Прометей: каменный век

Слова Нел меня ошарашили, я конечно знал, что от секса бывает зачатие и рождаются дети, но вот так быстро? К этому я не был готов, видимо эмоции отражались у меня на лице, потому что подняв глаза я увидел, с каким неподдельным изумлением смотрит на меня девушка.

Казалось еще минута и со словами: «подлец, я так и знала, справлюсь и без тебя», — уйдет хлопнув дверью, цокая каблучками. Но двери здесь не было, равно как и каблучков, да и уходить некуда.

— Это очень хорошо, моя прелесть, — я обнял крепко и поцеловал девушку: вот только семейных сцен мне сейчас не хватало. Но бесхитростное дитя природы не думала устраивать сцен, с большой радостью восприняв мою реакцию. Сделанного не изменить, и хоть я не горел желанием так быстро становиться отцом, следовало позаботиться о будущей маме. С этого дня ей было запрещено заниматься тяжелой работой и сколько я не уговаривал ее на наши любовные скачки, Нел была непреклонна, каждый раз говоря одну фразу:

— Нельзя, маленький человек будет! В течении двух недель я предпринимал атаки, иногда даже предварительно разогревая Нел, даже доведенная до кондиции при помощи поцелуев девушка не сдавалась и наконец сдался я. Девять месяцев пролетят быстро, потом, я думал как потом сделать так, чтобы какое-то время Нел не забеременела. Но презервативов на станции не было, надо было думать как обходить возможность зачатия. Был конечно метод пусть и не стопроцентный, но, где гарантия, что в пылу не забудешь или успеешь. Решил отложить решение этой проблемы на потом.

Сегодня парни к обеду закончили обрубать стволы на уровне восьми или девяти метров, за точность своих замеров я не мог поручиться. Теперь предстояло самое сложное, протащить огромные и тяжелые бревна на пляж. Наши утроенные усилия увенчались фиаско: бревна были мокрые, очень тяжелые. Нам удавалось их сдвинуть с места, но маневрировать в лесу было невозможно, а впереди еще непроходимая чаща с тропой посередине в ширину всего метр. Конечно можно срубить кустарник, но проблема выкатить бревна из леса все равно оставалась.

Я сходил за тросом, обвязал конец бревна и стал тянуть словно ломовая лошадь, ребята толкали сзади. Трос врезался в руки, бревно проезжало пару сантиметров и мы просто надрывались. Я в отчаянии ударил по небольшому куску палки, но только задел его и палка покатилась переворачиваясь. И практически сразу меня осенило: «надо сделать катки». Из срубленных веток, выбирая наиболее ровные и круглой формы, до позднего вечера не жалея мачете срубил и ошкурил семь палок толщиной в голень. Длина была в районе метра, уже опустилась ночь, эксперимент с катками пришлось отложить на утро.

Утром едва перекусив, вернулся с Рагом и Баром к бревнам. Общими усилиями выставили конец первого бревна, чтобы торцом смотрел в сторону тропы среди кустарников.

— Бар, мы с Рагом сейчас поднимем конец бревна, а ты положи эту палку вот так, — путем наглядной демонстрации показал, как именно уложить палку. Поднатужившись нам удалось оторвать конец бревна на сантиметров двадцать, Бар четко положил палку поперек бревна сверху.

— Снизу ложи, Бар, снизу, — ору весь надрываясь от усилий. Пришлось опустить бревно. Снова объясняю пацану, это моя вина, я с первого раза не объяснил до конца, думая что он понял. На этот раз Бар все сделал верно, но предстоит еще шесть раз положить, прежде чем парни поймут принцип действия катка. Взявшись с другого конца втроем с усилием проталкиваем бревно на метр: под катком листва и он проседает, катится плохо. Но ничего, вот выберемся из леса, там почва твердая, покатится как по маслу. Первое бревно мы прикатили к пляжу только после обеда, пока ребята поняли в чем смысл, а охрип от матов и крика. Никогда еще каменный век не слышал столько мата на русском языке, даже каменные гряды слева и справа кажется застыли в немом изумлении.

Со вторым и третьим бревном уже справились легче, трудно было только вытолкать его из рощи, дальше хватало усилий Рага, я перекладывал катки, а Бар регулировал направление движения. Четвертое бревно мы прикатили уже в сумерках. Я их оставлял за пару метров до линии прилива. Мой первый плотик покачивался на воде, но там бревна были куда тоньше и сам плотик был небольшим, но за целый год он не развязался и не сломался, трос сделанный для космоса показал, что ему пофиг условия каменного века. Мне кажется оставь этот трос там, он и до двадцать первого века не испортится.

С утра продолжили кантовать бревна, сегодня работа шла бойчее, до обеда перегнали шесть бревен, оставалось еще четыре, с ними управимся за пару часов. Бревна на пляже теперь лежали немного вразброс, пара бревен лежали на спуске, надо будет их уложить крепко, если сорвутся ноги, переломают тому, кто случайно попадет в ловушку.

С недавних пор мы стали жарить мясо, чтобы немного разнообразить пищу. Маленький кусочек китового жира растапливали на донышке котелка, дождавшись его кипения, добавляли куски мяса, которые переворачивали по мере готовки. Нел уже прекрасно умела обращаться с мачете, ребята его по-прежнему побаивались после пореза руки Рага, обходясь своими острыми каменными зубилами, которых было много: были маленькие зубила для разделки добычи, были крупные для грубой работы типа рубки деревьев.

Нел сегодня поджарила мясо, в меру соленое и проперченное. Перец? Откуда? Нел повела меня к кустарнику, на некоторых ветках висели прошлогодние высохшие плоды, похожие на шиповник, только мельче. Она сорвала один и растерла его в руке: плод раскрошился в руке, образуя мелкие зернистые кусочки. Понюхал, как ни странно очень похоже на перец. Вкус мясу придавал горький, оставалось только гадать ядовитый или нет.

Нел рассмеялась:

— Не плохой, старый Аст, постоянно кушал и не умирал, — с каждым днем общение становилось проще, теперь она уже знала, что в животе у нее не маленький человек, а ребенок и многое другое. Только слово поцелуй ей было выговорить трудно, она его сократила до «поц».

После обеда я пожелал Нел найти чай или кофе, хотя проблему чая можно наверное решить: просто надо поискать поздним летом растение Иван-чай, его мы пару раз пили во время туристических вылазок в старших классах. Наш физрук был помешан на природе и другого чая не признавал.

Мы катили уже последнее четырнадцатое бревно, миновали заросли кустарника когда я увидел Нел, которая балансировала на самом опасном бревне, лежавшем на пригорке, бревно подрагивало готовое покатиться вниз, хотя катиться всего метра два.

— Нел, слезай, это плохо, слезай это плохо, — от волнения я заговорил как луома, коверкая глаголы и слова. Нел обернулась на мой крик и помахала мне рукой, в этот момент бревно покатилось вниз. Вместо того чтобы просто спрыгнуть, она попыталась удержаться на нем и ей это удалось, но находясь спиной к морю, она не заметила момент, когда бревно глухо стукнулось о другие и замерло. Когда Нел швырнуло на бревна по инерции, я уже бежал к ней, понимая, что не успею. Даже на расстоянии несколько метров услышал глухой звук, когда голова Нел затылком ударилась о бревно.

Я уже был на расстоянии двух метров, девушка попыталась приподняться и с жалобным «Макс», повторно уронила голову на бревно. Приподнимая голову Нел рукой, рука сразу ощутила липкое и теплое. Корнеальный рефлекс отсутствовал (рефлекторное смыкание век при легком прикосновении к роговице глаза). Тяжелое сотрясение или ушиб мозга? А может перелом шейного отдела позвоночника с повреждением черепно-мозговых нервов. Я похолодел! Будучи медиком понимал, что если это последнее, не смогу ее спасти в этих условиях, даже несмотря на медицинские препараты в моем распоряжении.