Пропавшая экспедиция
Шрифт:
— Геологов? Конечно, помню. А при чём здесь ГЭС?
— Да вот некоторые недавно обнаруженные моменты вопиют, будто ваше детище к пропаже экспедиции имело если не прямое, то уж точно не косвенное отношение.
— Даже так?
Шонин задумчиво потёр подбородок ладонью левой руки. Надолго замолчал, не глядя на собеседника.
Щетинин понимал причину молчания. Так же как понимал, что если старик не заговорит, не откроется, сам, без принуждения, то дальнейшее пребывание генерала в гостях будет бессмысленным.
— Алексей Михайлович, — Вилен Иванович вложил в свой звонкий голос всю силу убеждения, на которую был способен, — я знаю, в шестьдесят девятом произошёл несчастный случай. И никто не виновен в гибели экспедиции. Ни вас, ни Ельцова никто не собирается обвинять. Но если вы
— Вот даже как…
Шонин с силой хлопнул ладонью по колену:
— Значит, вычислили. Спустя сорок лет! — Алексей Михайлович тряхнул седой шевелюрой. — Молодцы! Хотя, признаться, я этого ждал. Всё время ждал. Рано или поздно это должно было произойти. И вы правы. Никакого преступления действительно не было. Мы сделали всё от нас зависящее. Единственное, за что себя казню, так это за то, что мы не дали возможности родным проститься с группой. Но на это и не имели права. — Алексей Михайлович с силой сжал губы, после чего выдохнул. — Рассказывать только по сути или с самого начала?
— С начала. Хотя времени мало, тем не менее лучше, если вы мне в сжатом формате сообщите обо всём, что вам известно. Для пользы дела.
— Так, может, для связки слов, по коньячку?
Вика, вжавшись в холодную, влажную землю, замерла. Ее бил мелкий озноб. Мокрая одежда прилипла к коже. Казалось, холод проникал во все поры, вгрызался в тело, бродил внутри него. Зубы норовили своей чечеткой выдать место нахождения хозяйки. Пришлось их с силой сжать.
Как она прорвалась на противоположный берег, сквозь бурный, ледяной поток, в темноте, по скользким камням, постоянно оступаясь и падая в воду, Виктория не помнила. Страх и ужас гнали вперёд. Девушка нашла в себе силы не поддаться панике и молча, без единого крика, покорить строптивый Гилюй.
Едва ступив на сухую почву противоположного берега, ноги сами собой подкосились, и Виктория упала на колени. Однако всплески за спиной, говорившие о том, что погоня близко, не дали возможности сделать передышку. Вика кинулась в тайгу. Преодолеть пологий, заросший травой спуск к реке для сильной, молодой женщины оказалось секундным делом. Чёрная стена тайги не испугала. То, что преследовало, было намного страшнее ночного леса. И Виктория бросилась в чащу.
Ветки рвали одежду. Хлестали по лицу и телу. Ноги постоянно спотыкались о невидимые в темноте коряги и корни. Вика несколько раз падала, но тут же вскакивала и продолжала бег в неизвестность. Задыхаясь, обливаясь потом от страха и ужаса. С каждым шагом передвигать ногами становилось всё тяжелее и тяжелее: чувствовалось, она постоянно поднимается в горку. В темноте девушка не смогла сориентироваться и, вместо того чтобы принять правее и по более-менее равнинной местности устремиться к Зейскому водохранилищу, она приняла влево, к незаметной, заросшей полумёртвым сосняком сопке.
Викторию подгоняли шаги преследовавшего её насильника, его тяжёлое дыхание. Она не знала, что Леший, прекрасно ориентирующийся на местности даже в такое время суток, специально догонял Викторию шумно, с треском сучьев и веток. Стремясь тем самым морально сломать девушку. Кузьменко находился в состоянии предчувствия овладевания жертвой. Единственное, чего наёмник не делал — не подавал голоса. И это пугало ещё больше. Казалось, будто за спиной передвигается не человек, а зверь.
Сколько прошло времени, Вика не знала. Может, минут десять, может, час. Время в тот момент для неё стало понятием абстрактным. Несуществующим. А вот Кузьменко отмечал всё чётко, секунда в секунду. Отлично ориентируясь по звёздам. Лешему, поначалу обозлённому на строптивую девчонку за ожог, уже нравилась погоня. Теперь наёмник был на вершине блаженства: и работа будет выполнена, и похоть успокоена. Леший ощущал себя сильным самцом, который играет с ретивой самочкой. Ему было приятно чувствовать собственное сильное тело в движении. Но ещё более приятно было ощущать страх жертвы. Страх перед его вторжением. Предвкушать, что произойдёт после того, как он догонит
её и повалит на землю. Это были не какие-то там надуманные ролевые игры с продажными женщинами, а настоящая страсть. Однажды он уже испытал нечто подобное, изнасиловав малолетку в Чечне. Тогда ему понравилось, как та сопротивлялась, царапалась, кричала, извивалась под ним. Сопротивление возбуждало, гоняло кровь по жилам, зашкаливая адреналином. Теперь у насильника появилась возможность повторить пережитое.Вика поначалу не поняла, что произошло. Правая нога неожиданно не ощутила под собой почвы и провалилась в пустоту. Руки раскинулись в стороны, в надежде ухватиться хоть за что-нибудь, но ничего так и не нашли. Тело мгновенно потеряло опору, и девушка рухнула в пугающую пустоту. Вика даже не успела понять, что произошло, как оказалась на земле. Удар был чувствительным, но мягким: почву под ногами покрывал толстый слой мха и листвы. По-крайней мере, боли ни в ногах, ни в руках девушка не испытывала. Единственное, при падении сильно ударилась о почву грудью, так что теперь дышать стало довольно трудно. Но именно этот удар, подавив в зародыше, испуганный вскрик, готовый было вырваться из девичьих лёгких, временно спас Викторию. Она замерла, вжавшись в холодную, влажную землю, боясь шелохнуться и тем самым выдать себя.
Наёмник сделал несколько осторожных, неслышных шагов к краю склона. Во время бега он и девчонка поднялись на самую верхушку сопки, где растительность состояла из редких деревьев и плотного кустарника. Девчонка этого не заметила, вот и результат. Наёмник прислушался: судя по всему, «тёлка», потеряв опору, скатилась вниз. Но куда? Леший в нерешительности замер. Почему стоит такая тишина? Ни звука. Может, девчонка при падении ударилась головой о камень или о ствол сосны и потеряла сознание? Так нет, тогда бы послышался стон. А тут как раз был иной случай. Леший присел: игра становилась ещё более интересной и возбуждающей. Девочка спряталась. И где-то недалеко. Затаилась. Что ж, подождём.
Санатов, охнув, чуть повернулся в Мишкину сторону:
— Умело бьют, сволочи. Грамотно.
Дмитриев промолчал. Если бы Серёга приподнял голову, то в свете начинающего просыпаться рассвета смог бы разглядеть, как играют желваки под кожей на скулах друга. Мишка вот уже как полчаса пытался избавиться от верёвок. Кожа на руках стёрлась до крови и теперь кисти ныли от боли. Однако всё было бесполезно: узлы так и не желали поддаваться.
Дмитриев в очередной раз сделал тщетную попытку выдернуть руку из плена и, не сдержавшись, выматерился:
— Серый, да не лицом повернись ко мне. Спиной! — зло, сквозь зубы, прошептал Михаил. — Попытаюсь развязать.
Санатов, вторично охнув, принялся переворачиваться.
— Советую лежать тихо, — неожиданно донёсся до мужиков тихий, уверенный голос. — И не рыпаться!
— Шакалы!.. — Мишка вскинул голову на звук. — Где Вика? Говори, сука! Не дай бог с ней что случится — я вам пасти порву!
— И советую молчать. — Главный, как уже давно догадались Мишка с Серёгой, из наёмников мягким шагом приблизился к пленникам. — Берегите энергию — она вам ещё пригодится.
— Да пошёл ты со своими советами… — Дмитриев вскинул голову, заглянул наёмнику прямо в глаза. От чего тот резко отвернул голову. — Я тебя запомнил, гнида. Если твой гадёныш что-то сделает с моей девушкой, берегись! Оба берегитесь!
Шонин наполнил бокалы «на палец» дорогим французским коньяком, первым слегка пригубил из своего хрусталя.
— Инициатива строительства Зейской ГЭС исходила из Министерства энергетики, — начал воспоминания Алексей Михайлович, одновременно подкладывая на тарелку гостя ломтики лимона и бутерброды с тонкими прослойками сахалинской горбуши. — Дальневосточный регион в начале шестидесятых рассматривался, как развивающийся. А потому к шестидесятому году встал вопрос об энергоснабжении края. Рассматривались различные варианты, но остановились на проекте академика Ельцова. Глеб Борисович был большая умница. — Алексей Михайлович поднял бокал и, не чокаясь, сделал второй глоток. — Он выбрал оптимальный вариант для расположения ГЭС. Ведь проблема заключалась не только в получении электроэнергии.