Прорыв

Не помогло даже официальное объявление нашими державами, первой и второй в мире по численности населения, войны Италии, на что мы очень надеялись. Увы, к этому моменту у итальянцев уже были сконцентрированы войска близ франко-итальянской границы, так что малыми силами вторгнуться на север Италии оказалось невозможно. Хуже того, на узком клочке земли между Тирренским морем и Альпами очень затруднительно использовать большие массы войск для прорыва итальянской линии обороны, готовившейся ещё в начале Великой войны, в первые годы которой итальянские власти собирались выступить против Антанты. Её, эту линию, лишь слегка обновили и насытили современным оружием, но этого стало достаточно, чтобы французские генералы не рискнули немедленно начать боевые действия на европейском театре.

Как оказалось, смелости диктатору придали навербованные германские добровольцы, имеющие неплохой опыт боевых действий с польской армией. А ещё — наличие тайного соглашения о поддержке со стороны Австрии, которая обязалась не только не препятствовать перемещению этих лиц через австро-итальянскую границу, но и поставлять «братскому» фашистскому режиму оружие, технику, продовольствие и стратегические материалы.

Конечно, в Вене благоразумно воздержались от прямого вступления в войну с нами и даже Польшей, но для не очень технически развитой Италии данная поддержка является существенной. В том числе — из-за того, что первую скрипку в оказании данной помощи играют предприятия Баварии и Вюртемберга, вошедшие в состав Австрии. В частности — авиационное предприятие Мессершмита, моторостроительный завод компании БМВ, автомобилестроительные заводы Юга Германии. А стрелковое оружие, производимое на оружейной фабрике в австрийском городе Штайр, теперь практически полностью идёт в Италию.

На фоне этого проявилась слабость французских вооружённых сил, развитию которых уделялось недостаточное внимание. Увы, и мы, британцы, и наши союзники французы, после Великой войны почувствовали себя властителями мира и больше почивали на лаврах, чем занимались армией. Да, мы уделяли некоторое внимание разработке новейших систем вооружений, таких, как танки и самолёты, но выпуск их был незначителен, а наши политики вставляли военным палки в колёса, под предлогом отсутствия внешних врагов (за исключением далёкой России) всё сокращая и сокращая военный бюджет. Великобритания больше внимания уделяла поддержанию порядка в колониях, чем подготовкой к войне в Европе.

Вы спросите, а как же планировавшаяся ещё на прошлый год война с Советами? Так разве мы собирались воевать с большевиками собственными руками? Мы подготовили мощный кулак в форме Конфедерации «Междуморье» и прочих государств, претендующих на русские земли, который должен сокрушить Советскую Россию. Именно им мы продаём и продолжим продавать производимые у нас оружие и технику. Но сами в этой войне планировали и планируем участвовать минимальными контингентами. Именно поэтому и у Франции, и у нас в Метрополии численность войск была сокращена до минимума. Именно поэтому после проведения мобилизации французским союзником пришлось потратить целых три месяца только на то, чтобы вооружить мобилизованных оружием, хранящимся на складах. Только вооружить! Теперь эти войска обучаются, и нужно ещё не менее двух месяцев для того, чтобы они могли вступить в бой.

Впрочем, совершенно не факт, что они вступят в бой именно в Европе. Муссолини, сделав ставку на немцев, получивших от поляков и французов жесточайшую пощёчину в форме ликвидации германской государственности, атакует французские колонии. Очень успешно атакует. Сформированная преимущественно из немцев танковая бригада некоего Эрвина Роммеля помогла ему захватить уже более половины Туниса, и итальянские войска уже приближаются к руинам древнего Карфагена.

Этот бригадный генерал, отличившийся в боях на Юге Германии ещё будучи командиром батальона, проявляет невиданное упорство и изворотливость, громя французские колониальные войска путём молниеносных фланговых обходов и оказываясь совсем не там, где его ждут. Именно за хитрость его уже прозвали «Пустынным лисом». Пожалуй, если бы Муссолини выбрал направлением удара в Африке не Тунис, а Египет, этот шустрый малый мог бы доставить подобные неприятности и нам, англичанам.

Но это ещё не всё, с чем навредил нам итальянский «дуче». К сожалению, польское руководство оказалось менее управляемым, чем нам хотелось. У них, поляков, жесточайший комплекс неполноценности во всём, что касается их «национальной гордости», свойственный многим славянским народам, длительное время пребывавшим в колониальной зависимости. Но поляки в этом вопросе имеют гигантскую фору перед всеми остальными примитивными нациями. Поэтому Варшава предприняла просто жесточайшее политическое давление на югославского князя-регента Павла и правительство Драгиши Цветковича с требованием пропустить польские войска через территорию Королевства Югославия для открытия сухопутного фронта на северо-востоке Италии. И вот 22 марта Цветкович подписал такое соглашение.

Этот шаг был продиктован ещё и тем, что при поддержке Муссолини в недавно созданной автономии Хорватская Бановина активизировалась местная террористическая организация «Хорватское революционное движение — Усташи» под руководством некоего Анте Павелича. Боевое крыло Хорватской партии права, организации фашистского толка, борющейся за независимость хорватов-католиков от схизматиков-сербов. И этим шагом Цветкович и князь регент надеялись руками поляков снизить накал межэтнических и межконфессиональных разногласий в Бановине. Однако не рассчитали того, что и ХПП в целом, и «усташи» в частности уже успели оценить оказываемую им поддержку итальянцев. А Италия с Ватиканом им куда ближе, чем такая же католическая, но «второстепенная» в религиозном плане Польша.

Как стало нам известно, ещё накануне подписания соглашения между Мосцицким и Цветковичем Павелича вызвали из Флоренции, где тот жил, в Рим и потребовали резко активизировать деятельность «усташей» в Хорватской Бановине против центральных властей, сформированных из сербов. И уже 30 марта по всей Югославии гремели взрывы и звучали выстрелы. Представителями Хорватской партии права и усташами были захвачены административные здания в Загребе, а бан (правитель) автономии Иван Шубашич, под давлением радикаловх был вынужден провозгласить автономию независимым государством.

Вопросов о том, кто стоит за этим, не осталось после того, как буквально в тот же день «независимую Хорватию» признала Италия. Следом за ней то же самое сделали Австрия и Португалия.

Данное событие вызвало бурю возмущения у сербов. Особенно усердствовали в требовании уничтожить «Независимую Хорватию» активисты недавно распущенной сербской фашистской партии «ЗБОР». Именно под их предводительством по всей стране прокатилась волна хорватских погромов. Впрочем, хорваты не остались в долгу, вырезая сербов не только в «Хорватии», но и в других местах.

Казалось бы, можно было бы закрыть глаза на очередную межэтническую резню туземцев-славян. Если бы не два обстоятельства. Во-первых, и это главное, Югославия выпадает из наших планов использовать хотя бы часть её населения, тех же самых католиков-хорватов и мусульман-бошняков, в войне против Советской России из-за того, что теперь в этой стране разворачивается самая настоящая гражданская война. А во-вторых, два дня назад целый ряд сербских генералов, симпатизирующих русским, обвинив Цветковича и князя-регента в провоцировании этой самой войны, совершили военный переворот. Цветкович и князь-регент Павел, с которыми британское посольство провело огромную работу, настаивая на участии в Большой войне с большевиками, свергнуты, а возглавивший правительство генерал Душан Симович объявил королём страны семнадцатилетнего Петра II Карагеоргиевича. Но уже заявил, что «из-за хорватского бунта и угрозы нападения Италии с территории Албании» никакой поддержки Польше в случае войны с русскими Югославия «не сможет оказать».

Фрагмент 8

15

Комиссар госбезопасности 1-го ранга Лаврентий Берия, 27 апреля 1941 года

Вопрос готовности к приближающейся войне с империалистами обсуждали кануне Первомая, и Коба провёл совместное заседание Политбюро и Совнаркома уже в новом статусе — Председателя СНК и наркома обороны. Насколько мне известно, в «другом мире» он возглавил Советское Правительство и Наркомат тоже накануне нападения на СССР, но немногим позже: не сразу после дня рождения Ленина, а в начале мая и почти через месяц после начала войны соответственно. Но теперь, учитывая знание истории будущего и складывающуюся ныне обстановку, решил «сработать на опережение», как говорят прибывшие из мира потомков.