Пророчество для Полины

Беллатриса поднялась, поправляя платье и отыскивая сброшенные туфли. Ее ноги в черныхчулках были трогательно маленькими и изящными, аристократическими. И с каким-то новым неясным еще чувством Волан-де-Морт задержал на них взгляд.

– Отдыхай, Белла, - повторил он.
– Сегодня был тяжелый день. Кстати, я рад, что твой Патронус по-прежнему безупречен.

Засыпая в своей комнате, Беллатриса счастливо улыбалась. В комнате для почетных гостей спит ее дочь. И Милорд доволен своейсамой верной помощницей.

"Жаль только, что он не верит в любовь, - Беллатриса взмахнула волшебной палочкой, погасив свет в спальне.
– Милорд убежден, что это чепуха, которой забивают себе голову лишь глупцы. Значит, я глупая. Хоть и лучшая ученица Милорда и отличница в Хогвартсе... Но я смогла выжить и не сойти с ума в Азкабане потому, что ждала Милорда и верила в то, что он вернется и придет за нами. Это придавало мне сил и давало защиту от дементоров. И сейчас я счастлива от того, что моя дочь жива и вернулась домой. Если это не любовь- тогда что?"

Лестрейндж сердито оборвала ход своих мыслей. Перечить Повелителю она не смела даже мысленно. "Так можно неизвестно до чего додуматься!"

Она уснула, разметавшись на широкой кровати под балдахином. А Волан-де-Морт у себя растопил пожарче камин и задумчиво стоял около него, поглаживая по голове стоявшую рядом на хвосте свою питомицу и помощницу, гигантскую змею Нагайну...

*

Полину разбудил монотонный стук дождя. В комнате было темно. "Сегодня выходной, - в полусне подумала девушка, - так что пофиг на погоду!". Она повернулась набок, закуталась плотнее в одеяло и снова заснула, даже не обратив внимания на то, что кровать намного шире и мягче, чем в ее квартире у набережной. Стук дождя, мерный и убаюкивающий, снова навеял на девушку крепкий здоровый сон.

В следующий раз Полина проснулась только через несколько часов и наконец-то осмотрелась в полумраке. Она была в незнакомой комнате, большой, с высокими потолками и стрельчатыми готическими окнами, отделанной в зеленых и серебристых тонах, как гостиная ее факультета в Хогвартсе.

Полина села в постели, вспоминая парк, полицию, Лебедевку, побег и дементоров. А потом появились двое волшебников и помогли ей отбиться от стражей Азкабана. Но куда они ее привели потом?

Дверь чуть слышно скрипнула, и вошла та самая женщина в черном платье. Смуглая, худощавая, с замысловатой прической и темными глазами под тяжелыми веками.

– Я ждала, пока ты проснешься, - сказала она.
– Это было долго. Надеюсь, ты хорошо выспалась?

– Да, спасибо, - Полина смущенно прикрыла голые ноги одеялом и пригладила волосы.

– Сейчас домовой эльф принесет тебе одежду. Или перед завтраком ты хотела бы принять ванну?

– Да, ванна не помешала бы, - Полина поморщилась; ей казалось, что тяжелы запах Лебедевки прилип к ней накрепко.

– Шеба, ванну молодой госпоже, - бросила женщина кому-то за ее спиной. И села в кресло напротив кровати.
– Какое счастье, что мы успели вмешаться. Тебе было трудно противостоять этим тварям, их было так много...

Что-то в ее голосе показалось Полине странным и почему-то напомнило о тех желаниях, которые она загадывала на Рождество, оставшись одна в опустевшей гостиной факультета.

*

После ванны и сытного завтрака Полина почувствовала себя полной сил. Кофе ей подали с ломтиком лимона, как она любила, а рядом поставили золотую шкатулку с ее любимыми сигаретами.

В узких замшевых брюках, белой батистовой блузке с пышными складками и бархатном жилете Полина выглядела совсем не так, как в привычных широких джинсах, свитерах по горло и куртке с эмблемой "Ария" на спине.

– А что это за дом?
– спросила она у брюнетки, сидевшей напротив.

Женщина помешала изящной ложечкой свой кофе:

– Это дом моей сестры Нарциссы и ее мужа Люциуса. Здесь тебя не найдут дементоры и мракоборцы. Люциус сказал мне, что тебя ищут из-за применения Непростительного заклятия.

– Я была вынуждена, - Полина закурила.

– Я понимаю. НЕ буду выспрашивать, ты сама расскажешь, если сочтешь нужным. Но Фадж использовал случившееся, как предлог для того, чтобы расправиться с тобой, - брюнетка гневно сверкнула глазами и сжала волшебную палочку, словно собиралась прямо сейчас оставить от Министра магии мокрое место.
– С наследницей знатного и древнего рода!

Полина подалась вперед:

– Вы что-то знаете о моих родителях?

– Да, - кивнула женщина.
– По отцу ты потомок Мраксов, ведущих свой род от Кадма Певерелла и Салазара Слизерина!
– она гордо вскинула голову так, что угольно-черная с проседью прическа стала похожа теперь на корону.

– Кадм Певерелл?
– у Полины пересохло во рту. Еще вчера она считала себя девушкой без роду и племени, недоучившейся студенткой, изгоем, беглянкой, находящейся в розыске и у Министерства, и у маглов, а сегодня ей сообщают о родстве с легендарным магическим родом.

– Да, совершенно верно, - тепло улыбнулась женщина.
– Некогда род Мраксов процветал, но в прошлом веке пришел в полный упадок и заглох. Твой отец и ты - последние его прямые потомки. А по материнской линии, - она вздохнула, - ты из рода Блэков, тоже знатного и почтенного. Ты слышала наш девиз? "Чистота крови навек".

– Вот это да!
– Полина почувствовала, как у нее пересохло в горле.
– Агуаменти!
– она залпом выпила стакан воды.
– А вы - родственница моей матери? Из рода Блэков? Вы знаете моих родителей? Они живы?
– осторожно спросила девушка.

– Твой отец - величайший из волшебников, - женщина зарделась, ее глаза заблестели.
– Он изменит волшебный мир, вдохнет в него новую жизнь, очистит от всякой дряни, которая сживает со света чистокровных волшебников, и будет править мудро и достойно! Ты его увидишь сегодня.

Полина вспомнила, о ком говорили в гостиной Слизерина в таком тоне 15 лет назад.

– Так мой отец - Тот-Кого-Нельзя-Называть?
– воскликнула она.

Женщина кивнула.

– Е-мое, теперь мне все понятно, - Полина в волнении поднялась и прошлась по столовой.
– За мной все шесть лет в школе приглядывали буквально повсюду и старались, чтобы я ничего не знала о своем происхождении.

Женщина отошла к окну и ответила ей не сразу.

– Да, - сказала она, - они специально постарались, чтобы ты считала себя безродным подкидышем, сироткой без прошлого. А мы думали, что тебя нет в живых. Только на днях мне стало известно, что ты жива.

Она обернулась к Полине:

– Нарцисса и Люциус - твои тетя и дядя, Полина.

– Так значит, вы...
– по ее заминке Полина поняла, что хочет ей сказать женщина в черном, и сердце гулко стукнуло в груди: "Неужели?"

– Да, - кивнула женщина.
– Я, Беллатриса Лестрейндж-Блэк - твоя мать. И не называй Милорда, своего отца, тем нелепым прозвищем, которое ему придумали в народе. Тебе дозволено произносить его имя.