Прорвемся, опера!

Сейчас всё спокойно, так что я внутренне себе кивнул — значит, получится перевоспитать Федюнина, мир только выиграет, если такой киллер как он свернёт на другой путь. И с Орловым всё выйдет отлично.

— Чаю? — предложил хозяин.

— От рюмки чая не откажусь, — Устинов захихикал с кухни. — Или чего покрепче.

Федюнин жил в однушке, почти типовой хрущёвке, с совмещённым санузлом и с заставленным хламом балконом. В зале мебели мало, только диван, стол у окна, на котором стоял телевизор и видик, и несколько стульев. Я прошёл к столу и посмотрел на стопку видеокассет.

Эти были без ярких обложек на коробке, название каждой записано на бумажной ленте, приклеенной к кассете. Сами кассеты трёхчасовые — на такие влезало два фильма, вот все их и брали. Только такие кассеты у нас и ходили, продавались вовсю, а вот лицензионные, в пластиковых коробках, стоили непомерно дорого, ими редко кто мог похвастаться.

Я провёл рукой по стопке, узнавая фильмы, которые тогда смотрели. «Леон», «Уличный боец» и «Трудная мишень» с ван Даммом, «Горец» и «Горец 2», «Бетховен» (тоже первая и вторая части), удивительный для тех времён «Водный мир», новенький «Лепрекон 3», «Слепая ярость», затёртые «Кровавый спорт» и «Голый пистолет». Сесть бы вот так просто перед телевизором, слушать звук, как видик мотает кассету, а потом смотреть фильм с одноголосой озвучкой Володарского, Гаврилова или Михалёва…

Но пока некогда отдыхать. Обошли квартиру, прикинули, как лучше всё сделать. Толик спрятался на балконе (сел у складного стола, чтобы не увидели с улицы), Василий Иваныч остался в туалете, а мы с Якутом разместились на кухне. Благо там была дверь, хоть и со стеклом, но заклееным, так что я мог наблюдать за ситуацией в щели и не раскрывать себя.

А Федюнин остался с Сан Санычем в комнате, ожидая гостей.

— Ты делал запросы, — тихо сказал мне Якут, — насчёт нового места жительства некоторых пропавших по тем адресам, что я тебя давал. Ответ вечером пришёл, кстати. Не живут они там, адреса левые. Некоторых вообще не существует. А в прокуратуре-то отказные настрогали… Надо им сообщить, чтобы отменяли и возбуждали.

Разговор прервался долгим звонком в дверь, а потом в неё с силой забарабанили. Так нагло ломятся только бандиты… ну и менты, чего уж скрывать.

— Открывай, б**! — раздался гундосый крик, слышно было очень чётко. Хрущёвка же, все соседи на всех пяти этажах сейчас это слышат.

— Открыто! — сорвавшимся голосом крикнул Федюнин.

Я напрягся и присмотрелся в щелку, чтобы видеть вошедших. В прихожей рванули на себя дверь так, что она хлопнула в стену, а потом раздался топот. Вошли несколько человек… один снял кожанку, оставшись в майке. Качок, на плече видна татуировка с русалкой.

— А то куртку мне уделаешь всю кровякой, — гундосо пояснил он и повесил кожанку, нагло сбросив с вешалки прямо на пол другие вещи. У старой ветровки Федюнина при этом оторвалась петелька. — Ну чё, чепушила, — качок пнул табуретку из прихожей, и с неё свалился телефон, жалобно звякнув. — Лавэ достал? Или опять в больничку захотел? Семьсот баксов гони.

— Ты же говорил — пятьсот.

— Ты чё, попутал чё-то? — со злостью спросил качок и повёл плечами. — Ты где там шкеришься, падла? Ща мы тебя…

Качок шагнул дальше, в комнату, один из его спутников хвостом следовал за ним, а вот второй, высокий и мрачный, двинулся на кухню…

И я его узнал. Видел на фото его перекошенную рожу, только уже мёртвого. Умирал-то он тяжко, ведь ему выстрелили в живот.

Это один из тех двоих, что нашли в жигулях после убийства отца. Водителю прострелили лицо, так что его черты я не знал. А вот этот явно был тем самым человеком, сидевшим позади, который должен был задушить Федюнина удавкой…

Волнение у меня было, но приятное. Теперь я видел, что копаю в правильном направлении. И пусть это обычные шестёрки, через них я смогу выйти на того, кто мне нужен.

Бандит уже протянул руку, чтобы взяться за дверь и открыть её.

— Э, чё за дела? — раздался вскрик из комнаты. — Чё за х**ня блохастая? Ты чё, собаку себе завёл? Думаешь, поможет?

Высокий бандос начал открывать дверь. Я с силой её толкнул, и она стукнула его в лоб с глухим звуком.

— Вася, погнали! — за моей спиной прокричал Якут. — Паха, туда, я его держу!

Он насел на высокого и сразу его скрутил, а я влетел в комнату. Устинов уже оприходовал одного из бандитов, чуть не опрокинув стол, Толян выскочил с балкона ему на помощь.

А вот качок замер в углу, забравшись на диван с ногами. Сан Саныч стоял перед ним, скаля зубы. Рычал он громко, а в его глазах отражался зелёный злобный огонёк.

— Убери, — прошептал качок, глядя на меня испуганным взглядом. — Убери её!

— Не её, а его, — поправил я и повернулся к побледневшему Федюнину. — Это он — Вагон?

— Д-да, — выдохнул тот.

— Это ты, падла, нас сдал, — прошипел Вагон. — Я тебя…

Сан Саныч зарычал громче, а браток прижался к стене так, будто надеялся просочиться сквозь неё, как жидкий терминатор из фильма. Не помогало. Только на майке появились следы пота.

— Сидеть, — скомандовал я, подошёл к Вагону и опрокинул его вниз, чтобы стащить на ковёр. По пути достал у него маленький револьвер из небольшой кобуры на лодыжке и переложил к себе в карман.

Сан Саныч послушно сидел, но любому видно было, как он хочет броситься вперёд. Взгляд от бандита он не отводил.

— Ну что, — сказал я. — А вот теперь и поговорим.

— Ничё тебе не скажу! — заявил Вагон.

Наверняка хотел, чтобы прозвучало уверенно, но голос у него скакнул, дав петуха. Ещё бы чуть-чуть, и его можно было бы спутать с Еленой Степаненко.

— Адвокат щас мой придёт…

— Придёт, — заверил его я и подмигнул остальным. — Обязательно придёт, Кросс за своим человеком отправит лучшего. Он найдёт нарушения, тебя выпустят, доставят в казино… и Кросс спросит с тебя, с чего это ты выбиваешь долги, а долю с этого ему не засылаешь? Как в тот раз, да?

Судя по тому, как он вздрогнул, попал я в точку. Тогда я перевернул его на спину и посмотрел в глаза.

— Так что с одной стороны с тебя Кросс спросит за это, а с другой — за убийство старика Захарова, его внучки и остальных тебя ждёт смертная казнь, понял? Это только говорят, что её будут отменять, ну так это ещё не в этом году, точно. Вот месяц назад одного гаврика шлёпнули, и тебе тоже успеют лоб зелёнкой помазать. Так что, Ваня Вагон, — я чуть приподнял его к себе. — Тебе лучше с нами работать, ведь мы теперь твои лучшие друзья. Говори, пока есть возможность.

Глава 15

— Есть что попить? — спросил тем временем Устинов, вытирая лоб.

Федюнин, хромая, принёс с кухни наполненную на половину литровую банку с чем-то кислотно-жёлтым внутри. Химозный запах сразу ударил в нос.

— Это чё, «Юпи»? — Василий Иваныч с подозрением принюхался. — Порошок-то этот, разводимый. Вот вечно, молодёжь, травите сами себя. Водки нет? Или пива хотя бы?

— Нет, не пью, — Федюнин покачал головой.

— А зовут-то тебя хоть как? — спросил Устинов.