Пропаданцы-2

На сон грядущий оборванцев-наркоманов положили в центре стоянки, под пологом небольшой походной палатки возничих. Последние поворчали, опасливо осматриваясь, но вынуждены были подчиниться приказу анакс Тревора - с подсказки вездесущего Тэрона, конечно. Когда стоянка затихла и только наёмники анакс Тревора обходили подводы, Артём нетерпеливо потащил Риту за пределы стоянки.

– Ты что?
– зашипела на него девушка.
– Мечтаешь в зубы той дряни попасть?

– Снимай "толмачи", - велел парень.
– За четыре дня устал только додумывать, поболтать от души охота. Зверя не бойся. Тэрону я верю.

Они огляделись и прислонились к ближайшей подводе. "Толмачи" лучше не снимать на ходу. Потеряются ещё. Оба уже знали, что магические штучки-переводчики стоят в Светлом Рейндагаре ой как дорого.

Когда "толмачи" бережно опустились в нагрудные карманы курток под меховыми плащами, пара выдохнула с облегчением. Теперь, если кто их и подслушает, ни слова не поймёт. Действие "толмачей" таково: понять говорящего можно только при одном условии: "переводчики" должны быть и на говорящих, и на подслушивающих.

– Ну?
– с любопытством спросила Рита.
– И о чём ты хотел поговорить?

– Просто поболтать!
– отрезал Артём.
– Я заметил: здесь, если "толмачи" снимают, никто не пристаёт к говорящим на своём языке. Этикет такой, типа. А значит, и мы с тобой поговорим без третьего лишнего. Что ты там про женитьбу Тэрона сказала?

– Да нет, ничего особенного!
– засмеялась Рита.
– Просто прикидывала, нравится ли ему Семра. Вот и придумала: он западёт на неё, она влюбится в него, как в своего спасителя. И - бац, свадьба! А что? Почти рыцарская история.

– Ну, Ритка, ты даёшь! Принц крови - и какая-то жрица, - проворчал Артём, кладя её ладонь себе на локоть.
– Вряд ли что между ними может быть. Романчик - не более. Безо всяких обязательств с его стороны... Пошли, гульнём.

– Жаль, - прошептала девушка и вздохнула, медленно следуя за ним.

– Ты романтик, - снисходительно заметил Артём.

– Я не романтик, а скорее художник.
– Рита замолчала, заглядевшись на плохо видную степь - сплошные корявые линии, под ночным светилом огораживающие серые пространства холмов и равнин.
– Хорошо о себе думаю, да? Просто я представила, какая из них пара будет. Семра, если её отмыть и откормить да в себя привести, красавица. Видел, какое лицо у неё? Сердечком. Глазища - во! Носик такой аккуратненький.

– А Тэрон?
– усмехаясь, поинтересовался Артём.

– Тэрон тусклый. На первый взгляд, - теперь усмехнулась она, разглядев в темноте, как самодовольно ухмыльнулся парень.
– Он неинтересный, как мирно лежащая граната.

– Ещё скажешь - красавец, - проворчал он.
– Ты давно на него заришься, Ритка. Признай, что нравится - точно же? Поцеловала ещё. Нашла кого, блин...

– А что?
– поддразнила она.
– Не хухры-мухры кого поцеловала - самого принца крови, как ты же сам говорил. Но не беспокойся. Я ему не пара. Ему нужна Семра.

– Она жрица, - напомнил Артём.
– А я читал, такие вообще замуж не выходят.

– Хм. Сейчас она как раз не жрица, а рабыня. А значит...

Оба замерли.

Подходили к следующей подводе, а у подводы дальше, перед ней, послышался странный шелест, суховатый и жёсткий. На фоне других звуков: попискивания ночных степных птиц, шороха других мелких зверюшек, перебегающих с места на место, резкого свиста ветра, запутавшегося в грузе, укрытом дерюгами, - этот шелест отличался разительно. Явно не относился к живому миру степи... И так же внезапно пропал. Оба, не глядя друг на друга, вынули и надели "толмачи". Если придётся звать на подмогу, так лучше звать на том языке, которые понимают все.

– Вон там, - на выдохе прошептал Артём, чуть согнувшись и сунув руку под плащ.
– Что-то прыгнуло вниз и пропало.

– Не смей использовать пистолет, - испугалась Рита, встревоженно хватая его за кисть.
– Зверь магический! Может, на него пули не подействуют, как надо! Мало ли! И вообще - подожди немного. Я попробую разглядеть.

Он кивнул, не оборачиваясь к ней.

Рита быстро прошептала личное заклинание, дающее возможность видеть во тьме линии живых существ. Помчались секунды адаптации глаз, в течение которых она со страхом подумала: заклинание-то рассчитано на живых! Подходит ли магический зверь, гипотетически вычисленный Тэроном, под это определение?

Видимое глазам словно обрело объёмы и расцветилось, помогая с самоопределением. Борт подводы, возле которого послышался подозрительный звук, выглядел как-то странно. Рита невольно шагнула к нему - и охнула. Артём ей чуть руку не вывихнул, резко потащив назад, к себе.

– Дура, куда лезешь!
– зашипел он.

Справившись с резкой, но быстро прошедшей болью в руке и мысленно пообещав себе стукнуть парня в следующий раз так же больно, девушка тихо фыркнула.

– Там никого нет.

– А звук?

– Ветер же... Полог на брёвнах шуршит. Я отсюда вижу, как его край треплет.

– Проверим.

Артём отодвинул Риту за спину и осторожно пошёл к подводе, держа пистолет перед собой. Девушка покачала головой, но промолчала. Хочет удостовериться - пусть.

Он остановился и негромко сказал, тая усмешку, которую она всё-таки услышала:

– А ведь когда вышел с тобой, думал...

Замолчал, только вздохнул. Рита встала рядом, взяла за руку и улыбнулась.

– Думал залезть со мной под подводу. Да?

– Откуда ты знаешь?

– Я тебя знаю - этого достаточно.
– Она представила, как бы это выглядело практически, прикусила губу, чтобы не расхохотаться: подвода нависает слишком низко над землёй! Да она просто-напросто их придавит, не давая двигаться. Потом опомнилась - Господи, о чём она думает!
– и сильно прижала кулачок ко рту. И, успокоившись, со вздохом добавила, чтобы он не расслышал усмешку: - Не жалеешь?

Намёк, что они в ситуации, которую сами пожелали, он понял.

– Нисколько.
– Он оглянулся на стоянку, а потом привлёк её к себе, сердито ворча: - Хоть так с тобой постоять.

Она беззвучно рассмеялась в его жадные губы, но охотно приняла его поцелуй. Ей тоже не хватало уединения, но она не собиралась ни делиться с Артёмом своими впечатлениями, ни жаловаться на вынужденный недостаток его внимания. Наслаждаясь его поцелуями, она думать забыла обо всём, кроме его губ и глаз, которых он не спускал с неё. И этим взглядом он тоже всегда завораживал её. Так смотреть в её глаза во время поцелуя - глазами чувственно затуманенными, собственническими, властными и одновременно покорными - мог только Артём... И только он мог...