Пропавший город

– Вот и проверим. Молчун, сыграй нам былину о Вольге.

Тронули струны, заурчала волшебная мелодия. Гусли вообще магическое воздействие имеют. Да ещё и мелодия немного грустная. А с другой стороны зазвучал голос чарующий, аж дышать побоялась. Заслушалась.

"Когда воссияло солнце красное

На тое ли на небушко на ясное,

Тогда зарождался молодой Вольга,

Молодой Вольга Святославович.

Как стал тут Вольга ростеть-матереть,

Похотелося Вольге много мудрости:

Щукой-рыбою ходить ему в глубоких морях,

Птицей-соколом летать ему под оболока,

Серым волком рыскать да по чистым полям.

Уходили все рыбы во синие моря,

Улетали все птицы за оболока,

Ускакали все звери во темные леса.

Как стал тут Вольга ростеть-матереть,

Собирал себе дружинушку хоробрую:

Тридцать молодцев да без единого,

А сам-то был Вольга во тридцатыих.

Собирал себе жеребчиков темно-кариих,

Темно-кариих жеребчиков нелегченыих.

Вот посели на добрых коней, поехали,

Поехали к городам да за получкою..."

Когда до конца дослушала, поняла, что плачу. Не от слов, а голоса да музыки.

– Ну что, девица-красавица, готова спеть?
– нарушил момент Баян.

– Да разве ж я так смогу?
– возразила я.

– А ты попробуй, научиться всякому ремеслу можно. Было бы желание, - сказал, точно древний сказитель. Да и имя у него такое...

И то правда. Что я теряю? Да и люди добры ко мне были, от смерти спасли, накормили. Поэтому я согласилась.

Сперва постаралась спеть первое четверостишие, повторив за Баяном. Но периодически попадала мимо нот. И хоть ни слова никто не сказал, а было стыдно.

– Ты слышишь ведь свои ошибки, это хорошо. Нам есть, чем заняться.

Я так увлеклась репетицией, что не заметила, как остальные оставили нас. Никаких посторонних звуков, шорохов, речей... Лишь когда услышала как кто-то подбросил в костёр дров и ощутила жар, очнулась и поняла, что жутко устала и проголодалась.

Мне подали еду, и я встала и протянула руку, чтобы её взять, но вдруг стало очень холодно, зубы стали выстукивать барабанную дробь. Меня подхватил кто-то, а потом темнота накрыла моё сознание.

Глава 8

...Августина

Женщина не знала, куда податься, где спрятаться. Можно было б постучаться к беднякам, а именно в их жилой сектор она попала, но пустят ли её? Как она объяснит своё появление?

Она устала, хотела есть. В её сумочке, кроме шоколадки, которую она давно съела, ничего не было.

И хоть она привыкла водить целый день экскурсию, сейчас ноги устали так, будто карабкалась в горы.

Спасение она увидела в храме, замаячившем на горизонте. Из последних сил она брела, надеясь на удачу.

Храм был чисто римским, вот только каким-то устрашающим, отпугивающим, опустевшим. Кое-где валялись разбитые статуи богов, черепки.

Разбиты были и фрески, и барельефы. Кое-где сохранились изображения медузы Горгоны да и только. Неужели она вернулась в своё время?

Надежда затеплилась, но тут же погасла, стоило увидеть множество окровавленных женских тел в белых одеяниях.

Августину стошнило тут же. По телу пробежал холодок.

Только сейчас женщина расслышала слабый стон.

Поборов отвращение, она попыталась определить, откуда доносится звук.

Послышалось ржание коней.

Экскурсовод заметалась, не зная, что делать? План созрел быстро, хотя женщина сомневалась, что выдержит.

– Простите, - пролепетала она, беспокоя покой почивших. Стон повторился, поэтому женщина хотела броситься в ту сторону, но голоса приближались.
– Если вам дорога жизнь, молчите, - сказала она тихо невидимой жертве, зарываясь под трупы.

В храм вошли несколько воинов в золотистых доспехах.

Один был здоровым широкоплечим с алой накидкой на плечах. Обозрел трупы.

– Отлично, то, что нужно. Задокументируйте, покажем, что эти варвары делают с иноверцами.

– Кажется, кто-то живой есть, - послышался голос мужчины.

Сердце Августины ушло в пятки. Неужели её кто-то видел? Со своего места она почти ничего не видела, кроме того главного воина, отдающего распоряжения. Но вот пред ним предстал другой воин без головного убора, одной рукой он тащил не сопротивляющуюся женщину. Волосы были спутаны и окровавлены. Она застонала.

– Добейте её. Свидетели нам ни к чему. И позовите, наконец, художника. Пусть зарисует место преступления, - ответил главный.
– А потом нужно будет предать огню всё здесь. Нам только эпидемии и не хватает.

Страшно было ото всего. Женщина не считала себя молодой, но быстрая смерть - не худшая жизнь. Сгореть заживо было ещё страшнее. Но если такое сделали с невинными жрицами, а при храмах обычно служили девственницы, то что говорить о ней. Вряд ли её послушают. А бредни о будущем либо воспримут как бредни, либо... Она боялась даже думать, что её могло ждать. Империя, которая охватила практически весь мир, подчинила даже Русь, хотя из исторических сводок таких данных не было, а древние упоминания вообще упоминали лишь разрозненные племена, никакой Руси не было и в помине. Но зачем эти бесчинства, Августина не понимала. Да, Рим никого не щадил, а то и старался урок преподать.

Как же страшно. Что же делать? Женщина пришла к выводу, что нужно выбираться. А там, может, кто-то заступится за неё. Она не знала, кому уже молиться, каким богам, кто её услышит. Даже те же славянские боги, о которых слагали легенды, они были по описаниям про Князя Владимира. А это 10 век нашей эры. Рим же был гораздо раньше на тысячелетия.

Дождавшись, пока римляне уйдут из поля видимости, Августина выбралась из-под тел. Храм опустел, но ненадолго. Следовало проверить, жива ли та девушка, что стонала.

Подойдя к нужной куче тел, Августина позвала девушку. Но ответила ей лишь тишина. Она вновь позвала. Зачем она сюда попала? Неужели всё это - случайность? Рисковать собой только ради спасения чьей-то жизни - это казалось правильным. Может быть она виновата перед своей группой, но совесть женщины молчала. Им уже не помочь. Во всяком случае, пока. А вот девушке, возможно, она и смогла бы.

– Если есть кто живой, пора уходить, - шёпотом сказала экскурсовод. Подождала несколько мгновений и уже собиралась красться к выходу, как послышался шорох за спиной. Женщина начала разгребать кучу, не особо обращая внимания на то, как лежали мёртвые девушки. Обратно тела складывать она не собиралась.