Проклятый. На пути к Небесам

Тяжело дыша, она переглядываясь между мной и телом Феникса, словно чего-то не понимала. Затем ее непонимание сменилось жалостью. Жалость в ее взгляде я узнаю безошибочно.

Видимо, она послушала меня и исчезла во вспышке голубого пламени.

А я остался в бункере вместе с мертвым Фениксом. С тем, кто на протяжении шести лет сопровождал меня и должен был помогать, а не вонзать нож в спину.

Но это уже ничего не значит. Смысла нет. Предназначения, думаю, тоже. Для Небес я, видимо, безразличен, раз они меня не слышат. Теперь все в прошлом. А я остался один. Совершенно один...

***

Когда осознание случившегося дошло в полной мере, я в отчаянии скатился по двери, схватившись за голову.

Анюты больше нет? Вот просто… нет? Это невозможно! С таким смириться я просто не мог. Даже верить не хотелось. Мне казалось, что это все какая-то иллюзия. Может быть сон?

Или Люцифер снова решил поиграться с моим разумом? Какие варианты я только не перебирал - одно понимал точно – девушка, чьи зеленые глаза пылали голубым пламенем, больше не являлась моей любимой. Но хуже всего было осознание, что ее душа не упокоена. Если верить словам Гефеста, конечно…

Я даже представить не мог, что Феникс додумается ее обратить. Он ведь часть меня, а значит, мог любить Анюту так же, как и я. Почему он не дал ей уйти? Бесконечные вопросы и ни одного ответа… все как обычно!

Стоило бросить взгляд на остывающее тело Феникса, меня накрыло очередной волной негативных чувств. Хотя, я ведь даже представить не мог, что смогу убить его. Получается, он был слаб? Или я просто был сильнее в момент гнева?

Несмотря на это, мне было его… жалко, что ли? Он не раз выручал меня и спасал жизнь, когда я находился в ситуации, где, казалось бы, не имелось выхода. Но как он мог так поступить с Аней? Хотя… может, он это сделал от любви, а я чего-то не знаю?

Раз уж Михаил решил не откликаться на мой зов, то у меня оставался последний вариант.

– Гефест, мать твою! Я могу хоть с тобой поговорить? – задрав голову, прокричал я.

– И это для меня закончится смертью?
– появившись напротив меня, с легким скептицизмом поинтересовался он.

Неужели! Хоть он откликнулся.

– Он сам виноват. Зная, что Феникс будет полностью ее контролировать, он ее обратил. Это недопустимо без ее согласия. Это твои слова.

– Что ты говоришь? Ты уверен, что в теле Анны сейчас ее душа вместе с Фениксом?
– от его слов у меня чуть не перехватило дыхание, но появилась маленькая надежда.

– В смысле? Что ты хочешь этим сказать?

– Ее душа сейчас на месте, в теле. Это Анюта и есть. Да, не спорю, Феникс извратил ее душу, пустил в нее пламя. Но, внимание - она не отказалась от вмешательства. Это был ее осознанный выбор. Она добровольно согласилась на обращение. Ее душа могла не выдержать, но… выдержала. Поэтому, несмотря ни на что, это ее собственная душа. Да, она сейчас, скажем так, в агонии, поэтому и повела себя подобным образом. Но это временное явление.

Что!? Как это понять - ее душа? Если это так, то Анюту надо срочно возвращать. Возможно, Гефест сможет в этом помочь.

– Ты можешь ей помочь? Вернуть мне ее сейчас?

– Я-то могу. Только за что мне тебе помогать? За гибель Феникса, который столько лет служил тебе верой и правдой? За сгубленную надежду усовершенствовать всех Фениксов за счет этого мутированного прототипа? Отдельно от тебя у него больше не было шансов возродиться, Андрей. Так с чего мне теперь тебе помогать? Нас больше ничто… повторяю, ничто не связывает. Без Феникса ты такой же червяк, как и все остальные, только с крепким вместилищем.

– Ну… раз ничто не связывает…

Я осклабился и, не медля подошел к нему, с размаху врезав под дых. Он согнулся и попятился, жадно и тяжело дыша.

– Тогда сейчас рядом со своим чадом приляжешь.

Двинувшись в его сторону, на этот раз я встретил отпор, причем весьма достойный. Драться он умел и весьма неплохо. Да, сейчас Феникса катастрофически не хватало, но я не унывал.

Как оказалось, зря.

Сокрушить меня он смог и без особого труда. Не ожидал, что в этом задохлике будет столько богатырской силы. Он меня прижал к стене, нанося последние, ослабляющие удары, а напоследок схватил за грудки, приблизившись к моему лицу.

– Я не прекращаю поражаться твоей наивности, юноша. У меня много детей, и каждый из них делает меня могущественнее, не забывай. А твоя Аня… а, прости. Теперь она моя.

На этих словах он швырнул меня в сторону и медленной поступью приближался, когда в его глазах вспыхнуло голубое пламя.

Я с трудом поднялся и выпрямился, бросив на Гефеста многозначительный взгляд, после которого, как правило, я приступаю к делу.

Руки Феникса внезапно окутал огонь, он вознес ладонь и сжал пальцы, от чего я сдавленно прохрипел, не в силах пошевелиться и даже что-то сказать. Я ощутил, как глотку будто стиснула колючая проволока.

В отражении стены я заметил ошейник из голубого пламени, крепко обтягивающий мою шею, словно хищная змея. Я попытался сорваться с места, когда он опустил руку, но каждый шаг отдавался страшной слабостью во всем теле.

– Полно тебе, - смотря на мои потуги подобраться к нему, Гефест примирительно смягчил тон, - драться со мной у тебя не хватит сил. Если дойдешь и не свалишься – уже хорошо.

Спорить с этим фактом как-то желания не было. Я остановился, прикрыл глаза и выдохнул, после чего глянул на Феникса.

– Это показательная порка, или решил со мной расквитаться? Так вот он я, чего ты ждешь?

– Нянчиться с тобой я не собираюсь, расквитаться – идея хорошая, но еще не время. Ты можешь пригодиться. В общем, нужно сделать…

– Это с чего вдруг? – бесцеремонно перебил я, - думаешь, я буду выполнять твои поручения?

– Будешь, - утвердительно ответил Гефест, - но это принудительно лишь отчасти. По желанию ты можешь отказаться, но тогда… ты ведь знаешь, кому сейчас принадлежит Анютка? Да-а, друг мой. А теперь, прежде чем отказать, подумай хорошенько, что ее может ожидать. На своем веку я повидал всякого, и поверь мне – знаю, как причинить боль.

Из груди словно вышел весь воздух. Он меня решил шантажировать? Нет уж…

– Ты ее не тронешь, - осклабился я, сжимая кулаки.

– Ты меня плохо знаешь, мальчик. Одну барышню я однажды распял и потом спалил заживо. Правда, ей повезло быстро умереть. Так и быть, из-за твоей вредности я устрою демонстрацию, и ты поймешь, о чем я говорю.

– Подожди! – выпалил я, сдержанно и рвано вздохнув, - н…не надо ее трогать. Что ты хочешь от меня?

Внезапно, во вспышке пламени рядом с ним появилась Аня. Вид у нее был отрешенный, в принципе, как и перед ее уходом.