Пропавшая экспедиция

Хозяйка встрепенулась. Ей, судя по всему, и самой последние слова следователя пришлись как нельзя кстати. Убежала в комнату.

Майор переглянулся с Урманским, снова поднял вилку, подцепил картофель, отправил его по назначению.

— Ещё одна жертва пропавшей экспедиции. — Сашка говорил, не глядя на собеседника. — По-моему, Александр Васильевич, вам пора сходить с поезда. Понятное дело, в фигуральном смысле. Вернёмся в Благовещенск, пойдёте в университет, получите отпускные и отправляйтесь-ка в Китай. На курорт. Недели на две. Не меньше.

Александр Васильевич стянул с переносицы очки, принялся тщательно их протирать:

— Позвольте мне самому решать, когда и на какой станции покидать этот, как вы выразились, поезд.

Майор и не думал улыбаться.

— Смотрите, как бы не стало поздно.

— Поздно стало тогда, когда я дал добро на публикацию стихотворения. Теперь уже менять нечего.

— Что ж, — Рыбаков достал мобильный, принялся искать нужный номер, — коли вы остаётесь в нашей команде, предлагаю вам первому сообщить Дмитриеву о находке. — Он протянул телефон. — Ему эта информация будет очень кстати.

* * *

Летние ночи в Зее прохладные, свежие. И независимо от того, в какой части города находишься, в центре Зеи или в посёлке Светлом, что был построен в начале семидесятых для работников гидроэлектростанции над городом, на близлежащих сопках, подальше ли от реки или ближе к ней, всё едино. Да и само Зейское лето, короткое, северное. А потому Серёга Санатов вышел на балкон в тренировочных брюках и куртке. Составить компанию Дмитриеву.

Со стороны Зейской ГЭС горели огни. И слышался шум отдававшей энергию турбинам, падающей с плотины воды.

Серёга зевнул:

— Идём спать. С ранья выезжаем.

— Иди. — Мишка достал третью сигарету. — Я ещё постою.

— Волнуешься?

— Нет, хернёй страдаю.

— Чего ты… — Санатов не обиделся. — Я же со всей душой.

— Вот и я про душу… — Мишка с силой бросил окурок. — Слушай, Серый, помнишь, ты как-то говорил, будто у тебя есть знакомый инженер на Ипатьевском камнеобрабатывающем комбинате?

— Есть, а на кой он тебе?

— Да одна мыслишка покоя не даёт.

— Колись.

— Вот думаю: что если мы махнём не только на Гилюй, а и на Нору, и на Граматуху? Найдем те блоки, о которых Урманский рассказал. Исследуем их. Как смотришь?

— Никак. — Санатов плотнее запахнул куртку. — Мы для чего сюда прибыли? Искать останки экспедиции. Так? Так. Вот давай этим и займемся. А блоки, кирпичи там разные — оставим на потом. Не забывай — у нас времени, по максимуму, дней десять. И «хвост» за нами, как сообщил СЧХ. Так что не бери тяжёлого в руки, а дурного в голову. Найдём могилу твоего бати, потом, глядишь, и этой фигнёй займёмся. Если будет время и желание.

Серёга с трудом подавил зевок.

— А по-моему, ты не прав, — отозвался Мишка. — В этом деле всё взаимосвязано. И если поймём, для чего предназначены те гранитные блоки, то поймём, что произошло с экспедицией.

— И каким же это образом?

— А вот подумай сам. — Дмитриев развернулся полностью к собеседнику. — Предположим, Урманский прав, и Колодников действительно обнаружил следы неизвестной цивилизации. Его тут же отстраняют от дела. Но он не складывает руки и находит выход в лице отца.

— Ну да, типа козла отпущения.

— Почему? — опешил Михаил.

— А потому! — отрезал Санатов. — Господи, надо же, какое сенсационное открытие совершил академик Колодников!.. Нашёл гранитные блоки!.. Да я сейчас спущусь вниз, пойду к станции и там столько этих блоков найду…

— Не утрируй. Эти блоки, что у станции, сотворили руки современного человека. А те — из прошлого.

— А кто тебе сказал, что из прошлого? — не сдавался Серёга. — Завтра Урманский обещал прислать на почту отсканированный текст. О чём там шла речь? Что некто вёз блоки по реке и не довёз. Всё! Больше ничего! Так что не надо выдумывать того, чего нет.

— По какой реке? — сыронизировал Михаил, чтобы задеть самолюбие друга. — Это по Граматухе-то везли гранитные блоки?

— Ну, да.

— Серый, если бы кто иной, а не ты, сказал мне такое… Но ты, который облазил всю область вдоль и поперёк, веришь в то, что некто решил провести гружённый гранитом корабль по самой норовистой реке в этих краях?.. Не ожидал.

— А что тут такого? Ты же слышал: вырубили гранит из скалы. После, судя по всему, решили спустить по Граматухе к Зее. А потом судно случайно ударилось о пороги, о которых хозяин корабля ничего не знал, груз остался на берегу…

— А блоки на Норе?

— Это ещё не доказано.

— Хорошо. Вернёмся на Граматуху. Лодка затонула. Вопрос: почему хозяин не вернулся за блоками?

— А я почём знаю? Революция помешала, — отмахнулся Санатов.

— Да, да. Время собирать камни, время разбрасывать… Прям для данного случая поговорка.

— Ну ладно, — согласился Санатов. — Предположим, но только предположим, ты прав. Всё равно не пойму: на кой тебе нужен инженер? Что он тебе скажет?

Мишка огляделся, заметил деревянный ящик с инструментом, присел на него.

— Понимаешь, Серый, не верю я в то, что, как выразился Колодников, эти блоки сделаны руками этих… как их…

— Хреново ты слушал профессора, Мишаня. — Санатов зевнул. — В том то и дело, что в статье Колодникова речь не шла о том, будто неандертальцы сделали те блоки. О них, то есть о наших пращурах, академик упоминает только в одной фразе: о нуклеусе леваллуазского типа, то есть о выемке в скальной породе. Что вполне было под силу диким варварам. Вот так-то!

Санатов оторопело уставился на друга.

— Ты как это запомнил?

— Случайно. К тому же я только что покопался в интернете. Во всех источниках сообщают: Колодников занимался изучением эпохи неолита. И все археологические экспедиции оформлял именно для изучения данной эпохи.

— Это к чему?

— А к тому, что на следы мохэ академик наткнулся совершенно случайно.

— Делать скоропалительные выводы рано. И потом. Ну, жили себе, эти древние… Из каменюк домишки строили. Что с того? Историки доказали, что так оно было, мы им верим. Баста!