Пророчество (Симфония веков - 2)

Как ни старалась Рапсодия, ей не удалось сдержаться, и она расхохоталась.

– Извини, Эши, не сердись на меня, - проговорила она, изо всех сил пытаясь успокоиться.
– Уж очень забавно звучат твои слова.

– Почему?
– удивленно спросил Эши. Рапсодия взяла его руки в свои.

– Ты будущий Король намерьенов, в тебе соединились три королевские линии всех трех намерьенских флотов. Я всего лишь крестьянка из простой семьи. И ты мечтаешь быть достойным меня? Разве не смешно?

– Нисколько, - коротко бросил Эши.
– Мне совсем не смешно. Если честно, ты меня удивила, Рапсодия. Мне казалось, уж ты-то должна понимать, что происхождение человека вовсе не делает его достойным уважения.

– Разумеется, когда речь идет о личности.
– Рапсодия тоже стала серьезной, не в силах противиться его строгому тону.
– Но когда мы говорим о любовниках... Ну, люди вроде тебя берут таких, как я, как правило, чтобы развлечься. И вообще, мне кажется, мы обсудили эти вопросы давным-давно на берегу Тарафеля.

Эши повернулся к каминной полке. Рапсодия видела, что он собирается с мыслями. Он задумчиво взял портрет детей фирболгов и принялся его внимательно разглядывать.

– Я понял, в чем дело, - сказал он, обращаясь скорее к портрету, чем к Рапсодии.
– Я не объяснил тебе самого главного, когда сказал, что хочу стать твоим любовником.

Рапсодия снова рассмеялась, хотя и пыталась изо всех сил сдержаться.

– Думаю, я гораздо лучше разбираюсь в сути проблемы, чем подсказывает тебе твое чутье дракона. Ты многого обо мне не знаешь, Эши.

– А ты не знаешь обо мне одной очень важной вещи.

– Только одной?

– Только она имеет значение.

– И что же это?

Эши поднял голову от портрета и посмотрел на нее своими небесно-голубыми глазами:

– Я люблю тебя.

Рапсодия тяжело вздохнула.

– Не нужно вздыхать.
– В голосе Эши прозвучало предупреждение.
– Не отбрасывай мое признание, Рапсодия. Я знаю, о чем ты подумала.

– Правда?

– Думаю, что знаю, но судить тебе. Ты думаешь, будто я швыряюсь священными словами, как и бессчетное множество других болванов, либо потому, что твоя красота лишила меня рассудка и заставила обманываться насчет своих чувств, либо чтобы заманить в постель.

– На самом деле...

– Не смей ставить меня в один ряд с безмозглыми идиотами, которые, бросив один взгляд на твое лицо, начинают объясняться тебе в любви, роняя слюни на собственные сапоги. Я не из их числа, Рапсодия. Я полюбил тебя еще прежде, чем увидел, я почувствовал твою магию за много лиг. Как ты думаешь, что я делал в Бет-Корбэре?

– Покупки?

– Нет, милая.

– Тогда понятия не имею. Извини, если я не оправдала твоих ожиданий.

– Я искал тебя, Рапсодия. Искал того, кто воззвал к моему сердцу, когда я находился на Кревенсфилдской равнине в двух лигах от Бет-Корбэра. Я пришел найти тебя, а когда увидел, понял, что пропал. Неужели ты думаешь, я приехал в Илорк ради сомнительного удовольствия постоянно выслушивать оскорбительные нападки Акмеда?

– Ну, это, должна заметить, редкий подарок. Кроме того, вид с Зубов открывается просто замечательный.
– В глазах Рапсодии снова зажглись веселые искорки, и на душе у Эши потеплело.

– Конечно, - согласился он, вспомнив, как она бежала по каменистому плато, а потом танцевала с ветром на вересковой пустоши.

– Так я прав?
– Он улыбнулся, чтобы проверить, действительно ли у нее изменилось настроение, и с удовольствием увидел ее ответную улыбку.

– Относительно чего?

– Относительно того, о чем ты подумала.

– Не совсем, - фыркнув, ответила Рапсодия, отобрав у него портрет своих внуков.
– Но спасибо за то, что попытался.

– Тогда о чем?

– Если честно, - сказала она, повернувшись спиной к огню и подставляя ему плечи, - я думала об одном из наших разговоров во время нашего путешествия.

Эши оперся локтем на отполированную до блеска каминную полку.

– Правда? О каком?

– Помнишь, я тебе сказала, что, по-моему, лесники и странники ищут в объятиях женщин не того, что остальные мужчины?

– Да, - ответил Эши, и его лицо смягчилось от воспоминаний.
– Ты сказала, что большинство мужчин стремятся расслабиться, сбросить напряжение, а странники нуждаются в человеческом контакте.

– Да, правильно.

– А почему ты вспомнила тот разговор?

– Я никак не могу понять, - вздохнув, проговорила Рапсодия, - зачем тебе начинать отношения, которые не могут иметь продолжения, да еще учитывая, как сильно тебе приходится рисковать.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Рапсодия повернулась и посмотрела на него:

– Не понимаешь? Возможно, мне будет позволено на помнить о некоторых вещах, которые ты, похоже, выкинул из головы. Во-первых, как я уже говорила раньше, мы находимся на разных ступенях социальной лестницы: ты на самом верху, а я в самом низу. Таким образом, наши отношения смогут продолжаться только до тех пор, пока тебе не придется выбирать себе супругу, а значит, девушку королевской крови или, по меньшей мере, из благородной семьи, чтобы сделать ее королевой.

– Ты не знаешь, как действует закон о наследовании, Рапсодия.

– Иными словами, ты хочешь сказать, что не можешь претендовать на королевский трон?

Эши помрачнел.

– Нет, но...

– И разве не предполагается, что король должен найти себе супругу, в чьих жилах течет кровь потомственных аристократов?

– Да, но...

– Вот видишь, Эши, - спокойно сказала Рапсодия.
– У нас в запасе совсем немного времени на то, чтобы найти ф'дора и объединить намерьенов. Не знаю, сколько еще времени ты сможешь после этого оставаться холостяком, но мне кажется, я тебе уже говорила, что дала себе слово никогда не иметь дела с женатыми мужчинами - без исключений. Поэтому нашим отношениям суждена короткая жизнь. И я не понимаю, зачем тебе все это, зачем тратить время и силы.

Эши сложил руки на груди. Ее логика была безупречной. Спорить с такими доводами бесполезно, по крайней мере сейчас.

– Значит, ты считаешь, что любовь ничего не стоит, если она длится недолго?

Рапсодия посмотрела на него и вспомнила разговор с Элендрой, когда та рассказала ей о своем муже.

"За то короткое время, что подарила нам судьба, мы были так счастливы, словно прожили вместе целый век".

– Нет, - едва слышно прошептала она.
– Я совсем так не думаю.