Пропавшие сокровища

Теперь надо было сходить к валуну, взгроможденному на край стены, осмотреть его и понять, наконец, что задумал этот лунатик с зелеными веками.

* * *

Утром Волошин вместе с неутомимым майором вновь проник в церковь Иоанна Предтечи. Они устроились у высоких узких окон, и Руднев направил бинокль на второй ярус крепостной стены.

–  Ну, товарищ Волошин, что вы видите на подоконнике десятого окна?
– спросил Руднев.

Волошин отрегулировал бинокль и, с минуту поглядев, ответил:

–  Что-то бурое, круглое. Котел, что ли?

–  Нет, это не котел. Это огромный валун, камень с берега озера. В нем не меньше двух пудов…

–  Как он туда попал?

Руднев отнял от глаз бинокль и засмеялся:

–  С помощью «товарища Джейка Богемского». Ему, наверное, никогда в жизни не приходилось так поработать, как в эту ночь. На второй ярус стены он тащил этот камешек часа полтора и был так увлечен, что не заметил, как я за ним наблюдал.

–  Зачем же он его туда взгромоздил?
– недоуменно глядя на Руднева, спросил Волошин.

–  Очевидно, для того же, для чего 350 лет назад эти камни таскали на крепостную стену монастыря монахи и народные ополченцы, - ответил Руднев.

–  Он хочет сбросить этот камень?
– догадался Волошин и вновь прильнул к биноклю.
– Но на чью же голову?

Руднев усмехнулся:

–  Ну, это чересчур примитивно - «на голову». Мы не ливонцы и не польская шляхта.. Я осмотрел там все и понял, что если этот камень столкнуть вниз с высоты семи метров, он упадет как раз на настил «каменного мешка», в котором происходил исторический разговор между князем-сторожем и нашими «туристами». А под настилом провисли и держатся на честном слове кирпичные своды весом, этак, в две с лишним тонны… Вы меня поняли?

–  Обвал?!
– глядя на Руднева, широко раскрытыми глазами воскликнул Волошин.

–  Да! Несчастный случай… Кто-то погиб, а виновных нет.

–  А кто этот «кто-то»?

Майор засмеялся.

–  Вот этого я не спросил у «товарища Богемского». Он так был занят работой, что мне не хотелось его отрывать. Но, думаю, мы скоро все узнаем.

–  Они подозревают кого-то из нас, - глядя в бинокль сказал Волошин.
– Этот камень предназначен для моей или вашей головы…

–  Поживем, увидим, товарищ Волошин. А пока берите вот этот пистолет, отправляйтесь на второй ярус стены, запрячьтесь там где-нибудь поближе к камню и задержите всякого, кто к нему приблизится.

Волошин взял тяжелый пистолет «ТТ» и сказал по-военному:

–  Есть, товарищ майор! Всякий, кто приблизится к камню, будет задержан.

Руднев уже отошел от Волошина, но тот неожиданно окликнул его:

–  Товарищ майор! Я должен сделать одно сообщение…

–  Какое?

–  Я как-то сделал снимок мозаичного пола в этой церкви. Краски не вышли, но зато обозначилась одна сплошная, очень закрученная линия… Моя подруга Тася сегодня поделилась со мной интересной догадкой. Она подумала, а не является ли рисунок мозаики планом подземного хода под этой церковью?

–  Интересно!
– сказал Руднев.
– Надо проверить. Но сейчас на очереди не это, а вон тот камень на стене. Не спускайте с него глаз.

–  Слушаю, товарищ майор!
– ответил Волошин и направился к стене.

«СДАЙТЕ ОРУЖИЕ»

Руднев взял альбом для зарисовок и направился к «каменному мешку». Он вошел в каземат и долго разглядывал грозно нависшие над его головой своды.

Покачав головой, Руднев выбрался из каменной ловушки и пошел на главный двор. Здесь у газона, против группы храмов, он увидел Кортеца и Джейка «Потомок великого конквистадора» фотографировал храмы Джейк рассеянно за ним наблюдал, время от времени поглядывая на здание конторы музея. Он, видимо, кого-то ждал.

Руднев приблизился к ним и стал внимательно разглядывать храм.

–  Красивый собор!
– сказал он, обращаясь к Джейку

–  Да… - рассеянно ответил тот.
– Мы его тщательно охраняем.

–  Его в пятнадцатом веке построил русский зодчий Прохор Ростовский, - любуясь величественным храмом, сказал Руднев.
– Я хочу зарисовать его купола.

–  Пожалуйста, - безразлично ответил Джейк и вновь поглядел на дверь конторы.

Неожиданно оттуда вышла Тася. Она огляделась и, увидев Руднева, направилась к нему. Она торопилась и явно была чем-то взволнована. Подойдя к Рудневу, Тася сказала:

–  Товарищ Еланский! Вас просит директор музея.

Руднев захлопнул альбом и зашагал к конторе. Тася пошла рядом с ним и тихо заговорила:

–  Только что я слыхала, как сторож предложил профессору Стрелецкому осмотреть один никому не известный ход в подземелье у Кузнецкой башни. Он сказал профессору, что ход этот ведет в подземный тайник, сооруженный еще при Иване Грозном.
– Тася понизила голос до шепота.
– Неужели он решил открыть свою тайну?

Не глядя на нее, Руднев, также тихо ответил:

–  Не отходите от профессора ни на шаг… Скорее всего, на него готовится покушение. В крепостной стене есть ловушка. Там засел Волошин.

В это время из конторы вышел угрюмый сторож, а затем появился профессор Стрелецкий. Завидев Тасю, он помахал ей рукой и крикнул:

–  Я скоро вернусь, Тасенька!

–  Идите с ним… - приказал Руднев.
– Как только он войдет в каземат в крепостной стене, сейчас же тащите его обратно…

Тася ничего не поняла, но объясняться было уже некогда Она подбежала к профессору и пошла рядом с ним. Руднев видел, как Стрелецкий остановился и что-то сказал сторожу. Тот безразлично поглядел на Тасю и, пожав плечами, побрел к крепостной стене.

Руднев оглянулся: Кортец как ни в чем не бывало фотографировал церкви, а Джейк, не обращая внимания на Стрелецкого и сторожа, давал Кортецу объяснения.

–  Любопытно… - тихо сказал Руднев и, войдя в сени конторы, через щелку продолжал наблюдать за Кортецом и Джейком.

Через пять минут он вышел из сеней и вновь направился к ним.

–  У мсье хороший вкус, - сказал он.
– Если он не возражает, я буду зарисовывать все, что он фотографирует.

Джейк перевел Кортецу слова «художника».

–  О! Манифик! Силь ву пле, маэстро!
– оживленно воскликнул Кортец.

–  Обратили ли вы внимание, мсье, что все купола вой того храма разные?
– вежливо спросил «художник».

Джейк перевел.

–  Меня восхищает эта ассиметрия!
– довольно искренне воскликнул Кортец.
– Она роднит русское искусство с искусством варваров восьмого - девятого веков. Я видел во Франции их капеллы.

–  Я предпочитаю самобытное искусство варваров геометрической пропорции готики, - ответил Руднев, быстро набрасывая контур шишковатого купола церкви.