Пропавшие сокровища
Шрифт:
– Вник, государь.
– Здесь у вас нет бояр, ворогов моих, обитель сия не горит и дикий татарин в ваши леса не заходит…
Неожиданно воображаемая экскурсия Волошина в прошлое и повествование профессора Стрелецкого были прерваны вежливым покашливанием. Волошин оглянулся и в наступающих сумерках разглядел позади себя две фигуры. В одной из них он узнал художника Еланского, два дня назад прибывшего из Вологды, а в другой - музейного научного сотрудника Богемского, ежедневно слоняющегося по монастырю вместе с толстым французским туристом, похожим на турка…
Покашливал
– Прошу прощения, профессор… Вы так увлекательно описываете посещение этого монастыря молодым Грозным, что я невольно заслушался, но…
– Что «но»?
– спросил Стрелецкий.
– Вы столь уверенно говорите о каком-то кладе, захороненном здесь в монастыре Грозным… Есть ли у вас доказательства, подтверждающие правдоподобие этой версии?
– Да, - нетерпеливо ответил Стрелецкий. Он был раздосадован, что этот прилизанный музейный чиновник прервал его рассказ.
– У меня есть неопровержимые доказательства, подтверждающие правдивость этой версии.
– Вы имеете в виду стихи, которые вы здесь цитировали?
– с нескрываемой насмешкой спросил Джейк Бельский.
– Нет! Не только эти стихи… В архиве монастыря я нашел указания о кладе Грозного и о тайнике, где был захоронен этот клад.
– О! Это великое открытие, профессор!
– с деланным энтузиазмом воскликнул Джейк.
– Вы непременно должны сообщить об этом нашему управлению. Я помогу вам…
– Против помощи я не возражаю, - согласился Стрелецкий.
– Но доклад о своих изысканиях сделаю в Академии и доложу своему научному обществу…
– Да, да! Конечно… Простите, что я вас прервал. Продолжайте. Вы так увлекательно рассказываете.
Но вдохновение уже покинуло старого профессора. Он еще сказал несколько незначительных слов и поежился:
– Становится прохладно…
– Да, Игнатий Яковлевич!
– воскликнула Тася.- Вам надо отправиться в гостиницу. Разрешите, мы вас с Ваней проводим…
Втроем они направились к выходу из монастыря и по дороге профессор еще долго рассказывал своим молодым друзьям о приезде Грозного в этот монастырь в 1557 году.
В тот вечер слишком много впечатлений теснили и распирали грудь Таси. Она не могла лечь спать и, проводив Стрелецкого, пригласила Волошина погулять с нею в аллеях березовой рощи, именуемой в Сиверске «Парком культуры и отдыха».
В этом парке не играл духовой оркестр, его заменяло радио. Сейчас оно услаждало слух влюбленных парочек, гуляющих в тенистых аллеях. Но Тася ничего не слышала; крепко сжимая руку Волошина, она говорила:
– … и вдруг мне показалось, что это уже не я, Анастасия Березкина, студентка московского института, а другая Анастасия, та, что приехала на барке из далекой Москвы в этот монастырь… Вы меня понимаете, Ваня?
Волошину страшно захотелось сказать: Понимаю,
Настенька… Вы почувствовали себя уже не комсомолкой, а царицей». Но вдруг он увидел совсем близко серые глаза девушки, даже в темноте он разглядел в них неподдельное горе и промолчал.
– Я еще… совсем девчонка… -
тихо сказала Тася.– Но вдруг я почувствовала, что у меня умер ребенок… Такого отчаяния я никогда не испытывала!
– Вы очень впечатлительны, Настенька, - сказал Волошин.
– Так нельзя…
Тася смотрела на сумрачные громады монастырских стен, смутно видневшиеся за деревьями.
– Меня тянет к той церкви, где стоял гробик с мертвым младенцем… Сходим туда еще раз, Ваня, - попросила она вдруг.
Он удивился:
– Что вы, Настенька!.. Ночь…
– Ну и что же? Вы боитесь?
– Да нет… Но там нечего делать сейчас, - нерешительно ответил он.
– Ну, тогда оставайтесь, а я одна пойду, - сказала Тася и высвободила свою руку.
Но Волошин удержал ее:
– Подождите… Я тоже иду. Но ворота в монастыре уже заперты!
– А мы пойдем в обход, со стороны озера.
– Вы хотите сказать «вплавь»?
– Нет, в брод… Там возле башни мелко.
Он покачал головой.
– Да, теперь я вижу, что вы действительно девчонка.
– Ну, идемте же… - нетерпеливо потащила она его к выходу.
– А вы не боитесь встретиться там с чем-нибудь страшным?
– спросил он.
– С чем?..
– с тревогой и затаенной надеждой спросила Тася.
– С привидением, например…
– Нет, это не страшно. Я сама сейчас привидение, - ответила она и повела своего спутника к мрачному и по-ночному таинственному монастырю.
Они добрались до Кузнецкой башни, от которой крепостная стена поворачивала к югу. Здесь плескалась вода озера. Тася хотела снять свои белые туфли, чтобы полезть в воду, но Волошин остановил ее:
– Не надо… Я перенесу вас.
Она покорно позволила взять себя на руки и обняла его рукой за шею…
Руки были сильные, но держали они ее так бережно, будто ласкали и баюкали, как маленького ребенка… Тася невольно прильнула к Ивану. В темноте слышалось журчанье воды, потревоженной его шагами…
Наконец, он ступил на береговую полоску земли и остановился. Ноша была легкая и теплая. Маленькая рука крепко обнимала шею. Ему очень не хотелось опускать на землю эту милую и странную девушку. Он спросил:
– Ну?.. Пойдем ножками?.. Или останемся у дяди на ручках?
Она засмеялась:
– У дяди на ручках хорошо, но дядя устал.
В ответ на это он понес ее дальше.
Тася прислушалась к его ровному дыханию, увидела молодое смуглое лицо снизу и осмотрелась вокруг. Ей вновь показалось, что это уже однажды было много-много лет назад, вот этот самый юноша держал ее на руках, нес ее от озера к монастырю:
– Ваня!-тихо позвала она.
– Да, Настенька…
– Я хочу вам что-то сказать… Но… вы не сочтете меня сумасшедшей?
– А я давно считаю вас сумасшедшей, - с искренним юмором признался он.
– Ну, тогда все равно. Я скажу вам… Мне кажется, что вы уже носили меня на руках здесь, в этом монастыре… Это было много лет назад. И тогда вы назывались Ваней, а я Анастасией…
– Я читал о мистическом перевоплощении душ влюбленных, Настенька, - сказал он.
Она вздохнула и, .помолчав, сказала: