Прометей: каменный век

Я достал из своих вещей теплый флисовый костюм: при недолгом пребывании на холоде в нем было комфортно, тем более что внизу была еще одежда. На ноги я себе тоже сделал самодельную обувь, что-то между мокасинами индейцем и унтами северных народов, ходить в них было неудобно, но ногам было достаточно комфортно: холод не ощущался. Снег прекратился через пару часов просто намочив немного землю.

Выглянуло солнце, разгоняя тучи и сразу температура ощутимо повысилась. У меня было достаточно соли, но чтобы не сидеть без дела решил сплавать вместе с Нел, пока не пришли снегопады. Преодолевая боязнь воды, Нел научилась плавать, даже не плавать, а скорее просто не тонуть.

Сняв тросик с валуна, начал грести к выходу из бухты, на море было небольшое волнение, небольшие волны обдавали нас брызгами, разбиваясь о плот. Из одной шкуры мы сделали большой тюк, который нагрузили солью. На обратном пути гребла Нел, я просто контролировал ее действия. Привезенную соль складировали в пещере, которая вела к леднику. Мяса в леднике было навалом, как и китового жира. Пережить зиму наше запасы позволили бы, даже если она затянется на полгода.

Жир временами я топил, чтобы наливать его в миски для освещения. Кроме света он еще давал тепло: моя палатка была утеплена шкурами и внутри была комфортная температура, ночью под шкурой даже потел. В хижине луома

было немного прохладнее, но на ночь они зажигали небольшой костер, чтобы не мерзнуть. Мои попытки переманить их в палатку пришлось оставить: Нел объяснила, что с вождем не могут находиться простые воины и женщины племени.

Так я стал вождем племени русов. Дни сменялись за днями, дважды с неба падал снег, который таял очень быстро. Через две недели после первого снега, похолодало сильнее и снег уже перестал таять. На мои субъективные ощущения было в районе нуля или пару градусов мороза. Беспокоил не сколько сам холод, а влажность и сырость.

По утрам с моей палатки с кровли срывались капли влаги, образованные разницей температур. Снег пролежал около трех недель, все это время наша активность свелась к минимуму: пару раз рыбу бил Раг и дважды мы выходили на охоту, но безрезультатно, животные ушли.

Я часто находился в хижине с луома, долгими серыми днями и ночами, разучивая с ними их язык и уча их русскому языку. Мне пришла идея в голову научить их считать, чтобы было легче общаться, не ссылаясь на руки. Но дальше десяти счет у нас не шел: ребята путались и начинали нервничать, боясь наказания.

Мои расспросы о других племенах и других людях не дали мне нормальной информации, дети в племени такие вещи не знали. Им было знакомо племя Канг, и один раз они наткнулись на труп человека, похожего на луома. Прошедшие полгода со мной на Нел, Рага и Бара отразились хорошо: ребята выросли и мускулатура была заметнее. Подросла немного и Нел, теперь она выглядела примерно ровесницей шестнадцатилетних девушек из двадцать первого века.

Все чаще и чаще мои мысли обращались к весне, в ожидании сексуального праздника. Ежедневные купания принесли свой результат: волосы девушки сияли и сама она стала намного чище и симпатичнее. Единственное, чего не мог от них добиться — не грызть ногти. У меня в медицинском наборе было несколько ножниц, когда я состригал ногти, вся компания зачарованно смотрела на это действие. Но категорически отказывалась доверить свои ногти.

Мои волосы на голове отрасли, начала расти жиденькая борода: волосы и бороду я состригал смотря в воду. Получалось неровно, но парикмахерских поблизости просто не было. У мальчиков намека на растительность не было, а волосы на голове были мелкими скрученными колечками, отрастая очень медленно. У Нел волосы на голове росли лучше, но тоже колечками, гребня, чтобы расчесать их не было. Сделал ей из колючки, срезав острие, что-то похожее на гребень с четырьмя зубцами и девушка часто теперь расчесывала волосы.

Что меня реально удивляло, так это отсутствие вшей на луома: может они вымерли, не перенеся изменения климата. Еще одним удивительным явлением было отсутствие у луома волос в подмышечной зоне. Хотя в зоне бикини они присутствовали, в набедренной повязке такое трудно скрыть.

Ручей исправно снабжал нас чистой водой, даже не покрывшись льдом, мясо в леднике было предостаточно. Но постоянная мясная еда начала надоедать, у меня начали кровоточить десны. Вначале подумал о нехватке витамина С, но у меня еще была пища с МКС, которую я периодически употреблял, а в ней витамина С с избытком. Потом пришло понимание, что у меня начинается пародонтит, а вот средств для лечения такого заболевания, в аптечке МКС не предусмотрено. Зубных паст у меня было всего две, которые я использовал крайне бережно, чистя зубы всего раз в неделю. Выдавливал крошечную порцию пасты и долго и тщательно чистил зубы.

У луома таких проблем не было, их зубы сверкали белизной и не кровоточили. Нел застав меня за чисткой зубов и увидев кровь, со словами:

— Я приду, — умчалась в рощу. Вернулась через десять минут, протягивая мне кусок коры дерева:

— Надо жевать, — показывая при этом, что надо сплевывать, а не проглатывать. Я взял кусочек и начал жевать: рот наполнился крайне кислым вкусом, похожим на прокисшую капусту. Хорошенько прожевав эту кислую массу сплюнул, потянулся за водой, чтобы промыть рот.

— Не надо пить, — девушка останавливает меня. — Долго не пить вода!

Послушался, хотя кислый вкус на деснах и на небе вызывал неприятные ощущения.

— Жевать все время, два руки дней, — проинструктировал меня «доктор» из племени луома, всучив кору. Через несколько дней я почувствовал эффект: крайний зуб который начал было шататься и чаще всего кровоточил, укрепился, а через неделю при чистке зубов крови на щетке не было. Кора у меня еще осталась, но Нел ее выкинула, сказав что в лесу ее много и надо молодую. Вероятно имела в виду, что свежесодранная кора эффективнее. Лишь потом когда Нел показала мне дерево, понял, что это была кора дуба.

Наверное местная зима перевалила через свою половину, потому что снега больше не было. А пролежавший три недели полностью растаял. С каждым днем солнце давало больше тепла, слышались голоса мелких пташек, любивших сидеть на коньке палатки и хижине. Моя капсула стояла немного накренившись, теперь я в нее редко залезал. В ней еще оставался запас сублимированных продуктов в вакуумных упаковках, но я их держал на всякий случай, хотя сомневался в их пригодности. При закрытом люке, многослойный металл с композитными стенками не давал капсуле нагреться, внутри было прохладно. Оставалось надеяться, что температура достаточная, чтобы продукты не испортились.

За малоподвижные полтора зимних месяца мы все набрали вес: теперь мальчики не казались дистрофиками, а грудь Нел стремилась выпрыгнуть из нагрудного куска шкуры, когда в хижине она снимала свою «шубу» из шкуры.

Я смотрел за девушкой, пытаясь уловить ее состояние, которое сигнализировало бы о ее половой зрелости и готовности принять мужчину. Ее глаза стали еще выразительнее, она чаще смотрела на меня чем раньше, но видимых сигналов к действию я не получал.

Утром, выйдя на улицу, заметил как начали показываться зеленые ростки травы, зима кончилась и начиналась весна, пора любви и размножения во всем животном мире.