Пропавшая экспедиция
Шрифт:
Дмитриев со щелчком вставил рожок в тело автомата. Теперь можно не таиться. Даже наоборот, следует хорошенько шумнуть. Донченко поднял пистолет в воздух, нажал на курок. Выстрел гулким звоном ударил по перепонкам. Мишка поморщился.
— Как думаешь, скопом ломанутся или как?
Лёха шмыгнул носом: всё-таки холодная ночь да сырая земля сделали своё дело. Теперь как бы не пришлось пол-отпуска проваляться на больничной койке.
— Или что, — в голос отозвался опер. — Наверняка нас уже окружают. Единственно, со стороны реки у них прокол. Но там Леший, а значит, станут ждать его.
— А раньше?
— А зачем нам раньше? — Лёха прикурил. — Наконец-то хоть подымить можно. Нам нужно, чтобы всё было вовремя. Но тому как они себя будут вести, станет понятно, какие у них есть распоряжения на наш счёт. Если медленно и не торопясь, да торгуясь за своих боевых, мирно спящих товарищей, то у нас ещё есть все шансы встретить Новый год.
В нескольких метрах от палатки неожиданно щёлкнула ветка. Донченко моментально повёл в ту сторону стволом и выстрелил вторично в воздух.
— Мужики, — Лёшкин голос звонко разнёсся по тайге, — сохраняйте дистанцию. Я у вашего Лешего во взводе был «замком». Позывной «Дон». Если это трепло вам о моей трусости болтало, то должны знать: перед тем как обоссаться я обычно стреляю. А потому вашему самому молодому гвардейцу советую притормозить и остаться на месте.
— Леший нам про тебя много чего наговорил. И, как вижу, в основном сказки, — донёсся глухой голос с противоположной стороны леса. — Пацаны живы?
— Своих не трогаем.
— Приятно слышать умные слова. Есть предложение?
— У нас всегда есть что предложить.
Кузьменко тоже услышал выстрелы. Два выстрела — не случайно. Значит, в лагере не всё в порядке. Первым позывом было вернуться к реке. Но десять тысяч долларов, из которых он уже получил три, взяли верх над рассудком, и Леший снова медленно опустился на землю, в зарослях багульника.
Девчонка, будь она неладна, спряталась. Исчезла. Растворилась. Будто и не было. И всё произошло именно так, как рассказал «босс». Заказчик. Вот ведь до чего дошла наука! Доченька повторила путь папаши. А всего-то и нужно было её к этому подстегнуть.
Леший огляделся. На вершине сопки, никак себя не выдавая, он просидел уже более четырёх часов. Спина затекла. Ноги тоже. Свались сейчас на него опытный боец — сомнёт в два счёта. Но девка — не солдат. Сил кинуться к ней, скрутить и вырвать тетрадь, если нашла, хватит. А там… То что он в лагерь с дневником не вернётся, факт. Он тут же устремится вверх по течению Гилюя, к посёлку Тындинскому. Где его ждёт «вертушка»… Леший усмехнулся, представив вытянутую рожу Свата, командира отряда. Тот-то думает, будто у него все бразды правления, а «босс» в последний момент решил иначе. Подстраховался. И правильно сделал.
Леший чуть привстал, с наслаждением ощутил, как в ноги ударила горячая волна: в застоявшиеся чресла прилила кровь. В паху тоже стало приятно. «Нет, всё-таки перед тем как уйти, — мысленно решил Кузьменко, — он девку оприходует. Зачем добру в тайге пропадать?»
Вика долго разглядывала тетрадь, не решаясь её открыть. Будто табу или некое иное проклятие лежало на этом плотном свёрнутом в рулон прямоугольнике. Время шло. Луч солнца медленно переместился сначала на руку, нежно обогрев её, потом на свёрток, будто говоря: «Не бойся. Открой». И это решило сомнения.
Сразу же
Вика узнала почерк отца. Тот же знакомый полёт пера, те же размашистые, будто рисованные, буквы. Та же «с» с крючочком вверху. И маленькое, прописное «д», с резким, угловатым, будто хвост русалки, окончанием. Это был папин дневник.Взгляд переместился на внутреннюю сторону картонной обложки тетради. Горло судорожно сжало в тиски от горечи и слёз:
«Здравствуй мой малыш! Мой ребёнок. Не знаю, кто ты, мальчик или девочка, но я рад, что ты держишь в руках частичку меня. Не пугайся такого обращения. Когда прочитаешь дневник, всё поймёшь. Очень надеюсь на то, что твоя мама, моя жена, ещё жива и здорова. Передай, что я люблю её! Именно так и передай: не любил, а люблю! Почему — ты тоже поймёшь из этой тетрадки. Целую тебя, мой родной!»
Леший напрягся. Только что прозвучал инородный звук. Будто плакал ребёнок. Тело наёмника напряглось. Ну да, кому же ещё быть? Девчонка где-то рядом.
Он медленно обвёл местность взглядом. И мысленно выматерился. Ничего такого, чтобы могло бы укрыть крупную самочку. Редкий сосняк. Кусты. Склон сопки. Всхлип был тихий. Где-то рядом? Но и слышимость здесь отменная. Так, может, действительно скатилась вниз, к подножию сопки? Спуститься? Нет, так он только выдаст себя. Если у девки нашлось хорошее убежище, а оно, судя по всему, нашлось, папашу-то её ведь так найти и не смогли, то тёлка в нём может затихнуть на длительное время при наличии воды и будет он её искать до Второго Пришествия. Нет, нужно ждать, пока сама не появится.
Леший, вторично внимательно изучив взглядом местность, подавил вздох нетерпения и снова присел.
Дневник начинался довольно неожиданно. Но это было не самое главное. В некоторых местах чернила расплылись, и теперь вместо текста на страницах виднелись фиолетовые пятна. Поначалу Вика решила, будто так на тетрадь подействовала влага в этой пещере. Но, внимательно осмотрев дневник, пришла к выводу: пятна в тетради появились ещё при живом отце. Точнее, влага попала на страницы либо по воле случая, либо во время бегства от погони. Саму тетрадь отец очень хорошо упаковал в пропитанную техническим маслом бумагу, чем и спас её от сырости и насекомых.
Папа убегал. Вика судорожно сжалась в комок. Прямо как она в эту ночь. Надо же, чтобы вот так… Впрочем, желание узнать, что произошло с отцом, откинуло все остальные мысли в сторону, и девушка открыла первую страницу.
— Дядя Вилен, — Щетинин прижал трубку к уху, будто боялся, что голос дядьки кто-то ещё сможет услышать в этом пустом доме, — извини, что так поздно звоню…
— Говори.
— Нужно изолировать Терёхина.
— И всего-то? — СЧХ слышал, на том конце невидимого провода никто и не собирался шутить.
— На два дня.
— Ты понимаешь, о чём просишь?
— Понимаю.
— Серёжа, мы на него ничего не нашли. Слышишь? Ничего! Он чист, аки протёртое стекло. Мало того, только начали по нему «копать», как тут же на нас посыпались звонки.
— Понимаю, дядя Вилен.
СЧХ замолчал.
— Очень нужно?
— Да. И срочно. Если он успеет связаться с теми, что на Гилюе…
— Ясно. Ты уже в Зее?
— Да. На улице Ленина.
В трубке послышался выдох удовлетворённого удивления.