Пророчество Лета

Витт встал по левую руку Короля, на одном уровне с Грэмом. Мари присоединилась к свите. Хорошо, что с краю стоял Ян, а не Верна, подарившая неприятельнице привычный ядовитый взгляд. Впрочем, Лоэ была не единственная, кто не обрадовался появлению тайной Принцессы. Гримаса отвращения исказила и лицо Уны Эрнэ. Она всегда ненавидела шу с высшим уровнем погодного дара, но теперь лишилась возможности шпынять и упрекать её открыто. Мари чувствовала, что пожилая коротко стриженная женщина продолжает смотреть в спину, но, к счастью, продлилось это недолго: по особенному Зеркалу прошла рябь, смывая отражение белого зала.

Она появилась первая. Королева Весны. Как всегда элегантная и красивая.

Мари вздрогнула. Нет, она была готова увидеть Повелительницу любимого Времени Года. Но не ожидала другого — того, что в голове пронесется короткое, но невероятно важное слово: "мама". Потому что не планировала так называть Весту. Как минимум, в ближайшее время, а, возможно, и никогда.

Юная стихийница поклонилась со всеми в унисон, приложив левую руку к правому плечу, и могла поклясться, что в этот миг Её Величество смотрела на неё. Взгляд изумрудных глаз прожег насквозь, словно пытался за короткое мгновение выведать всё, что произошло за последние месяцы. Однако когда Мари снова взглянула на Королеву, та успела повернуться к Инэю. Пожала протянутую им руку. По-деловому, демонстрируя готовность Весеннего Дворца к сотрудничеству.

Выглядела Её Величество безупречно. По-Королевски, но строго. Темно-зеленое платье с широким коричневым поясом и вставками на рукавах под цвет было украшено живой листвой, в волосы парикмахеры вплели цветы — белые. Наверняка, в знак уважения к принимающей стороне. Мари вдруг вспомнила, что Веста всегда облачалась в закрытые наряды, хотя незамужним женщинам позволялись довольно-таки глубокие вырезы. Пусть никто и не догадывался, что Повелительница Весны много лет являлась супругой Короля Зимы, однако одевалась она соответствующе статусу.

Сопровождали Королеву два подданных: Ролин Саттер, вернувший за четыре месяца половину потерянных в темнице килограммов, и незнакомая худосочная дама средних лет в платье цвета древесной коры. Вела она себя приветливо и почтительно, но Мари категорически не понравились глаза гостьи неприятного болотного оттенка. Почудился в них странный блеск, но растворился он столь быстро, что стихийница не успела его толком рассмотреть.

Инэй и Веста уже обменивались предписанными сценарием любезностями. Гостья благодарила за приглашение, хозяин выражал надежду, что соседи останутся довольны посещением Зимнего Дворца. Оба вели себя подчеркнуто вежливо, но достаточно холодно, как и полагалось представителям кланов Дората и Флорана, не слишком жалующих друг друга столетиями. Сердце Мари вновь захлестнула горечь. Захотелось, чтобы встреча полная притворства поскорее закончилась.

— Погода, как и заказывали, — говорила тем временем Веста, беря тайного супруга под руку. — Тепло почти, как Летом, ветер южный, на небе ни облачка.

— Благодарю, — кивнул Инэй, ведя спутницу к выходу. — Мастер будет доволен. Он обещал устроить сюрприз в твою честь. Но сначала официальная часть. Нас ждёт моя матушка, и терпение, боюсь, не входит в список её добродетелей.

Мари, идущая за родителями вместе с остальными юными стихийниками, с трудом сдержала улыбку. Это было ещё мягко сказано. Северина никогда не любила правящее Весеннее семейство, и в настроении, наверняка, пребывала отвратительным. Ведь Веста свергла с трона Эллу — марионетку, полностью готовую к сотрудничеству.

В коридоре процессия разделилась. Дронана и Верну отправили вслед за Величествами, видимо, ждать их возвращения перед дверью в обеденный зал. Грэм предложил услуги в качестве экскурсовода Ролину Саттеру и незнакомке с болотными глазами. Яну и Дите приказал идти с ними. Мари кивнула Витту Мурэ и зашагала прочь — проверять, как продвигается подготовка к представлению.

Едва вышла на крышу, лица коснулись теплые солнечные лучи. Веста не преуменьшила, описывая сегодняшнюю погоду. Над пятью разноцветными Замками царило почти настоящее Лето, что было только на руку и актерам, суетящихся у возведенной собственными силами сцены, и будущим зрителям, для которых дворцовая стража как раз расставляла скамейки.

— О, легендарная дочь Зимы, — поприветствовал Мари Содж Иллара, контролирующий последние приготовления со сцены.

Но не успела стихийница ответить Мастеру, как из-за кулис выскочил Кристоф Рум, лишившийся в прошлом году погодного дара из-за настойки Рейма, случайно попавшей в рябиновый морс зу Волонтрэ. Мальчишка был в образе: шляпа с пером прятала непослушные черные вихры, на поясе висела бутафорская шпага, на ногах красовались сапоги со шпорами.

— Эй, Ситэрра, ты Яна не видела?

— Он в свите, но на спектакле обязательно.... — девушка запнулась, потому что Содж наградил юного актёра подзатыльником. Не больно, но показательно.

— Что значит "эй"? — поинтересовался он у мальчишки. — Рум, ты как разговариваешь с секретарем Его Величества? Вон с моих глаз, негодник! — и когда Кристоф шустро унёс ноги, Иллара-старший проворчал. — Знал бы, паразит, кому обязан всем, что имеет.

— Это ни к чему, — быстро шепнула Мари, подходя к сцене вплотную.

Впрочем, в планы Мастера не входило раскрывать секреты. В глазах зажглись веселые искорки, как звезды в темную ночь.

— Не беспокойся, девочка. Никто не узнает, что ты мой главный поставщик работников. Особенно теперь, когда мне запретили въезд в Эзру.

— Из-за Стеллы? — ахнула стихийница. — Она здесь? Так быстро?

— Предпочёл не откладывать "похищение", раз девица решилась, — закивал Мастер усаживаясь на гладко выструганные доски и свешивая ноги вниз. — Вместе с ней прибыл ещё один юноша из труппы Брена Арду. Не захотел расставаться с красавицей. Не алмаз, конечно, как любимица городовика, но я знаю, как использовать его таланты.

— Подозреваю, это Фарлим, — уточнила Мари, вспомним рыжего парня, сердито взиравшего, как Арду по-хозяйски обнимал Стеллу.

— Он самый, — Содж отечески потрепал девушку по щеке. — Но оставим влюбленных актёров. Лучше расскажи о назначении.

Мари пожала плечами. Она и сама плохо понимала, что представляет собой новая жизнь. Перемены продолжались, и делать выводы было рано. Потому закатила глаза, и принялась рассказывать о кипах писем от обитателей Замка.

— О! — засмеялся Мастер. — Вижу здесь ничего не меняется, зануды продолжают сохнуть от зависти и писать кляузы. Придумал! Использую эту тему в следующем спектакле. Нет-нет, не волнуйся, — успокоил Иллара-старший, заметив, как вытягивается лицо Мари. — Сегодня я приготовил абсолютно невинную пьесу. В знак уважения к Весте.

— Кстати, о Королеве, — Мари заговорщицки прищурилась. — Вы знаете, что за женщина прибыла с ней сегодня?

— Это Кларисса Сторн. Между нами, та ещё мегера. Но много лет была предана Королеве Сирении, а после её смерти поддерживает Весту. Она не секретарь и не прислуга, а, скорее, компаньонка. Кстати, однажды у неё вышла крупная размолвка с Его Величеством Цветом — не знаю, по какому поводу. Клариссе даже пришлось покинуть Дворец на несколько лет и ждать, пока Повелитель сменит гнев на милость.