Пророчество (Симфония веков - 2)

– Разумеется.

– Зачем ты это сделала?

– Что?

Он вытянул перед собой руку с кольцом.

– Это. Тебе, наверное, пришлось через многое пройти, чтобы его получить.

– Я же тебе объяснила, - смутившись, сказала Рапсодия.
– Ради друга я готова на все. Я пыталась тебе растолковать, что для меня значит быть твоим другом, разве нет?

– Да.

– Поэтому я и отдала тебе кольцо.

– А есть еще какие-нибудь причины?

– Для чего?

– Которые сподвигли тебя преподнести мне столь драгоценный подарок и помочь.

– Другие причины?
– удивленно переспросила Рапсодия.
– Кроме тех, что я тебе назвала?

– Именно. Такие причины есть?

Рапсодия задумалась, разглядывая свои руки, лежащие на коленях.

– Ну, - сказала она через некоторое время, - думаю, есть еще две причины, но они не так важны, как первая.

– Назови мне их, - попросил Эши и посмотрел на нее. Он чувствовал себя ужасно неловко - Рапсодия сидела у его ног, словно служанка у трона короля.

– Я не уверена, смогу ли внятно объяснить, но с тех пор, как я познакомилась с лордом Стивеном и увидела алтарь в его музее, я почему-то перестала верить в твою смерть. И еще - меня охватило необъяснимое желание - нет, необходимость - тебе помочь.

– Алтарь?

– Может быть, я выбрала не слишком правильное слово, но в музее лорда Стивена отведено специальное место, где висит мемориальная доска и хранятся вещи, принадлежавшие тебе. Я спросила его, кем был этот Гвидион, и он рассказал мне часть твоей истории. В тот момент мне стало ясно, что он - то есть ты - жив. Я не знаю, откуда взялась такая уверенность.

Как тебе известно, меня уже довольно долгое время посещают сны и видения Будущего, иногда они бывают пугающе четкими и ясными, и потому я склонна доверять им и своей интуиции. Она подсказала мне, что ты жив и очень страдаешь, и потому меня захватило желание найти тебя и хоть как-то облегчить твою участь. Когда мы впервые встретились, я не знала, кто ты такой, но когда это стало очевидно, я сделала все, чтобы тебе помочь.

– Я не знаю, как выразить тебе свою благодарность.
– В глазах Эши появилось незнакомое Рапсодии выражение.

Она почувствовала, что краснеет, хотя и сама не смогла бы сказать, почему. У него такие диковинные глаза; вертикальные зрачки не видны издалека, но стоит на него посмотреть, и сразу понимаешь, что они не такие, как у всех. Возможно, в этом причина его странного взгляда.

– Что еще? Ты сказала, причины было две.

Рапсодия смутилась.

– Тебе будет неловко это слышать.
– Она еще гуще покраснела, лишь ее изумрудные глаза сияли, точно молодая зеленая трава.

Эши замер, не в силах надеяться.

– Что?

Рапсодия снова опустила глаза и принялась разглаживать складки на юбке.

– Если все пойдет так, как мы предполагаем, ты рано или поздно станешь Королем намерьенов. А поскольку я тоже намерьенка, ты будешь моим сувереном, а я твоей подданной, следовательно, я обязана тебе помогать.

Выражение, появившееся на лице Эши, заставило ее немного от него отодвинуться. Она увидела разочарование и боль.

– Извини, если я напомнила о чем-то, что заставляет тебя страдать. Она ругала себя последними словами за несдержанность.

У Эши ушла целая минута на то, чтобы ответить ей. Он изо всех сил старался говорить спокойно и мягко. Ему со всем не хотелось пугать ее силой своих чувств.

– Рапсодия, я не хочу, чтобы ты стала моей подданной.

Она удивленно на него посмотрела, и Эши увидел обиду у нее в глазах.

– Правда?

– Да.

Рапсодия глубоко вздохнула, затем снова опустила глаза, казалось, она вот-вот поймет, что он хотел ей сказать.

– Хорошо, - медленно проговорила она.
– Если ты так хочешь, я буду держаться подальше от Роланда. Думаю, я смогу жить здесь. Эти земли принадлежат Акмеду, намерьены не могут на них претендовать. Или я могу уйти в Тириан, Элендра сказала, что всегда готова...

Она остановилась, потому что Эши легко соскользнул на пол и, опустившись рядом с ней, взял ее лицо в руки и поцеловал.

У него были теплые, настойчивые губы. Рапсодия удив ленно раскрыла глаза, и ее длинные ресницы коснулись его щеки. Она замерла в его объятиях, и он невольно ее отпустил, а она с изумлением наблюдала за тем, как на лице у него появляется отчаяние. Тогда Рапсодия встала, отошла в другой конец комнаты и смущенно провела рукой по волосам.

– Знаешь, - через несколько секунд проговорила она, - меня всегда поражало, как далеко готовы зайти люди, лишь бы заставить меня замолчать. Акмед однажды заявил, что насадит меня на вертел, а потом скормит Грунтору, если я...

– Не уходи от ответа, Рапсодия, - тихо проговорил Эши.
– Это на тебя не похоже.

– Я не ухожу от ответа, - сказала она, нервно обхватив себя руками. Просто пытаюсь решить для себя, чье поведение - его или твое - можно рассматривать как крайнюю меру. Знаешь, он ведь даже приправу выбрал.

– Очень страшно. Думаю, он не шутил, - заметил Эши, сердясь на оборот, который принял разговор.

– Я знаю, что он не шутил, - ответила Рапсодия и отвернулась.
– Только вот мне неизвестно, шутил ли ты.

– Нисколько.

– Почему?
– недоверчиво спросила Рапсодия.
– Что все это значит?

Эши наблюдал за ее лицом, на котором недоверие сменилось удивлением.

– Думаю, мне больше не удастся скрывать от тебя правду, Рапсодия. Мне невыносимо слушать, как ты разговариваешь со мной, будто я твой господин, или брат, или незнакомец, которому на тебя плевать, или даже друг.

– А чего ты хочешь?

Эши вздохнул, несколько мгновений разглядывал потолок, а потом посмотрел ей в глаза:

– Я хочу стать твоим любовником, Рапсодия.

К его великому удивлению, Рапсодия успокоилась и даже улыбнулась.

– О, я наконец-то поняла, - ласково проговорила она.
– Ты страдал от ужасной боли много лет, а теперь она ушла. Совершенно естественно, что подобные желания возвращаются, когда...

– Не будь дурочкой.
– В его голосе звучала такая горечь, что Рапсодия замолчала на полуслове.
– Ты оскорбляешь нас обоих. Дело не в том, что я захотел удовлетворить физическую потребность, возникшую после того, как боль меня покинула. Я мечтал об этом с самого начала. О боги! Ты меня совсем не понимаешь.

– Не буду спорить, - сердито согласилась Рапсодия.
– А как ты думаешь, в чем причина? Давай-ка посмотрим: сначала ты отказываешься говорить мне о том, чего хочешь, о чем думаешь, я даже не знала, кто ты такой. А потом, когда наконец ты решил сообщить мне, что же тебе от меня нужно, ты определил мне роль "друга" и "союзника". Будь любезен, поправь меня, если я ошибаюсь, - ты упоминал еще одну роль, только я тебя невнимательно слушала? Как же я глупа - не смогла понять, что между другом и любовницей существует неразрывная связь.