Пропавший канцлер

– Да, Зэфус, двадцать. Всё это время именно ты будешь заботиться о нас с Далией и, вполне может быть, о своих собственных детях.

– Своих?! – кресло с грохотом упало на пол.

– Конечно, – досадливо отмахнулся Канцлер, – Далия, если с ней всё будет в порядке, вполне сможет родить тебе детей.

– Я… я не верю, что всё будет так, как вы говорите, – тяжело вздохнул маг. – Это слишком похоже на сказку.

– Ну и дурак! – отвернулся от него Борцэус, укладываясь на подушку. – Когда все факты говорят против, то лишь вера может изменить участь.

Зэфус молча смотрел на рассыпавшиеся по подушке локоны и искал в своей душе хотя бы маленький отблеск той надежды, что пытался вложить в него Канцлер. Искал и не находил, там у него жил один лишь страх, будто человек-невидимка. И вроде бы знаешь, что он есть, а не видишь. Вот уже пару месяцев, как Зэфус обнаружил его в себе. Это было чувство какого-то забытого события, будто с ним что-то произошло, но он никак не мог это вспомнить. И это «что-то» – очень и очень плохое.

========== Глава 50. ==========

Низкие серые тучи затянули небо до самого горизонта. Ветер гнал их с запада на восток, как огромное стадо овец. Изредка в разрывах мелькала синева неба или сверкал сиротливый луч солнца, но их тут же поглощала серая, клубящаяся масса, будто намекая на бесполезность всякого сопротивления. Гор в этих местах не было, и тучи не встречали на своем пути никаких препятствий. Почти никаких. Одно всё же было.

Громадной тонкой иглой взмывал в небо шпиль самой высокой башни королевского дворца в Шамброзе. Он пронзал низкие тучи, теряясь в вышине. Если бы стояла хорошая погода, то можно было бы различить золотую верхушку шпиля в виде какой-то фигурки. Но вот что это была за фигурка, оставалось загадкой для всех жителей города, и как её смогли поднять на самый верх, также никто не мог понять, да и не особо об этом беспокоились. Издавна её использовали лишь для определения погоды: если высоко в небе сверкает золото, пуская кругом солнечные зайчики, значит, дождя не будет, если же зайчики внезапно пропадают, поглощённые наползшими тучами, то жди дождя.

Сам дворец, с его остроконечными крышами, напоминал издали огромную пирамиду с башней в центре. Рассматривая дворец издали, можно было предположить, что весь он был выстроен вокруг этой башни. Многочисленные террасы, балконы и прогулочные площадки вились по спирали, соединяясь между собой каменными лестницами и крытыми переходами. Повсюду пестрели каменные вазы для цветов, сейчас укрытые большими снежными шапками.

Несмотря на центральное расположение в столице, дворец был отделён от остальной части города рвом, невероятно глубоким для здешних мест. Ров был искусственного происхождения, с круто уходящими вниз стенами, выложенными каменными глыбами. Глыбы эти были скреплены специальным раствором, сейчас в некоторых местах облупившимся и обнажившим стыки в каменной кладке. Не нужно было быть знатоком строительных работ, чтобы понять: камни подогнаны друг к другу идеально. А окинув взглядом всю уходящую вглубь махину фундамента, можно было оценить масштабность сооружения.

Ширина рва составляла более двадцати метров. Обрывающиеся вниз стены под острым углом встречались внизу на глубине пятидесяти метров. На дне всегда царили сумрак и влага. Пробивающиеся кое-где сквозь кладку грунтовые воды мелкими ручейками струились вниз, собираясь там в слабый поток, предусмотрительно отводимый по системе подземных каналов к рукотворному озеру за пределами столицы.

Была у стен рва ещё одна особенность: они были не идеально ровными, а имели выступы, уходящие вниз и придающие стенам дополнительную прочность. Выступы эти были трёхгранными, похожими на огромные каменные мечи, и располагались не друг против друга, а попеременно, напоминая огромную зубастую пасть или волчий капкан, это уже кому как нравится. По всему выходило, что если кто-нибудь из людей или животных свалится в этот ров, то их даже не станут там искать, потому что смерть от падения будет неминуемой. Труп просто уплывёт в подземный канал, а уже оттуда – в озеро.

Через этот страшный ров были перекинуты четыре арочных моста, довольно широких, чтобы по ним могли проехать одновременно четыре телеги. Мосты эти были сориентированы по сторонам света и имели высокие перила, что было очень кстати, учитывая глубину рва. У въезда на каждый мост постоянно дежурило по часовому, и ещё по одному солдату стояло у самых ворот, наглухо закрывающимися на ночь – все боялись какого-нибудь голодного бунта и связанного с ним погрома.

У подножия дворца далеко вокруг раскинулась сама столица Альрии. Двухэтажные дома – побогаче к центру и победнее к окраинам – теснились вдоль улиц, радиально расходящихся от центра города в стороны и напоминающих гигантскую паутину. Мощёные тёсаным камнем узкие улочки встречались друг с другом на маленьких площадях с колодцами. Здесь же обитали торговцы и крестьяне со своим нехитрым товаром. Это сейчас их стало мало, а раньше, когда годы были урожайными, торговля шла бойко.

Сама столица была окружена трёхметровым валом с вышагивающими по нему патрулями. Время был неспокойное, и задача этих патрулей была простой – не допускать в город толп голодных людей, стекавшихся к столице в поисках пищи или заработка. Ночью патрули утраивались, потому что не пробившиеся днём в город беженцы пытали счастья в тёмное время суток.

Участившиеся грабежи на дорогах вынудили крестьян и торговцев просить для себя вооруженной защиты. К примеру, какой-нибудь селянин, желающий продать часть своего урожая, должен был вначале явиться к начальнику стражи, чтобы выпросить для себя сопровождение, а уже получив его, возвращаться к себе домой или в то место, где был припрятан товар. Часто этим людям приходилось тщательно маскироваться, чтобы их не узнали оголодавшие люди, толпами бродящие вокруг Шамброза.

Доставалось не только торговому люду, но и любому путнику, решившему посетить столицу. Проще всего им было просто пристроиться к какому-нибудь отряду и уже под его охраной благополучно миновать опасные участки пути. Не задаром, разумеется, а за вполне приемлемую плату. Одинокие путники иногда неделями жили где-нибудь на постоялом дворе в ожидании попутчиков, но оно того стоило.

Вся жизнь столицы и её окрестностей, так хорошо видимая с земли, прекрасно просматривалась с главной дворцовой башни. Не нужно было напрягать зрение, чтобы разглядеть, скажем, какой-нибудь участок вала, достаточно было воспользоваться подзорной трубой - в башне их было много. Закреплённые на специальных треногах, они легко направлялись на нужные участки обзора.

Возле одной из таких треног стоял Грэйш. Он мрачно смотрел на раскинувшийся внизу город, на его восточную сторону, а потом ещё дальше, на мглистый горизонт. Именно в той стороне, далеко-далеко, на самой границе, стоял Хэц – место ссылки Слая, а вместе с ним Зэфуса, этого дикого ревнивца, бабника, подхалима, предателя, мага и… Как оно так всё смешалось в одном человеке – неизвестно, но Грэйш уже тысячу раз пожалел, что отправил своего мага в такую глухомань. Без него стало скучно.

Разумеется, услужить королю рад был любой, но такого помощника – тайного помощника – у Грэйша теперь не было. Мало кто во дворце знал об его истинной сущности, а множить число посвящённых не хотелось – не хватало ещё паники. И так из-за голода все живут в постоянной тревоге, а тут ещё узнают, что их король – вампир и убивает своих же подданных, тогда хлипкий порядок будет окончательно взорван, и к каким это приведёт последствиям, трудно даже представить.

Позади послышался тихий шорох, и Грэйш резко обернулся. Прямо у него за спиной, скромно потупив глазки, стоял младший принц – Паргар. Удивившись, насколько тот научился тихо подкрадываться, что даже подвёл чуткий слух вампира, король подумал об опасности, исходящей от этого карлика – того и гляди, вонзит стилет под левую лопатку собственному отцу, чтобы следом вскарабкаться на трон и нацепить поверх парика корону. Этот сможет, вон как глазами стреляет, когда думает, что его никто не видит.

– Зачем пожаловал? – Грэйш с трудом заставил себя смотреть на это существо.

– Ваше величество, я пришёл справиться, не голодны ли вы?

– Я обедал, – буркнул король, надеясь, что карлик уйдёт.

– Ваше величество, я не о том голоде интересовался, – из-под опущенных век сверкнула зелень глаз.

– Зачем ты мне об этом напоминаешь? – начал раздражаться Грэйш.

– Я забочусь о вашем, отец, здоровье, – змеиная улыбка промелькнула на бледном лице и тут же исчезла. – Тем более, что попался очень недурной экземпляр. Вам должно понравиться.