Пропала, или Как влюбить в себя жену

– Ты хотел сказать ходить?

– Ну может и ходить. Кто знает. Сонь?
– слышу не только очень близко его голос, но и дыхание на щеке.

– Ммм?

– Поцелуй меня.

– Я не умею, - усмехаюсь в ответ, открыв глаза.

– Умеешь. Давай сама. Не бойся, я не кусаюсь. А не начнешь – буду.

Все люди, как люди, а мне почему-то смешно. Вот я совершенно трезвая, не одурманенная головной болью, сама тянусь к его губам, крепче сжимая руки на его шее. Это тот самый мужчина, которого я люто ненавидела еще пару месяцев назад. Это Бестужев, которого я хотела прибить с первой нашей встречи. Тот, кто меня провоцировал при каждом разговоре и уже мой муж. Муж, просьбу которого я несмело, но все же выполняю. Закрываю глаза, прижимаясь к его губам. Медленно пробую его на вкус, осторожно веду языком по его губе. Хочу, чтобы Глеб хоть как-то отреагировал. Он же как будто специально замер, ожидая от меня продолжения «банкета». И только лишь его тяжелое дыхание говорит о том, что он вовсе не нерушимая скала. Начинаю посасывать его губу и, сама не знаю зачем, чуть прикусываю ее. И только осознав, что я сделала, резко открыла глаза. Наверное, если бы я не увидела легкую улыбку на лице Глеба, я бы окончательно струсила. А так, это как призыв к действию – мол, пожалуйста, так тоже можно. Мы оба синхронно потянулись друг к другу губами. Вновь закрываю глаза, чувствую, как Глеб впивается в мой рот. Скользит языком мне навстречу. И мне нравится это ощущение. То, что всегда, казалось, мягко говоря, не очень приятным, наоборот вызывает во мне очень даже положительные эмоции. В крови нет алкоголя, как и никаких эмоциональных встрясок, а мне сейчас легко. Да, именно легко. Я первой отрываюсь от его губ, просто потому что не хватило дыхания и смеюсь как дура, утыкаясь ему в шею.

– Только не надо ничего говорить, - почти неразборчиво бормочу.

– Я тебе комплимент хотел сделать. Нельзя?

– Ты говорил, что не романтик.

– И тем не менее, у нас с тобой свидание. Чебуреки ездил искал по окрестностям. Розу из них просил составить. Я уже на пути к романтике. Это, можно сказать, мое первое свидание.

– Да?
– удивленно произношу я, заглядывая в его глаза.

– Что-то типа того.

– То есть я лишила тебя свиданческой девственности?
– на мои слова Глеб откровенно ухохатывается.
– И что это значит?

– Нет, в юности они у меня все же были. Но это было сложно назвать свиданием в общепринятом смысле слова. Скорее что-то типа того, как уломать одноклассницу на секс. Потом однокурсницу, гормоны-то шалили. И романтикой там и не пахло.

– Фу.

– Не фу. Это жизнь.

– А потом была старушка Жаклин, которой были не нужны свидания. Старой развратнице от тебя нужен был только секс.

– Ну пусть будет так, - в очередной раз усмехается он, усиленно кружа меня на воде.

– А у меня не было ни одного свидания. Не знаю как так.

– Я знаю, как так, но промолчу.

– Вот и молчи. Только комплимент скажи.

– Что-то с памятью моею стало. Я забыл.

– Ну и не надо.

– Ну ладно. Твоя грудь безусловно красивее, чем у той девушки, которой я открыл шампанское, - проводит пальцем по краю купальника.
– Кстати, раз сок на меня ты вылила специально – закинешь мои джинсы сама в стиральную машину. Это урок на будущее – чтобы не портила вещи.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, - как можно увереннее произношу я.

– Как хорошо, что я понимаю, - улыбается гад.
– Ты замерзла?

– Есть чуть-чуть.

– Тогда на выход.

***

Я была уверена, что, переодевшись в сухое, мы отправимся домой. Но нет. Не знаю как Глебу пришло в голову жарить зефир, но он действительно начал это делать.

– Хочешь принесу еще кофту?

– Нет, мне тепло. Так хорошо.

Хорошо было ровно до тех пор, пока Глеб не подал мне зефир. Бывает же такое гадкое чувство чего-то нехорошего, оседающее где-то внутри. Наверное, я не только трусиха, но и отвратный человек. Но когда та самая девица начала орать – я резко схватила Глеба за руку.

– Не иди туда, - мельком оборачиваюсь на компанию из трех отморозков и той самой девицы, к которой эти утырки начали приставать.
– Ты один, а их трое. Пожалуйста, не иди. Давай позвоним куда-нибудь. Да, точно – в полицию.

– Шутишь? Никто сюда не приедет. А если и да, то будет уже поздно. Успокойся, Сонь, - вырывает свою руку, на что я снова ее дергаю.

– Если ты пойдешь, я тебе горчицу в трусы насыплю тогда, когда ты этого не будешь ждать! Крошки в постели раскидаю. Да все, что угодно. Ну не иди, пожалуйста, Глеб.

– А если бы на ее месте была ты?

– Я не была бы на ее месте, потому что я не шлюха, поехавшая с тремя парнями на пляж, прекрасно понимая, чем это может закончиться!

– Не разочаровывай меня, - одергивает руку и все же идет в сторону этих отморозков.

Я настолько трусиха, что вместо того, чтобы смотреть в их сторону - крепко зажмурила глаза, мысленно повторяя про себя молитву. Не знаю сколько я так сидела, открыла глаза только тогда, когда поняла по звукам, что они дерутся. Один лежит на песке, схватившись за живот, девки – нет, а двое других напирают на Бестужева. Я – классическая дура, кроме как истошно завопить – ничего не придумала. Правда, на мои возгласы никто не отреагировал. Совсем никто. Воплю еще больше, когда один из отморозков схватил Глеба сзади за шею, а другой тот, что спереди – с размаху ударил его в живот. Оглянулась по сторонам и, увидев почти рядом небольшие камни, не раздумывая скатилась с шезлонга и поползла к ним. Схватила первый попавшийся и, прицелившись в одного из уродов, схватившего Бестужева, со всей силы бросила в него.

Вот только получилось не в него, а аккурат в Бестужевский лоб. Точнее в межбровное пространство. Кажется, удар был такой силы, что опешили все. На самом деле, как бы парадоксально ни звучало, но это пошло Бестужеву на руку. Вместо того, чтобы мысленно меня четвертовать и бороться со звездами перед глазами – он, воспользовавшись замешательством отморозков, ударил впереди стоящего урода коленом в пах. То, как он избавился от второго урода, удерживающего его сзади – я откровенно пропустила. Окончательно пришла в себя, когда он вырубил его сильным ударом в лицо. И все. Я вся сжалась на этом самом песке, ожидая в общем-то справедливого Бестужевского гнева.

– Прости меня, грешную. Я не специально. Клянусь всеми мизинцами, - прикрываю лицо ладонями.

Ну все, мне пипец. После таких ударов в лоб вообще остаются живыми?! Может у него шок?

Глава 15

– Я тебя, по-твоему, собираюсь бить?
– подхватив меня на руки, поинтересовался Бестужев. От страха и растерянности я даже не уловила какой у него был при этом голос.
– Соня, ты вообще тут?

– Я – тут, а ты точно здесь? Или несешь меня в состоянии шока, а дальше свалишься?
– тихо произношу себе в ладони.

– Нет, у меня в планах не было падать, ну по крайней мере до тех пор, пока не доставлю тебя домой.

– Глеб?
– убираю ладони с лица и нехотя, но все же открываю глаза.
– Ты точно живой?
– смотрю на место удара и мысленно офигеваю. Пусть тут нет яркого освещения, но бурная фантазия уже рисует намечающуюся на его лбу шишку.
– Тебе надо в больницу проверить голову.

– Не надо мне никуда, Сонь, - уверенно произносит Глеб, ускоряя шаг.
– Максимум, что будет – гематома. Забудь, подумаешь малость промазала. Ты все равно молодец.

– Не смешно. И вообще, я же просила не лезть туда!

– Не могу, это было бы не по-человечески. Обними меня за шею, мне нужно освободить руку.

И только обняв Бестужева, я вдруг осознала, что все это время он нес меня к машине. Глеб освобождает ладонь и, нырнув рукой в карман джинсов, достает ключи. Открывает дверь и усаживает меня на переднее сиденье.

– Заблокируй двери. Я быстро вернусь, - вкладывает мне в ладонь ключи.
– Если что, в бардачке есть второй мобильник. Не открывай никому двери.