Пропавшая экспедиция

Мишка с сожалением констатировал факт пустоты сигаретной пачки.

— Хорошо. Мысли вслух. Почему в древности люди знали, как из гранита сделать блок, а их потомки про это забыли?

— То есть?

— А то и есть. На Граматухе Колодников нашёл не только блоки, но и городище. И оно, то есть городище, выложено из необработанного камня, то есть не из гранитных блоков. Получается, обрабатывать блоки умели, а в строительную конструкцию их не вносили. Это же идиотизм! Из блоков-то кладку делать значительно проще, нежели из необработанного камня. И блоки вот они, под ногами. Ан нет, умишком-то наши предки так до них и не дошли.

— Но это только одна из версий, будто те блоки делали мохэ. А может, их делали после них? Мы же не знаем!

— Именно потому мне и нужен инженер.

— Слушай, а зачем было вообще строить дома, когда проще и надёжнее жить в землянках? — веско заметил Санатов.

— Тем более. Но вернёмся к моему вопросу. Блоки и городища. Где преемственность поколений? Передача опыта?

— А может, блоки к нам никакого отношения и не имеют.

— А если имеют и Урманский прав? — дохнул парком Михаил. — Вызвони инженера!

— Вот пристал…

— Ну, пусть разъяснит, каким образом из булыжника можно сделать гранитный блок вручную? И за сколько по времени?

— А чё там делать? Взял каменюку, да… — Санатов представил, как бы древний человек обрабатывал дерево, материал, с которым работал. Причём материал более мягкий и податливый, нежели камень. И замолчал.

— Вот то-то и оно. — Дмитриев плотнее запахнул ворот куртки на груди. — На словах просто: достали камень, вооружились скребками — и пошла писать губерния. А ты возьми сам скребок да поводи им по граниту. Интересно, через сколько часов, если не месяцев, а скорее лет, ты отполируешь одну сторону? А создать блок? И не один? А кучу? Да там всё племя бы горбатилось не покладая рук. А охота? А рыбная ловля? А выращивание зерновых? Овощей?.. Нет, брат, не так всё просто. Особенно в свете того, что отцу не дали познакомиться с этими изделиями. Так что, звонишь инженеру?

Серёга сплюнул в темноту и потянулся за мобильником.

— Ты что, сбрендил? — Мишка схватил друга за локоть. — Завтра и от соседей. И вызывай не сюда, а к СЧХ. Пусть тот отвезёт его на Граматуху. Там разберутся.

Серёга чертыхнулся:

— У тебя паранойя.

— Если бы. С утра мотнусь в местное отделение нашей фирмы. Нам нужны три новых мобилы и симки к ним. Штучки по две на каждого. Тогда хрен они нас прослушают.

* * *

— Ну, как, обустроились? — Щетинин слегка коснувшись щеки, поцеловал Светлану.

— Серёжа, ты можешь толком объяснить, что происходит? — Санатова схватила подполковника за руку и вытянула следователя в коридор. — Почему мы должны быть здесь? Почему запретили пользоваться мобильниками? Почему я не могу связаться с работой? Что вообще происходит?

— Ну, пока, собственно, ничего серьёзного. — СЧХ прикрыл дверь рукой, чтобы их разговор никто в комнате не услышал. — И надеюсь, всё обойдётся и в будущем. А ваш переезд — страховка. Дней на пять-десять. Поживите, отдохните. Ты же в «Васильке» ни разу не была? Вот случай и выпал. Трёхразовое питание, плазменный телек, процедуры, сауна, бассейн — рай!

— И охрана?

— И охрана! И никаких звонков! Если хочешь, чтобы всё было путём — полная тишина в эфире. На полторы недели. Всего-навсего!

— Сергею угрожает опасность? — Светлана заглянула в глаза СЧХ, и тот понял: врать не имеет смысла.

— Пока нет. А чтобы не было иначе — потому вас и вывез. Мишкину маму, к слову сказать, тоже. Им и мне нужны прикрытые тылы. Больше ничего добавить не могу. В охранении оставляю двух человек. Толковых. Весёлых. Так, чтоб не скучно…

Света ещё сильнее сжала руку Щетинина. Губы женщины дрожали:

— Серёж, скажи, неужели это стоит нашей жизни? Жизни внуков? Детей? Серёгиной жизни?

— Нет. Не стоит, — СЧХ поднял ладошку Светланы к губам. — И, поверь мне, если вам будет угрожать хоть малейшая опасность, мы остановимся и прекратим поиски. Но пока ничего не грозит, стоит рискнуть.

— Сорок лет прошло. Зачем ворошить прошлое? Не проще ли смотреть в будущее?

Щетинин легонько сжал маленькие женские пальчики.

— Я сейчас, к сожалению, должен молчать. Когда узнаешь всю правду о том, что произошло сорок лет назад, ты нас поймёшь. — Губы СЧХ тронула улыбка. — Если, конечно, поверишь. Мне, признаться, самому до сих пор происходящее кажется нереальным бредом. И, если бы не те ребятки, что дежурили у вашего подъезда, то и сам бы не поверил.

Дверь комнаты распахнулась и в коридор с шумом вылетела Наташка. Следом за Наташкой из комнаты вывалился взъерошенный лейтенант Сердюков собственной персоной. При виде начальства от неожиданности молодой человек остолбенел.

Щетинин же, покачав головой, погрозил Наташке пальцем:

— Смотри, не испорть мне опера. Он надежды подавал. По крайней мере, до сегодняшнего дня.

Уже на улице, выйдя из корпуса в ночь, СЧХ, закурив, дал ЦУ Сердюкову:

— Вот что, Юрка. Наклонись и впитывай слова. Ты с ними всё время. Постоянно и круглосуточно. Напарников будем менять через двое суток. Отвечаешь головой. Если что случится: шкуру спущу. В трёх экземплярах. Насчёт Наташки молчу. Дело ваше. Молодое. Но если через пару месяцев проявится результат, то шкуру не я буду спускать, а ейный батяня. А он на трёх экземплярах не остановится.

* * *

Дмитриев с любопытством смотрел во все стороны. В этих местах он был впервые.

Трасса, что вела к месту их будущей дислокации, разрезала тайгу надвое. Едва за спиной осталась плотина Зейской ГЭС, как перед ветровым стеклом авто моментально выросла плотная стена соснового леса и сухостоя. Михаил, озираясь по сторонам, с наслаждением втягивал ноздрями чистый, прозрачный воздух, наполненный ароматом хвои. Джип кидало по разбитой после позавчерашнего ливня дороге. Следом за машиной грохотал прицеп с дюралевой лодкой.

Санатов, расположившийся на заднем сиденье вместе с Викторией, постоянно чертыхался при каждом встряхивании, изредка бросая взгляд за спину, дабы убедиться, что хлипкое, по его мнению, устройство на колёсах, ещё сопровождает их.

Вика же плотно прижалась к дверце, намертво вцепившись в ручку: и захотел бы — не оторвал.

На одном из поворотов, когда машину со всем содержимым тряхнуло наиболее безжалостно, Серёга не сдержался:

— А поосторожней нельзя? Я себе язык прикусил. Может, высадишь на водохранилище? Лодкой быстрее доберёмся. И без травм.

— Нельзя, — отозвался сидящий за рулём Шилин. — Мужики сообщили, много топляка всплыло. Напоремся — пипец всей прогулке.

— Что за топляк? — не понял Дмитриев.

— Дерево, — принялся пояснять Александр, выворачивая «баранку». — Когда плотину возвели, затопили участок в радиусе трёх тысяч километров. — Шилин крутанул руль и, не сбавляя скорости, объехал поваленный ствол. — Четырнадцать деревень ушло под воду. Жителей, естественно, перед тем переселили. Дома снесли. А вот лес не вырубили. Столько древесины под воду ушло! Сердце кровью обливается. Сколько из неё можно было бы вещей сделать. Так нет. Ни себе, ни людям. — Машина совершила очередной поворот. — Вот с тех пор деревья в воде гниют и регулярно всплывают. Топляки, одним словом.