Прорыв

Поцеловал в щечки девчушек, протянувших ему розы. Сказал незнакомому семейству эмигрантов, смотревших на него во все глаза: -- Этап закончен. Сейчас в баню поведут!

Семейство моргнуло непонимающе. Дов тут же раздал каждому члену семьи по розе, узнал, что они из Польши. Последние изгнанники "великого интернационалиста" Гомулки...

– - Багаж! Багаж!
– - не отставала дама в шляпке.
– - Вы дали квитанцию на одно место. Прошу остальные!

– - А акции урановых рудников, годится?
– - Дов развеселился.
– - Два в Воркуте, один в Бодайбо. Золотые россыпи.
– - Дов колыхался от хохота до тех пор, пока они не поняли, что весь его багаж -- сумка на плече. Да мятая квитанция на одно "место"...

Улыбнулись дружелюбно и вышли на ветер, к микроавтобусу, который, по уверению встречавших, ждал их у выхода. У выхода стоял полицейский с бляхой. И больше никого не было. И ничего...

Накрапывал дождь. Подошел, сверкая огнями, большой, как пароход, автобус, высадил старика в коротких штанах из кожи. Ноги у старика были синие, цыплячьи.
– - Европа!
– - благодушно прогудел Дов.
– - Старики в трусах бегают, молодые нагишом.

Унеслись легковушки, в одной из них Дов заметил встречавших его женщин.

Дов оглядел богоданных польских евреев. Одеты легко, видать, сборы были недолги. Как и у него... Снял куртку, накинул на юнца, который от холода стал зеленоватым. Пока подкатил микроавтобус, у Дова зуб на зуб не попадал. Рубашку хоть выжимай. Дов подсадил стариков, хлопнул по спине юнца: "Грейся, Польша!" Затем помог шоферу, губастому левантийцу, побросать в микроавтобус чемоданы и баулы.

Покатили. Зеленый глаз светофора был огромен. Вдвое больше советского. И яркий-яркий...

Не старик с цыплячьими ногами, не прохожие под большими черными зонтами, не теснящиеся дома Вены, а именно этот "неземной глаз" вызвал острое ощущение заграницы.

– Вырвались, а?
– - воскликнул Дов ошалело.
– - Выр-ва-лись, господа-граждане!.. Без ВОХРы мчим по миру!..

Поляки молчали подавленно. Юноша взглянул на него сочувственно.
– Дядьзя! А вы не волнуйтесь так, ладно?

Дов не сразу заметил, что микроавтобус вел себя странно. Он сворачивал в какие-то дворы, затем выезжал задним ходом. "Следы заметает?.. От кого?.."

– Эй, друг!
– - весело крикнул он краснокожему шоферу на иврите.
– - Они там остались! В ТУ-- 104... Кого ты боишься?

Тот ответил, что везет, как приказано.

– - Ну, бойся!
– - добродушно разрешил Дов, поглядывая в забрызганные окна.
– - Страхи кончились, понял?

Наверное шофер не понял. Петлял, кружил, два раза на одну и ту же площадь выехал. Привез затемно. Проводил в квартиру, которую открыл своим ключом. Хороша квартира. Не "хрущоба". Сортир вдвое больше, чем его московский закуток. Холодно, правда. Дов нашарил взглядом батареи отопления, открыл кран. Взяв свою про-рабскую сумку, в которую мать натолкала пирожков с капустой, постучал к соседям.
– - Харч есть. Поделимся!

Зазвонил телефон. Дов посмотрел на него оторопело. У Дова было ощущение, что он залетел на луну. И вдруг -- телефон. Неуверенно поднял трубку.

– - Дов?!
– - спросили по-русски.
– - Я сейчас приеду за вами. Вас хочет видеть важное лицо. Выговор был московский, не иностранный.

– - Из советского посольства?
– - спросил Дов на всякий случай...
– - В гробу я видел это важное лицо, в белых тапочках.
– В трубке засмеялись. Повторили приглашение на иврите...
– - Откуда оно, важное лицо?.. недоверчиво воскликнул Дов - ... Из Израиля? Годится!

Дова увезли в темноту, где мигали неземные светофоры. Бесшумный лифт поднял его на площадку из черно-белых плиток. Дов попробовал плитки ногой. Не "гуляют" ли?.. Здесь была только одна дверь, темная, из мореного дуба.

В большой и теплой квартире его ждали двое людей. Маленький, с гусиным задком, оказался секретарем израильского посольства, второй, высоколобый, генеральской стати, привстал и назвал себя твердо, точно докладывал: -Шауль бен Ами!

И так как Дов никаких чувств не выразил, добавил: -- Я -- специальный представитель израильского правительства. "От Голды, значит", -удовлетворенно хмыкнул Дов. Тут же подкатили столик на колесиках. С винами и сэндвичами. Хлопотал секретарь посольства. Не хлопотал, а скорее суетился. Видно, гость был действительно важным.

– - А вы меня, наверное, помните, -- произнес Шауль бен Ами.
– - Я долгие годы работал в израильском посольстве в Москве.
– - А!
– - воскликнул Дов.
– Я вам фото передавал. Голда у московской синагоги. Думаю, где встречал?.. Тогда меня, наверное, и проследили. Недели не прошло, сгребли... Зима 1949, так?.. Это я почему вспомнил. А потому... Когда вас из Москвы турнули после шестидневной войны, в газете писали, что вы - полковник израильской разведки.

Шауль усмехнулся как-то криво, встал, открыл шкафчик из темного дуба. Достал пожелтевшую брошюру, в которой было напечатано это сообщение ТАСС и добавил с неподдельным сожалением: -- О, если бы я получал зарплату полковника разведки! Дов вскинул недоуменно брови, хотел было по привычке подтрунить: мол, что же вам Голда не добавит, но промолчал. Начальство-то, оно теперь не чужое, а свое. "А как ждут нас, -- подумал радостно.
– - Кого встречать прислали!" Представитель Голды спросил, какое вино налить. Дов махнул рукой.
– - Какое покрепче...

Представитель засмеялся, поднял бокал "за прилет первой ласточки", как он окрестил появление Дова в Вене. Спросил с места в карьер:

– - ...Будет алия из России? Поедут евреи?

– - Да!
– - убежденно пробасил Дов и даже брови вскинул: мол, вы что -сомневаетесь?

– - Откуда ты знаешь?

Дов объяснял пространно, перечислил города, из которых прежде всего поедут. И что за народ.

– - Я был подопытным кроликом. Кролика удав не заглотнул, теперь остальные ка-ак хлынут!..

– - Хлынут, -- недоверчиво перебил Дова Шауль бен Ами.
– - Ты скажи вот что: может быть, вас, сионистскую головку, выпустят, а никакой алии не будет?..

– - Будет!
– - стукнул сжатым кулаком по столу.
– - Бросят все и поедут. Пружину чем сильнее давят, тем она стремительнее распрямляется. А уж евреев давили-давили... Ждите полмиллиона, не меньше!

– - Полмиллиона?!
– - Шауль бен Ами от изумления откинулся на спинку стула.

Посольский секретарь торопливо вынул из ящика стола анкету Сохнута и стал заполнять.
– - Что везешь с собой?

– - Пирог с капустой... Еще? Охотничье ружьишко в багаже.

– - Оружие?
– - Оба подняли головы, посерьезнели.
– - Какое?
– - Тщательно записали. Год производства. Тип. Калибр.

"Ты смотри, -- удивился Дов.
– - Как власть, так оружия страшится... Что там, что здесь!.. Вскинулись, как пойнтеры".

– - Значит, полмиллиона, -- стараясь скрыть усмешку, возобновил прежний разговор Шауль бен Ами.
– - У тебя второй кандидат есть на примете?..

Дов снял пиджак, новенький, клетчатый, никогда в России так не наряжался, надорвал изнутри лацкан, вытянул из-под подкладки письма отца и Геулы. Протянул письмо Геулы специальному представителю Израиля. В руки отдал. Как наказывали.