Пронзая ветер

— Потому, что в таком состоянии я уязвим. К тому же у меня складывается очень неприятное чувство, что купец совсем не случайно разоткровенничался с Лани. А когда чего-то не понимаешь, всегда лучше немного выждать. Жаль, что переправа на тот берег закрыта. Я очень на нее рассчитывал. Но в любой защите можно найти прореху. Здесь тоже найдется.

— В Валгаву нельзя соваться магам, — удивился Шут. — А тебя, даже сейчас, обычным человеком назвать нельзя. Не говоря уже о Лани с ее Силой. К тому же, насколько я понимаю, время тебя поджимает. Если ты в ближайшие дни не предстанешь перед вашими Домами, то потеряешь все свои права на трон Кросса. В преддверии войны Дома поспешат выбрать себе нового Верховного Правителя. Правильней было бы поспешить.

— А может я, как и ты, люблю быть неправильным? Особенно, когда правила пишу не я.

— Значит дикая Валгава? — произнес Шут, словно пробуя на вкус эти слова.

— Мне больше нравиться слово «вольная». А еще, думается мне, тебе там понравиться. Давай с нами, Линь. В Митриле ты сейчас вне закона. А когда еще представиться такой удобный случай побродить по запретным территориям?

— Звучит заманчиво, — задумчиво кивнул Шут.

С грустной насмешкой он посмотрел на Ланетту:

— Так, значит, Лани, вот она какая твоя дружба? Без раздумий готова бросить меня ради этого красавчика?

Ланетта порывисто прижалась к груди Шута, пряча слезы.

— С тяжкими раздумьями и болью в душе! — всхлипнула она. — Линь, давай поедем вместе! Смотри, какая красота ждет нас впереди!

Он тепло рассмеялся:

— Да, я, собственно, не против. Валгава — поинтереснее Южных островов будет. Вот только бы еще понять, как туда попасть…

Девушка, взвизгнув, повисла на шее своего друга, и он, засмеявшись, крепко обнял ее.

— А как же Папаша Мот, Ртуть, Ужик? Может их тоже удастся уговорить? — с надеждой спросила Ланетта, отстраняясь.

— Как не печально, с ними придется расстаться. У нас еще есть небольшой шанс проскочить втроем налегке. Но тащить еще с собой цирковую повозку… Это почти нереально. А главное, циркачи сами не захотят. Чудищами из Валгавы у нас матери непослушных детей пугают. Горная страна у простого народа не в чести, а у магов — под запретом. Но Коросс правильно заметил. Раз сейчас мы вне закона, значит, и правила не для нас. Как раз то, что я люблю! Так что двигаемся одни. Сейчас перекусим, и я на разведку. Найду какого-нибудь браконьера, потолкую. Наверняка, решение и выкристаллизуется, — бодро рассуждал Шут.

Было видно, что приняв решение, он сразу потерял интерес к цирковым представлениям. Теперь его душа уже плутала где-то в горах, и тело стремилось догнать свою ветреную спутницу.

Вот только перекусить в трактире им не пришлось. К повозке подошли расстроенные Папаша Мот и Ртуть, и приказали быстрее запрягать так и не успевших толком отдохнуть лошадей.

— Нас чуть не арестовали, — потерянно рассказывал Папаша. — Начальник приграничной стражи разъярился, стоило нам только заговорить о представление.

— Он орал так, что я чуть не оглохла, — пожаловалась Ртуть и стала его передразнивать. — «В то время, как все добропорядочные митрильцы сейчас оплакивают своих сограждан, ставших жертвами кросской магией, вы думаем только о деньгах! Развращаете народ своими пошлыми выступлениями!». Он сказал, что мы кросские выкормыши. И должны убираться туда, где нам и место.

— Нам ясно дали понять, что если мы в ближайший час не покинем благословенный Митриль, то наше следующее выступление будет на Арене при Храме Дома Долга в назидание остальным, — вздохнул Папаша Мод. — Что теперь делать, Линь? Ведь пропадем…

Шут покрутил у виска и сквозь зубы пробурчал что-то нелицеприятное об офицере и его солдатах.

— Я думала, меня прямо там растерзают, — чуть не плача, пожаловалась Ртуть. — Они все обступили нас. Такие злые и грубые… А мне еще нравились военные! Я такие оскорбления в свой адрес выслушала!

Ланетта молчала. Ей было стыдно за то, что сейчас ее душа пела от радости. Все разрешилось само собой, и путь в Валгаву был открыт. А главное, ее самые близкие и дорогие люди по-прежнему были рядом с ней. Все остальное было неважно.

Под пламенеющим небом они поспешили покинуть Митриль.

Часть 2. Нарушая запреты

Неделей назад

На огромной кровати, усыпанной лепестками роз обнаженная Тантосса, улыбаясь, перебирала прядки в огненно-рыжей шевелюре Уоросса. Он поднял голову с ее груди и засмеялся:

— Прости, Тантосса, но сейчас мне больше всего хотелось бы увидеть выражение лица твоего брата… Или нет, скорее мордочку. Особенно, когда он поймет, что теперь ему придется жить с ней довольно долго.

Она легонько ударила его по губам:

— Не будь таким вредным, Уоросс. Ему сейчас несладко приходится. Хотя, я тебя понимаю. Наверное, грустно сознавать, что кто-то талантливей тебя.

— Ты — стерва, — его губы по-прежнему улыбались, но глаза зло блеснули.

— Ладно, не сердись — мы с тобой одного поля ягода. Теперь, самое время продумать следующие шаги.

— Только не говори, что счастью видеть тебя я обязан скучному практицизму.

— Ох, Уоросс, перестань. Мы с тобой взрослые люди. Хуже того — мы правители. Соответственно, ни о каком счастье и речи быть не может. Рассказывай это каким-нибудь молоденьким дурочкам. Зато постель очень удобное место, чтобы поговорить откровенно. Соединить приятное с полезным…

— Кстати о приятном, — проворковал он, спускаясь к ее животу, но Тантосса оттолкнула его.

— Хватит, Уоросс. Поговорим серьезно. Брата нет, Митросс — не сегодня, завтра умрет. Самое время задуматься престолонаследии.

— Давай задумаемся, — с ленивой покладистостью согласился он.

Огневолосый откатился от Тантоссы на другую половину кровати.

— Дом Страха все время существования Кросса был Верховным. Не думаю, что нам следует менять традиции, — заявила Тантосса.

— Ох, Тантосса! — Уоросс удивленно вскинул брови. — Ты хочешь стать Верховной Правительницей?!? Но, разве это не нарушение традиций? Кроссом всегда управляли мужчины.

Жрица набросила на себя черное атласное покрывало. Этот рыжий паяц умел выводить из себя. Вот и сейчас ей очень захотелось его убить. Взяв себя в руки, она заговорила спокойно, медленно, рассудительно:

— Давай на чистоту, Уоросс. Мой отец умирает. Он был мудрым правителем. Конечно, иногда случались мятежи. Но они носили единичный характер и быстро устранялись. Он сохранял статус-кво. Может, его и не любили, зато уважали. Подумай, как отнесутся правители к претензиям вашего Дома на Верховенство? Что если они припишут смерть Верховного Правителя тебе, Уоросс? Ведь это твои эликсиры ускорили его конец. Доказать мне это будет не сложно. Я буду благодарна тебе, если ты поможешь мне стать Верховной Правительницей, но и войны не боюсь. И твоему Дому она дорого обойдется.