Пропала, или Как влюбить в себя жену

– Ну ты чего расстроилась из-за минета?

– Ну прям. Твой тренажер кроме смеха вызывать ничего не может. Какое расстройство? Будем считать, что это не для меня.

– Это тебе так кажется. В любом случае я его положила в полку с твоим бельем.

– Зачем?! А если кто-то увидит?!

– Кто? Да прекрати. На досуге можешь поизучать сама.

– Ой, все. Давай лучше о чем-то более позитивном – например, о Машином новом видео. Хотя, мне люлька нравится больше. Но если мы ее все же посадим в машинку, думаю, это будет круто. Можно еще заячьи ушки ей надеть? Или резинку с бабочкой?

– Думаю лучше резинку с бабочкой.

– Всем добрый вечер. Варь, а ты ляльку хочешь?
– кажется, голос Глеба прозвучал неожиданно не только для меня, но и для Вари. Та вообще даже подскочила, когда Бестужев присел на диван рядом со мной.

– Ммм… наверное, да, - растерянно бросает она.

– Ну если да, то тебя Олежка уже заждался в машине. Только чур в ней не трахаться. А если ляльку еще не хочется, то предохраняйтесь, - вполне четко произнес Глеб, ни на секунду не запинаясь, однако, не только по несвойственной ему грубости, но и по хорошо ощутимому запаху алкоголя понятно – он пьян.

– Ага, - тихо произносит Варя, вставая с дивана.
– Ну тогда до понедельника.

– Да. Только Олегу напомни, что завтра в пять он должен быть здесь и отвезти нас с Соней на открытие. Ты, кстати, тоже можешь прийти.

– Хорошо, напомню. Ну тогда до свидания, - переводит взгляд то на меня, то на Глеба. Я киваю без слов, не зная, как себя правильно вести.

– До свидания, - как только Варя уходит, Глеб резко переводит на меня взгляд.
– Развяжи мне галстук. Будь так добра, - наклоняется к моему лицу, обдавая запахом алкоголя. Почему-то сейчас от этого запаха меня начинает подташнивать.

– Ты пьяный, да?
– не знаю зачем спрашиваю очевидную вещь.

– Нет. Максимум выпивший. Поцелуй меня.

– Нет, - не задумываясь, грубо бросаю я, стягивая с него галстук.

– А чего это нет? Уж это-то мы освоили с тобой на пять с плюсом.

– Потому что нет. Ты мне не нравишься такой, - понимаю, что мои слова звучат по-детски, но ведь он, правда, мне сейчас не нравится.

– Подожди, то есть я тебе сегодняшний утренний нравился?

– Сегодняшний утренний мне нравится кофе из кофе-машины.

– Ясно. Значит целоваться тоже не будем. А чего будем делать, Сонь?

– Давай я разогрею тебе ужин, который мы приготовили с Варей.

– Нет, ужин, который приготовила Варя – мне не нужен.

– Мы вместе готовили.

– Нет, Сонечка, если в доме не пахнет горелым – значит ты не готовила, - а вот и очередной укол моим кулинарным способностям.
– Ладно, проехали, - чуть хрипло произносит Бестужев.
– Давай завтра с утра съездим в какой-нибудь бутик, купим тебе красивый наряд на вечер.

– Я никуда не пойду.

– В каком это смысле?

– В прямом. Пока я не буду ходить – выходить на люди, чтобы в меня тыкали пальцем, я не буду, - зло бросаю я, в ответ на его слова. Если еще вчера я хотела туда попасть, не взирая на кресло, то сейчас меня пугает поведение Глеба и реально никуда не хочется.

– Каким пальцем? Ты шутишь?!

– Нет, не шучу. Обыкновенным человеческим пальцем. Я никуда не поеду.

– А я сказал поедешь.

– Нет.

– Да, - грубо бросает Глеб.

– Бессмысленный разговор. Сказала никуда не поеду, значит – не поеду, - тянусь рукой к креслу, чтобы перебраться в него, на что Глеб резко одергивает мою ладонь.

– Даже если поездка – это бессмысленный разговор, это не значит, что ты вот так должна сваливать. Это как-то грубо, не находишь?

– Не нахожу, - спокойно отвечаю я, а самой становится не по себе.

– Находишь или нет, я прошу тебя остаться. Как провела день?
– быстро меняет не только интонацию в голосе, но и тему, вызывая во мне странные чувства.

– Хорошо.

– Кстати, я забыл спросить. Варю успел, а тебя – нет. Ты-то ляльку еще хочешь? Или так, только кошка в люльке устраивает.

– Хочу. И я даже знаю, что ты сейчас скажешь – так давай трахаться, Соня. А я тебе отвечу – нет, - иронично бросаю я, скрестив руки на груди.

– Сначала было неожиданно, а потом предсказуемо. Кстати, - откидывается на спинку дивана, положив ладонь на мою ногу.
– Ты знаешь, что мужчины, испытывающие два и более оргазма в неделю – живут дольше.

– Нет, не знаю.

– А знаешь, что это означает в моем случае?

– Нет, - тихо отвечаю я, положив руку на его горячую ладонь, активно поглаживающую мою ногу.

– Это значит, что я уже сдох, Соня. Ты меня не бережешь. И себя тоже. Я настаиваю на том, чтобы улучшить наше кровообращение в органах малого таза.

– Ты пьяный, Глеб. Давай на этом закончим, - ничуть не шутя, произношу я.

– Нет. Сонь, - обхватывает рукой меня за шею. Не сказать, что это грубо, но непривычно. Голос при этом уже более мягкий.
– Пожалуйста, не отталкивай меня. Я не сделаю ничего такого, что тебе не понравится. Обещаю. Пожалуйста, - шепчет в уголок рта.

Его жесткие губы накрывают мой рот, не давая возможности увернуться. Сейчас я в полной мере осознаю, что поцелуй не такой к каким я привыкла. Он грубый. Но тем не менее, когда язык Бестужева проскальзывает в мой рот, я не противлюсь, а напротив – отвечаю. Не знаю почему. Я не привыкла к такому, но мне все равно нравится. Он целует жадно, так, что воздуха становится реально мало. Я не знаю почему я не прекращаю его действия даже тогда, когда он спускает с меня бретели платья, обнажив грудь. Он пьяный – повторяю трижды про себя как молитву, между лавиной поцелуев, обрушившихся на мою шею, ключицы, грудь. Надо остановиться. Надо остановиться.

– Надо остановиться, - не знаю как у меня хватило сил на то, чтобы произнести это вслух.
– Глеб, остановись. Ну, пожалуйста, - шепчу я, крепко вцепившись в его плечи ногтями, в то время как его горячие пальцы перекатывают между пальцами мои соски.
– Глеб!

Я не понимаю слышит ли он меня и осознает ли в принципе, о чем я его прошу, может быть я настолько тихо говорю, но когда его рука коснулась коленки и направилась к внутренней стороне бедра, я не только сильнее впилась ногтями в его плечи, но и отчетливо вскрикнула: