Пророчество крови
Шрифт:
– Извините – сказала неслышно девушка, лишь едва шевеля губами.
– Гарри, она жива! – снова закричал Рон.
Гермиона не могла понять, что происходит. Гарри? Рон? Что значит «жива»? А через десять минут, она смотрела за падающими в пропасть двумя половинками бузинной палочки. И вместе с ними улетало прошлое – её, Гарри, Рона и целого магического мира. Все, нет прежней Гермионы. Но нет и всего того, что было раньше. Одна часть взлетела вверх, а другую она сама выбросила вниз. И теперь она начнет жизнь с начала.
Но, как оказалось, это было не так просто. Прошлое невозможно уничтожить одним желанием, пусть и самым желанным. А реальность была слишком реальной и слишком жестокой.
Их называли «героями войны», «победителями», но какой ценой? Друзья, родные, которых уже не вернуть. Гарри винил себя, Рон переживал потерю, а Гермиона
– Ге’гмиона?
– Ох, извини, Флер, я не знала, что здесь кто-то есть – гриффиндорка быстро начала вытирать лицо, словно боялась, что там написаны её последние мысли.
– Я не хотела тепгя напугать, п’гости.
– Нет-нет, все нормально. Я просто... – Гермиона попыталась изобразить улыбку.
– Мы с топгой не пгилы подгужкамы, но если хочешь, я могу выслушать, пхомочь.
– Флер, я не...
– Я знаю, Вы не очень меня люпгите, но я дейгствительно хочу пхомочь.
– Извини, ты мне нравишься, мы просто не знакомы настолько близко.
– Тохда, давай познакомимся? Флег Уизли – девушка, которая была не менее вымотана за последние дни, подала такую же тощую и тонкую, как у самой Гермионы, руку, на которую девушка сразу подала свою в ответ. А потом француженка вдруг сделала шаг и обняла гриффиндорку, но та и не возражала. Ей действительно нужна сейчас поддержка.
– Спасибо. Мне действительно нужна помощь. Ты не могла бы со мной трансгрессировать? Через камин не удастся, а сама я уже не...
– ДГА-ДГА, конечно. А кудга?
– Мне нужно домой. В Лондон. Я правда не знаю, как это будет, я стерла родителям память о себе, но, возможно, после окончания войны мне удастся все вернуть назад – Гермиона говорила так неуверенно, что это сразу же поняла Флер и решила внести некоторые коррективы.
– Ге’гмиона, а что, если мы сделаем это завт’га с гут’га. Сейчас я п’гедлагаю пе’геместится к нам с Биллом в дом, отдохнуть, все опховогить, а завт’га ...
– Хорошо – кивнула Гермиона.
В коттедже Билла и Флер Гермиона сразу же вспомнила те обстоятельства, из-за которых она оказалась здесь в первый раз. В тот день она потеряла частичку себя. В тот день она перестала быть грязнокровкой, она стала обычным человеком, который знал о волшебном мире, когда-то была частью этого мира, но сейчас она никто в этом мире. Героиня войны? Подружка знаменитого Гарри Поттера? Да она в самую последнюю минуту изменила своему другу, поддержав врага, она, забыв обо всём, обнимала парня, Пожирателя смерти, который её ненавидел, всю жизнь хотел её смерти, а в это время друзей могли убивать. Какая она после этого героиня? Скиталась по лесам, пряталась, искала секреты Волан-де-Морта, сама притворялась Пожирательницей. Но все было с Гарри и только он был здесь героем, он сумел выстоять, сумел бороться, а она ... а она наконец поняла, что же будет завтра – она вернется в свой родной дом и попытается жить дальше – без войны, без магии, без друзей, без пророчества, без Драко Малфоя. Только теперь пришло спокойствие и облегчение. То, чего она так боялась раньше, оказалось таким простым на самом деле. Гермиона даже улыбнулась своим мыслям. Быстро приняв душ, она решила спуститься на ужин к хозяевам, которые предложили помощь. И Флер, оказывается, не такая, которую она когда-то увидела на турнире, и с которой познакомилась в качестве невесты Билла. Возможно, война изменила их всех? Но спустившись в маленькую красивую гостиную, Гермиона увидела, как Флер играет на диване с каким-то ребенком, а в кресле сидит незнакомая женщина. Или знакомая? Такое впечатление, что она её раньше видела. Гриффиндорка перекидывала в памяти знакомые лица.
– Гермиона, ты
все же решила спуститься – с улыбкой на истощенном изуродованном лице сказал Билл. – А у нас гости. Вы знакомы?– Добрый вечер. Кажется, нет. Гермиона Грейнджер – девушка попыталась тоже улыбнуться, но получилось слишком натянуто, поэтому она просто протянула руку незнакомке.
– Андромеда Тонкс – женщина пожала протянутую руку и также улыбнулась. – Ох, как мне приятно с Вами познакомиться. Тедди, дорогой, это тетушка Гермиона, подруга твоего крестного Гарри. Вы же не будете против, если я буду называть Вас тетушкой?
Андромеда подмигнула Гермионе, но сама девушка, хотя и кивнула в знак согласия, не слышала всего того, что было сказано, и на что она только что вообще согласилась. В голове проносились образы прошлого – старый гобелен в доме на площади Гриммо с выжженным лицом, радостный бывший учитель, который сообщал, что жена беременна, измученного Теда Тонкс, который скрывался в лесах, застывшие лица Тонкс и Ремуса в Большом зале школы, а ещё истеричный смех безумной пожирательницы Беллатрисы Лестрейндж, которая оставила свое клеймо и безумную тревогу в глазах Нарциссы Малфой, которую тут же убил Волан-де-Морт. Гермиона продолжала смотреть на одновременно знакомую и незнакомую женщину. Вот откуда этот взгляд – игривость от дочери, неистовство от старшей сестры, усталость от сестры младшей. Три совершенно разных человека соединены в одном взгляде. Разве такое возможно? И знает ли Андромеда, что родных людей, чьи частицы есть в самой женщине, больше нет? Никого ... ни дочери, ни сестер.
– Ге’гмиона, все хорошо? Ты что-то задумалась.
– Все хорошо. Андромеда, а можно Вас на несколько слов на кухню? Билл, Флер, Вы не возражаете?
– Нет, Гермиона. Все действительно нормально?
– Да – ответила девушка и поспешила выйти. Её снова охватила боль утраты и какое-то дикое сочувствие. Сейчас она, скорее всего, сообщит бедной женщине, ещё одной жертве безумной войны, что она осталась одна – все её родные мертвы. Но почему-то захотелось ей сказать и прямо сейчас.
– Гермиона, Вы хотели мне что-то сказать? – грустно спросила Андромеда, без следа притворной радости, которая была в гостиной.
– Да, миссис Тонкс... я не знаю... имею вообще моральное право... об этом говорить... Вы вчера похоронили дочь... Извините... Я знала Тонкс и Люпина, они просто прекрасные люди... мы... я не имела возможности быть на самом захоронении... Миссис Уизли нельзя было оставлять одну...
– Гермиона, все нормально. Я понимаю. Но был Гарри, Ремус очень переживал тогда из-за их размолвки, а Дора очень хотела, чтобы именно он был крестным нашего Тедди. Самое главное, что война закончилась.
– Но она забрала очень много хороший людей, которым надо было жить. Тех, кому есть ради чего и кого жить.
– Да, но самое главное, что она закончилась. Зло уничтожено, а его сторонники или мертвые или будут наказаны.
– Миссис Тонкс... Ваша сестра Беллатриса...
– Я знаю. Ее убила Молли. Точнее, она защищала своих девочек – женщина развернулась и трудно выдохнула, глядя в окно она продолжила говорить и каждое слово было действительно искренним. – Я очень любила Беллу, когда-то мы были очень дружны, а потом они с Регулусом перешли на другую сторону. Когда она попала в Азкабан, я очень горевала, потому что дементорам было что у неё забирать. У нас были хорошие и счастливые воспоминания с прошлого. Возможно, в это трудно поверить, ты видела другую Беллатрису, но когда-то мы как и все маленькие девочки мечтали о счастливом замужестве, много детей. Мы все были уверены, что будем жить в большой любви. Но если я твердо следовала желанию сердца, то мои сестры ... Мне жаль Беллу, но только ту, которую я знала прежде. А ведьму, которая убила нашего брата, десятки невинных только из-за глупого убеждения в чистокровности мира, я не знаю. Настолько я знаю, она и Вас чуть не убила?
– Да, но я жива, меня спасли Гарри и Рон. А та запись... что она сделала... – Гермиона коснулась руки – она и так ложная.
– Я не имею права просить Вас, её простить, но, поверьте, и Белла, и Нарцисса родились другими. Но выбранный ими путь привел в никуда. Белла заплатила жизнью за все свои грехи, а Цисси ... Гермиона – Андромеда резко развернулась и посмотрела на девушку, – Вы знали Драко? Скорее всего, Вы даже не общались, потому что он со Слизерина, а Вы – гриффиндорка. Это ещё я помню из своих школьных времен – эти факультеты никогда не дружили. Но что Вы можете сказать об этом парне?