Пропавшая глава
Шрифт:
– Мистер Отт ждет вас?
– осведомился он, неохотно отрываясь от гороскопа в "Дейли Ньюс".
– Нет, но мы знакомы, и он должен меня припомнить, - не слишком уверенно произнес я.
– В противном случае, скажите, что я из конторы Ниро Вулфа.
Небритая физиономия консьержа прояснилась.
– А, вы на этого толстого увальня работаете. Сдыхал, слыхал... Расследуете что-то?
– Как вам, должно быть, известно, мистер Отт - литературный агент, уклончиво ответил я.
– Понял, понял, - поспешно закивал консьерж, заговорщически ухмыляясь.
– Хотите, значит, чтобы про вас книжку написали? Ну-ну, занятная, небось,
– Он набрал номер и несколько секунд спустя проквакал в трубку: - Мистер Отт? К вам мистер Гудвин из конторы Ниро Вулфа. Что? Да... Гудвин. Да... Хорошо. Спасибо, сэр.
– Он положил трубку и посмотрел на меня.
– Поднимайтесь. Одиннадцатый этаж, квартира С, направо от лифта. А книжку я куплю.
Я поблагодарил его за доверие и поднялся в чистеньком сверкающем лифте на одиннадцатый этаж. Дверь квартиры С открыла седенькая, похожая на мышку женщину.
– Здравствуйте, мистер Гудвин, - пропищала она, чуть кланяясь.
– Меня зовут Элинор Отт. Фрэнк рассказывал мне про вашу встречу. Проходите, он у себя в кабинете.
– Она чуть приблизилась ко мне, словно поверяя сокровенную тайну.
– Не удивляйтесь, когда увидите, что у него лицо забинтовано - он на днях слегка пострадал. Впрочем, вы, наверное, слышали об этом?
– Да, мне сказали, что Кейт Биллингс его ударил, - осторожно высказался я.
– Да, вот змееныш!
– прошипела Элинор, гневно кривясь.
– В тюрьме ему место, мерзавцу такому! Я сказала Фрэнку, что ему следует подать в суд, и... Впрочем, не булу вас утомлять, вам это неинтересно.
Она вымученно улыбнулась и пригласила меня следовать за ней.
Проходя мимо гостиной, я почувствовал, как растет во мне уважение к обитателям этой квартиры. Просторная, футов тридцати в длину, гостиная так и напрашивалась на глянцевую обложку журнала "Образцовый дом". Не стану останавливаться на подробном описании, но скажу лишь, что обстановка напомнила мне роскошные парижские хоромы одного из давних приятелей Лили Роуэн, в которых мы с ней побывали несколько лет назад.
Проведя меня по коридору, увешанному фотографиями писателей, Элинор Отт жестом указала на распахнутую дверь обшитого деревом кабинета. Войдя, я тут же увидел Франклина Отта; облаченный в рубашку с расстегнутым воротничком и желтый кардиган, он сидел за изящным ореховым столом, просматривая какую-то рукопись. Как и в его офисе, стол был завален бумагами.
– О... Гудвин, входите, входите. Извините за мою наружность, пробормотал он, легонько прикасаясь к повязке, закрывавшей левую часть лица.
– Позавчера вот слегка пострадал. Вы, видимо, уже знаете про эту историю?
Да, потому я и здесь, - сказал я, усаживаясь напротив.
– Я хотел бы услышать от вас, как это все приключилось.
Отт пригнулся вперед, воинственно выставив подбородок.
– Только не делайте из мухи слона, - предупредил он, погрозив мне пальцем.
– То, что произошло между мной и Кейтом Биллингсом, к смерти Чарльза Чайлдресса не имеет ни малейшего отношения. Понятно?
Голос его угрожающе зазвенел.
– Хорошо, но я буду признателен, если вы удовлетворите мое любопытство.
– Понимаю, вы от своего не отступитесь, - вздохнул Отт.
– Что ж, будь по-вашему. Не могу сказать, что мне приятно об этом вспоминать, но, раз вы настаиваете, расскажу обо всем без утайки.
– Отодвинув рукопись, он оперся обоими локтями на стол.
– Мы с женой сидели в баре
ресторана "Каули" на Пятьдесят четвертой улице - возможно, вы его знаете. Изумительные свиные ребрышки, рыба, но особенно - "кокиль Сен-Жак". Гребешки, иначе говоря. Это чуть ли не единственный ресторан, куда мы ходим с моей супругой. Так вот, сидим мы в баре, ждем, пока освободится столик, как вдруг в бар, пошатываясь, вваливается Кейт Биллингс. Едва на ногах держится. Должен сразу сказать особой любви мы с ним друг к другу не питаем. Не скажу, что именно я приложил руку к тому, чтобы Винсон уволил Биллингса, но и возражать, узнав об этом, я не стал. Биллингс же до сих пор убежден, что его увольнение результат моих интриг. Он упрям, заносчив, а как редактор себя сильно переоценивает. Вдобавок он жуткий наглец. Всякий раз, когда бы мы с ним не встретились, - а это. по счастью, бывает не слишком часто, - он пытается меня поддеть. Ну вот, а на это раз я решил его опередить.– И у вас это вышло?
Отт болезненно поморщился, словно отгоняя от себя неприятные воспоминания.
– Да. Понимаете, я уже довольно прилично выпил. Хотя и не нализался, как этот чертов Биллингс. Словом, я боронил какую-то фразочку насчет того, что, мол, у него совесть нечиста, раз он так надрался. Ну и проехался еще, что он переживает по поводу своего позорного изгнания из "Монарха". Глупо, конечно, я понимаю. Ну вот, Биллингс тут же подлетел к нам и принялся поливать меня бранью. Обозвал меня в частности лизоблюдом и "задрипанным агентишкой задрипанных авторов" - это в промежутке между непечатными выражениями, разумеется.
Я сказал, что подобные выражения свидетельствуют о его скудоумии, и лишний раз доказывают его полную профессиональную непригодность. Тогда он выкрикнул: "Вставай, вонючка!".
– И вы встали?
– Да. Нельзя же было допустить, чтобы меня так унижали перед моей женой!
– гневно добавил Отт.
– Однако, не успел я встать, как он меня ударил, и я очутился на полу. Помню только, как Элинор кричала. Не самый приятный эпизод в моей биографии.
– Согласен, - кивнул я.
– Хотя мне показалось, что вы здорово рисковали, провоцируя Биллингса.
– Mea culрa*, - вздохнул Отт.
– Что было, то было. Говорю же вам перебрал я в тот вечер. И все равно - до сих пор не перестаю удивляться, что так вышло.
– А как вы можете истолковать его действия?
Отт легонько прикоснулся к забинтованной щеке и неожиданно хихикнул.
– Вы хотите услышать от меня, что фингал под глазом доказывает виновность Биллингса в смерти Чарльза? Нет, это я не скажу, как бы не омерзителен мне был этот тип. Мерзавец - да, но он не убийца.
– Это правда, что вы отказались выдвинуть против него обвинение?
– Да, - кивнул Отт, небрежно отмахиваясь.
– Элинор на этом настаивала, но я не считаю, что понес слишком уж существенный урон. К тому же моя вина в случившемся ничуть не меньше его.
– Вы очень великодушны, - прокомментировал я.
– Вот уж нет!
– усмехнулся Отт.
– Тем более, что для меня история закончилась вполне счастливо. Ведь Кейт Биллингс, как и я, был завсегдатаем "Каули", едва ли не каждый день туда захаживал. Ресторан был его вторым домом. Так вот, я ещё валялся на полу, когда Пьер - метрдотель - подскочил к нему и со своей французской обходительностью поставил в известность, что отныне двери ресторана будут для него закрыты. И поделом бузотеру.