Пророчество Золотого Перуна

— Ну, не надо… — прошептал он ей на ушко. — Знаю я что это вранье. Но надо разговор тянуть. Пока он говорит, они не нападают. Пожалуйста, Лика, успокойся. Никто не собирается ему верить…

— Значит, вы даже имена наши знаете? — громко, обращаясь к незнакомцу, сказал Сергей. — А самому представиться вежливость не позволяет?

— Ну что вы! Все дело в том, что я даже не знаю как представиться. Поступив на службу к повелителю, я отказался от своего имени. Таков обычый. У нас нет имен. Мы безымянные слуги. Мы говорим от Его имени, мы — Его голоса. Но некоторые зовут нас Черными Волхвами. Можете и вы называть меня этим прозвищем.

Услышав эти слова, Яросвет вскочил, весь вытянулся в струнку, стал еще выше, голова почти уперлась в доски потолка. Глаза его запылали гневом и болью.

— Черные Волхвы! Навьи! Вы убили столько людей!!! И ты смеешь говорить о добре и сострадании?!

— Яросвет, ты многого не понимаешь, — вздохнул за дверью Черный. — Ни одна война не обходится без жертв. Не мы развязали эту войну, но мы хотим ее побыстрее закончить. Да, твои товарищи погибли… но погибли и наши товарищи! Неужели, ты сам не понимаешь, что нужно не воевать, а строить мир?

Сергей смотрел на Яросвета, и думал, что пожалуй, когда тот станет настоящим волхвом, то вот таким взглядом, точно сможет разнести не то что корчму, а парочку готических замков.

— Ты слуга Князя Лжи! Все слова твои ложь! Изыди! Пока в мире есть такие как вы, я никогда не смогу жить в мире! Пока последний из вас не отправиться в Навь, я, другие волхвы, и все, кто хочет жить по правде, а не по кривде, будут преследовать вас, и уничтожать, как бешенных собак. Чего бы это ни стоило!

Черный помолчал что-то обдумывая. Потом вздохнул.

— Что ж, Яросвет, твой ответ ясен. Лику я даже спрашивать не буду… А что скажешь ты, Сергей?

Яросвет вперил в друга яростный взгляд. Лика тоже подняла заплаканное лицо, и заглянула Сергею в глаза. Он смутился, и тут же устыдился своего малодушия.

— Мне мой ответ озвучить, или попробуете сам догадаться? Как-то не хотелось бы при девушке, и такие слова…

За дверью вновь повисла тишина. Ни звука не доносилось до настороженного слуха Сергея. Наконец, раздался тяжелый вздох.

— Что ж, вы сделали свой выбор. Прошу заметить, мы со своей стороны, сделали все возможное, что бы вас спасти. Даже больше! Я с легкостью мог бы вас сейчас убить. Но мне не нужна ваша смерть. А моей помощи вы не захотели. Что ж, пусть волкодлаки доделают то, что они собирались. Бедные собачки уже и так заждались…

Из-за двери раздался еще один вздох, и следом за ним, до ушей друзей долетел звук удаляющихся шагов.

— Сам убивать не хочешь, что бы если ответ придется держать, была возможность оправдаться, мол не я это делал? — крикнул Сергей в закрытую дверь. — Хочешь чужими руками жар загребать? А?

Но ответом ему был лишь негромкий, удаляющийся смех.

Торжествующий вой неприятно резанул по ушам. За дверьми застучали десятки когтистых лап, и дверь вздрогнула от первого удара.

— Ну что, — взявшая себя в руки Лика, деловито потянула саблю из ножен. С тихим шорохом, клинок покинул уютное ложе. Девушка сделала несколько взмахов, нагнетая кровь в мышцы. В сощуренных глазах, заплясали огоньки боевого азарта.

— Вот и пришло время узнать, чего мы стоим! — тряхнув косой, патетически заявила она. — Так не посрамим же!

— Мертвые сраму не имут! — дрожащим баском поддержал ее Яросвет.

— Лучше быть пять минут трусом, чем всю жизнь покойником, — не согласился с ними Сергей. — Но… бежать некуда, придется изображать загнанную в угол крысу…

Правда сказал он это тихонечко, что бы его не могли услышать.

Дверь трещала под ударами массивных тел. Доски жалобно стонали, выгибались, но после каждого удара, следовал разочарованный рев. Увы, долго так продолжаться не могло. Сергей не отличался тонким слухом, но даже он слышал потрескивание древесины, при особо сильных ударах.

В окне то и дело мелькали перекошенные звериные морды, но проем был слишком мал для таких туш. К тому же, Лика ловко орудовала острием сабли, отбивая монстрам всякую охоту подолгу подглядывать за чужой личной жизнью.

— Сколько еще до рассвета? — простонал Сергей, глядя как на одной из досок, все яснее проглядывает трещина.

— Сейчас лето. Солнце встает рано, — ответил Яросвет, так же пристально наблюдая за доской. — Доска должна продер…

Доска весело хрустнула и переломилась пополам.

В проеме тот час же появилась толстая, мохнатая лапа. Из шерсти, четырьмя отточенными кинжалами, торчали длинные, кривые когти. Яросвет отпрянул недостаточно быстро, и один из когтей с хрустом разорвал рукав рубахи, прочертив на запястье длинную полосу, мгновенно набухшую кровью.

Сергей ловко рубанул по лапе. Чудовище взвыло, но стон боли потонул в торжествующем реве его соплеменников. Удары в дверь зачастили с удвоенной силой, и еще одна доска не выдержав, хрустнула пополам.

— Тюк, по руке, прости, приятель, дохватался! — дурашливо пропел Сергей, ощущая, как ужасающий азарт битвы захлестывает душу, и ткнул мечом в образовавшуюся щель. — Лика, давай сюда! За окном пусть Ярко последит!

Лика подскочила, и два острых клинка быстро отбили оборотням все желание пихать лапы в дырявую дверь.

Яросвет, тем временем, вооружившись увесистой табуреткой, ловко отбивал носы особо настырных оборотней.

Время словно остановилось. Сергею казалось, что он уже целую вечность рубит когтистые лапы, а солнце сидит за горизонтом, и ехидно хихикая ждет неминуемого финала.

— Яросвет, что б тебя! — не выдержал он. — Подпали хотя б еще одного!

— Ща!

— Не надо! — взмолилась Лика. — Сергей, он же…

Но было поздно. Взбудораженный схваткой Яросвет, звонко выкрикнул заклинание, и…

Оглушительный взрыв хлестнул по барабанным перепонкам, комната вспыхнула ослепительным сиянием, где-то затрещало, ухнуло, и наступила мертвая тишина.

Даже оборотни замерли, пораженные эффектом Яркиного заклинания. Проморгавшись, и вновь обретя способность видеть в тусклом свете луны, Сергей смог сказать только одно слово:

— Приехали…

В стене, на месте окна, зияла огромная дыра, в которую как на ладони, было видно двор.