Пропала, или Как влюбить в себя жену

Сонино лицо за завтраком, во время которого она скромно подала мне тосты с сыром, источало даже не жалость, а вселенскую скорбь. Неужели все так хреново? Ну, видимо, да, раз за столом было произнесено целых пять раз «прости».

На работу ехал с каким-то гаденьким чувством. И стоило мне только выйти из машины – как на меня покосились все. Ну а зайти в кабинет и тут же попасть под цепкий взгляд Анжелы – это святое.

– Нихуяшеньки себе. Ну и морда… Это ты так огреб за то, что пытался сорвать цветок с запретной клумбы?
– рассказал на свою голову. Вот же придурок. Совета хотел получить от женщины, как вести себя правильно. Получил, твою мать. Анжела такая же женщина, как я – балерина. Самый настоящий идиот.
– Вот же стерва какая. А на фотках такая маленькая. Чем она тебя так?

– Камнем. И я тебя просил на материться. Вспоминай хоть иногда, что ты женщина.

– Вспоминаю, когда смотрю на такую красоту в зеркало. Мне кажется, тебе надо обратиться в полицию, - поднимаю на нее вопросительный взгляд.
– Ну какая-то же есть статья за домашнее насилие в семье. Не надо стыдиться того, что тебя избила жена. Всякое бывает, но от нее надо избавляться. Давай я займусь составлением заявления на нее.

– Это случайность.

– Да, да. Жертвы домашнего насилия так и говорят, пока их до кладбища не доведут. А потом они вообще не говорят.

– Будем считать, что я оценил твой юмор. Однако я не шучу. Это реально случайность. Кыш отсюда и за работу.

– Но…

– Я сказал за работу.

Только посмотрю все ли в порядке. Только посмотрю. Повторяю себе как мантру все двадцать секунд включения аппаратуры. И убедившись, что с Соней действительно все в порядке – выключаю экран. Просидел ничего не делая пять минут, и все же не выдержал и снова включил монитор. В конце концов, что плохо в том, что я посмотрю, как она занимается с инструктором? Правильно – ничего.

Глава 17

Два месяца спустя

От постоянного перещелкивания экрана начинает в прямом смысле рябить в глазах. И это вряд ли последствия от пары бокалов виски. Палец уже жжет от ежесекундного «изнасилования» мышки. Сейчас я даже жалею о том, что в доме так много комнат. Прошелся дважды по всем помещениям, трижды осмотрел камеры на улице – и ничего. Названивать Варе, Олегу или самой Соне с вопросом «где» – нет никакого желания. Сам чувствую, что излишний контроль – путь в никуда. Хотя о чем я? Вся моя жизнь медленно и верно идет в никуда. Наступил такой момент, в котором абсолютно все кажется беспросветным. Для меня – беспросветным, потому как для Сони – все совершенно наоборот. Казалось бы, я ведь должен радоваться ее успехам, но не получается в полной мере, просто потому что я для нее кто угодно, но не муж. Сосед по комнате, которого в последнюю неделю она точно избегает. Правда, общается весьма мило. Более того, я бы сказал, что я сосед, которому временами она очень даже доверяет. На этом все. Если первый месяц ее злость, психозы и истерические загоны я списывал на трудности в реабилитации, что, собственно, так и было, то последние пару недель – этого всего уже нет, передо мной шелковая Сонечка. Шелковая Сонечка, у которой кроме готовки получается абсолютно все. И на самобичевание и другие загоны у нее нет ни минуты свободного времени. А если и есть, то меня она в эти считанные минуты либо избегает, либо принимает за какого-то дружочка. В этом и есть самая большая загвоздка. Я ей – не друг.

Чувствую, что еще какие-нибудь полгода и она ускользнет. Просто окончательно встанет, пусть и не самой уверенной походкой, но гордо поковыляет на своих двух. Я ей на хрен не сдался. Ни под каким соусом. Иногда мне кажется, что еще чуть-чуть и я сорвусь. Нарушу свои же слова и обещания и трахну ее, не взирая на то, чего хочет она. Точнее не хочет. Нет, надо называть вещи своими именами – я ее тупо изнасилую, потому что как это не вуалируй – так это и зовется. И ведь не секс мне как таковой от нее нужен, хотя уже и он становится тем, о чем так или иначе думаешь чаще, чем надо. Жизненно-необходимая потребность заключается в том, чтобы поставить на ней клеймо, а не просто иметь печать в паспорте.

Ставлю уже пустой бокал на стол и откидываюсь на кресло, прокручивая обручальное кольцо. Не так я представлял себе свою жизнь. Совершенно не так. Новый паспорт, печать, фамилия, кольцо – не сделали Соню моей женой. Это же нонсенс – спать в одной кровати столько времени и ни разу не залезть в трусы собственной жены. Кому скажи – не только не поверят, но и обсмеют. И правильно сделают. На кой черт я согласился играть в это благородство? Хотя, что уже говорить, если выбранная мной модель поведения сдержанного добряка-терпилы крепко засела в Сониной голове. Сам налажал, сам и расхлебывай. Только не расхлебать, равно как и не залезть к ней в голову. Стал себя ловить на том, что ее улыбка и преображение в последние пару недель связаны далеко не с успехами в выздоровлении и активной жизни в сети, а с очередными мечтами о алмазном мудозвоне. Так и вижу, как эта дуреха уже расписала себе в голове всю схему, как братец падает к ее здоровым ногам. Сама мысль, что Соня думает о нем – окончательно отравляет мое и без того херовое состояние. Забавно, а ведь еще полгода назад я был уверен, что рано или поздно она в меня втрескается по самое не могу. Теперь же моя уверенность, а, если быть точнее, самоуверенность очень уверенно скатывается в задницу.

Никогда не мог подумать, что буду скучать по обозленной и стервозной Соне. Но именно это я и делаю. Ощущение ненависти к моей скромной персоне было гораздо мощнее, чем все, что сейчас происходит. Какого это вообще испытывать на себе Сонину любовь? А ты позвони, Бестужев, мудозвону и узнай. Усмехаюсь в голос от собственных дебильных мыслей и вновь наклоняюсь к столу. Заполняю до краев бокал и, недолго думая, делаю большой, обжигающий глоток. А еще через пару минут открываю личную страничку собственной кошки. Упасть и не встать – у Марии есть своя личная страница в инстаграме. Могу дать руку на отсечение, что за сегодня Соня выложила, как минимум одно новое видео Марии. Ну собственно, что и требовалось доказать.

– Пизд… анская башня, - резко поднимаю голову на стоящую рядом Анжелу.
– Как у нее это получается? Вот только не надо на меня так смотреть. Я стучалась, между прочим, - быстро оправдывается Анжела.
– Но ты, видимо, так был занят рассматриванием детской люльки, что пропустил сей факт. Я могу поздравить тебя с пополнением? У вас родилось дитя от непорочного зачатия?
– оба синхронно переводим взгляд на экран, на котором Мария, расположившаяся пузом к верху в детской люльке-качалке, активно резвится лапами со свисающим над головой шаром, напоминающим погремушку. Музыку Соня тоже к сему действу подобрала очень подходящую.
– Глеб, ты тут?

– Нет, не тут.

– А где?

– В заднице.

– Все настолько плохо?
– меняет привычную интонацию в голосе, чуть сжимая мое плечо. Молчу, не зная, что ответить. Отпиваю глоток виски, краем глаза наблюдая, как Анжела пододвигает кресло и садится рядом со мной.
– Не хотелось бы сыпать соль на рану…

– Хотелось бы. Сыпь. Не стесняйся.

– Я тебе сотни раз говорила, что она доведет тебя до могилы. Мало того, что избила, так теперь и морально доводит. Она хоть больше не распускала руки? Ну кроме того случая?

– Не хотелось бы в этом признаваться, но Соня бьет меня каждый день, стерва такая.

– Ты серьезно?!

– Да. Бьет четко и чтобы никто не видел. В самое сердце, - усмехаюсь в голос, отпивая виски.

– Дурак, - пихает меня в плечо.

– А ты всерьез думала, что она меня избила в первый раз?

– А что, нет?

– Нет. Я же сказал – это была случайность. Мы были на озере, я полез в драку. Точнее не в драку, а чтобы защитить одну дурочку. Хотел мирно все урегулировать. Не получилось. А Соня… она кинула камень в одного из парней, но попала мне в лоб. Вот и все.

– Мда… у тебя очень интересная супруга. И меткая.

– Очень меткая… засела, зараза такая, глубоко, - и не избавиться, и не вылечиться.

– Глеб, ты вообще помнишь, что у нас завтра открытие?

– Еще бы я об этом забыл.

– Ну раз не забыл, может прекратишь пить?

– Я не пью, так, выполняю профилактику тромбозов – сосуды расширяю.

– Я не узнаю тебя. Мне это все реально не нравится, - знала бы ты, как мне все это не нравится.

– Что я делаю не так, Анжел? Я серьезно. Ты же женщина, скажи мне. Неужели я ей настолько противен? Я же просто хочу сделать ей приятно, даже не трахнуть, а просто приятно. Я же не насильник какой-то, но… что-то мне уже, кажется, что к этому все и идет.