пожала плечами девушка. — У меня, между прочим, по труду была пятёрка.