Промзона. Снежная Королева

Сказочник остановился, прошептал напряжённо:

— Слышала? Кажись, собака гавкнула. Какое-то у меня херовое предчувствие.

Герда прислушалась. Всё было тихо, спокойно.

— Тебе показалось.

— Может, и показалось, но предчувствие меня ещё никогда не подводило. Будь начеку, по сторонам поглядывай.

Герда подумала, что этот совет не лучше того, что дал мэр, потому что, зайдя за проходную, она и так была как один большой натянутый нерв. Глядеть по сторонам? А она что делала? Разумеется, глядела...

Зацепила ногой мятую консервную банку, и та слегка звякнула. Сказочник тут же наградил Герду гневным взглядом, прошипел:

— Тише, мать твою!

Где-то неподалёку залаяла собака, затем ещё одна, более басовито, а потом снова наступила тишина, но Герда буквально каждой клеткой тела ощущала, что эта тишина обманчива, и псы приближаются. Тревожно стало, сердце заколотилось.

— Бежим! — скомандовал Сказочник, и рванул вперёд.

Герда помчалась следом, проклиная себя за неосторожность: не успела зайти в промзону, а уже накосячила, пихнула ногой проклятую жестянку! Вот же дура! Она услышала за спиной хриплое дыхание, которое с каждой секундой звучало всё отчётливей — собаки догоняли! Периферийным зрением увидела, как огромный пёс, похожий на сенбернара, протиснулся между листами покорёженного металла и бросился наперерез.

Сказочник шарахнулся в сторону, за несколько мгновений преодолел расстояние до башни из катушек и начал карабкаться вверх. Герда последовала его примеру, едва не взвизгнув, когда заметила бегущих со всех сторон собак. Залезла на первую катушку, на вторую, сзади клацнул зубами один из псов, в попытке схватить её за ногу. Она машинально пихнула каблуком в морду зверя, взобралась на третью ступень, на четвёртую. Сказочник уже был наверху, он вынул саблю из ножен.

— Скорее! — выкрикнул.

Куда уж скорее. Герда и так карабкалась на пределе сил, боясь оглядываться. Но вот и вершина. Сказочник протянул руку, помог завершить подъём, а затем заорал:

— Курица тупая! Я же просил не шуметь!

— Сам... тупой, — выдавила Герда. — И не кричи на меня! — её голос почти сорвался на визг.

Псов внизу было не меньше двадцати — крупные и мелкие дворняги всех мастей. Они рычали, скалились. Вожаком в стае, очевидно, являлся здоровенный сенбернар, или, точнее, какая-то помесь сенбернара и другой собаки. Зверюги бегали вокруг башни, суетились, шерсть у всех была слипшаяся от грязи, в репейниках. То один пёс запрыгивал на ступени из катушек и соскакивал, то другой. Выше третьей ступени не поднимались. Не суетился только сенбернар, он просто стоял и глядел на потенциальных жертв, которые топтались наверху возле железного щита с изображением ворона. В чёрных маслянистых глазах вожака сквозило обещание: «Скоро мы вас сожрём!»

— Твою ж, мать! — злился Сказочник. — Мы — в ловушке! Нет, ну нормально, а? И километра не протопали, а уже в такое дерьмо вляпались! Всё из-за тебя! Надо было одному идти.

Герда чувствовала себя виноватой, но выслушивать упрёки в свой адрес не собиралась.

— Замолчи! Хватит уже на меня наезжать! Лучше давай думать, что делать будем.

— Что делать? — скривился Сказочник. — Мы сейчас можем только торчать тут, ждать, и надеяться, что эти твари когда-нибудь да свалят.

Он снял рюкзак. Герда сделала тоже самое и села, прислонившись спиной к щиту.

— Хреновый у тебя план.

— Ну прости, другого у меня нет. Или ты хочешь, чтобы я спустился и начал саблей махать? Да я даже руку поднять не успею, как эти зверюги разорвут меня на сотню маленьких Сказочников.

Будто подтверждая его слова, вожак стаи оскалился, продемонстрировав жёлтые зубы. Через какое-то время псы перестали суетиться, кто-то из них разлёгся в пыли, некоторые неспешно расхаживали.

— Чёрт, ещё жара эта, — Сказочник уселся рядом с Гердой, вынул из рюкзака бутылку с водой, открутил крышку, сделал несколько глотков и передал бутылку Герде. — Давай думать, как выбраться из этой ловушки. Безвыходных ситуаций не бывает.

Герда вспомнила, что, когда случались серьёзные проблемы, отец всегда произносил эту фразу. Даже во время войны, в период эпидемий. Безвыходных ситуаций не бывает. Какие хорошие слова. Вот только после смерти отца, матери и бабушки не слишком в них верилось, хотя, порой, и очень хотелось.

Прошло больше часа. Солнце палило вовсю. Псы отошли от башни и разлеглись в тени.

— Ну что, ничего путного не придумала? — вяло спросил Сказочник. — У меня вот ни единой полезной мыслишки. Похоже, и вправду придётся спускаться и саблей махать, пока жара совсем не доконала. По крайней мере, сдохну в бою, как настоящий солдат, — он выпил ещё воды. — Надо же, войну прошёл и выжил, а теперь стану кормом для собак. Обидно, чёрт возьми. Псы сожрут меня, переварят, высрут... Нет, не буду спускаться.

Герда искоса взглянула на него.

— Быстро же ты решения меняешь. А может, всё-таки попробуем убежать? Вон там трактор какой-то, видишь?

— Ну вижу.

— На него взобраться можно. Рванём вниз, побежим со всех ног, залезем на крышу трактора и будем высматривать докуда ещё можно так добежать. Рюкзаки, правда, здесь оставить придётся, они нас замедлят.

— Не-а, не получится, — вздохнул Сказочник. — Псы догонят.

Герда сознавала, что её идея до крайности рискованная, но это хоть что-то. Сидеть на этой башне — тоже не вариант, через пару часов жара действительно доконает. А если стая вообще не уйдёт?

— Ладно, — нехотя согласился Сказочник. — Давай посидим ещё полчасика, подумаем. Если ничего путного не намышкуем, помчимся к трактору. Может всё же получится по пути парочку этих тварей зарубить, — он хмыкнул. — А я ведь всегда любил собак. У меня до войны пёсик был, забавный такой. Кинешь мячик, а он несётся за ним, тявкает. Когда я возвращался со службы, он меня в коридоре встречал, хвостиком махал... Я, когда на фронт уходил, отдал его соседке, бабушке — божьему одуванчику. А она моего пёсика сожрала в голодный год. А потом её сожрали дикие мутанты. Какой-то круговорот еды в природе получается, — вздохнул. — Вот такая вот история.

Герда поёжилась.

— Ты, Сказочник, больше мне такие истории не рассказывай. Не сейчас. И без того тошно.

Жара сменилась духотой. Небо на востоке начало темнеть, тучи неспешно, но неумолимо надвигались на промзону.

— Гроза будет, — озвучил очевидный факт Сказочник. — Если в нас молния ударит, то я не против. Смерть мгновенная, даже боли не почувствуем. Р-раз — и мы уже головёшки обугленные. Может, нас даже псы хавать не станут. Как думаешь, не станут?

Герда заскрежетала зубами, её так и подмывало пихнуть Сказочника так, чтобы тот вниз по катушкам скатился. Ещё утром он заверял, что они выживут назло мэру и советнику, а теперь трындит о мгновенной смерти. Ну уж нет, лично она умирать не собиралась, ей Кая спасать нужно! Она обязана выжить.

Вдалеке пророкотал гром. Герда встала, прикинула, что до трактора метров двадцать. Вроде бы и не далеко, но сейчас ей это расстояние казалось огромным. К тому же на пути лежали гнилые деревянные поддоны — придётся перепрыгивать. Споткнёшься — и верная смерть. Стая ошибки не простит.

— Пора, — заявила Герда, хотя всё в ней призывало посидеть ещё чуть-чуть, подумать. Но она понимала, что этот призыв проявление её страха. Надо действовать ему наперекор, иначе он ослабит, посеет такие сомнения, после которых вообще отпадёт желание хоть что-то делать — будет сидеть рядом со Сказочником и мечтать о мгновенной смерти.