Прощальный подарок Жужелицы

– Но ты почему-то свою должность никому не уступил! – презрительно бросил Павел Валентинович. – Зачем позвал?

Ответсек наклонил голову и долго водил мышью по коврику, ни разу не взглянув на экран. Затем поднял взгляд на Вирятина:

– Мне главред поручил с тобой поговорить. Сам стесняется. Паша, скажи честно: ты сейчас трахаешь помощницу прокурора?

У Павла Валентиновича вытянулось лицо: он ожидал услышать любой вопрос, но не этот. Убийственная бестактность! Ну, какое им дело до его отношений с женщиной, которую он знал уже почти двадцать лет?

Когда-то точно такой же вопрос Вирятину задавала жена, боясь, что он уйдёт к более привлекательной и успешной сопернице. Павел Валентинович всегда отвечал, что с Мариной Вячеславовной у него ничего нет, но тем лишь больше возбуждал подозрения.

А ведь Вирятин говорил правду! У него и в мыслях не было бросать супругу или изменять ей.

Марина Вячеславовна тогда тоже не была свободна. Похоронила мужа она лишь полгода назад, и замену ему пока не искала. Видимо, сильно переживала утрату человека, с которым незадолго до его смерти отметила серебряную свадьбу.

– Никогда её не трахал… – смущённо ответил Вирятин.

– Ага, конечно! – заржал ответсек. – С чего она тебе эксклюзивную инфу сливала в таком количестве? Любовно так подбирала дела, даже материалы предварительного следствия иногда показывала. Нарушала порядок ради тебя. С чего бы это?

– У нас взаимная симпатия, не буду отрицать… но дальше дело не заходило.

– Не прикидывайся валенком! – усмехнулся ответственный секретарь, а потом тихо, заговорщически произнёс: – Не станешь по ночам шептать ей на ушко, чтобы прокурор наслал на нас проверку?

– Ты за кого меня принимаешь?! – взвился Павел Валентинович.

Ответсек удовлетворённо улыбнулся, разлил оставшийся коньяк, протянул Вирятину конфету и, не чокаясь, опустошил свой стаканчик.

– Паша, Паша! – покачал головой он. – Понимаешь, почему о тебя ноги вытерли? Ты ведь не интригуешь, ни под кого не копаешь, ни на кого не стучишь. Наушничал бы в администрации и в прокуратуре – тебя сочли бы опасным и не тронули. Кстати, ты и сейчас мог бы мне соврать, что спишь с этой Мариной Вячеславовной. Цена твоя сразу бы поднялась: это ведь прямой выход на прокурора области!

– Значит, ни опыт, ни квалификация ничего уже не значат? – риторически спросил Вирятин. – Важнее, с кем я сплю?

– Дк и раньше так было. Ну, когда ты водку пивал с прежним губернатором, и он справлялся, не обижают ли тебя здесь… Ладно, забей! До октября осталось всего ничего, а там у тебя будет новая должность. Пониже нынешней, но что поделать. Вот тебе задание. Напиши репортажик из картинной галереи.

Вирятин чуть не выронил стаканчик с ещё не допитым коньяком.

– Почему не с детского утренника? – обиженно спросил он. – Уж опускать меня, так до конца.

– Ты не понял, – рассмеялся в ответ ответсек. – Там открывается выставка артефактов бронзового века.

– Выставка чего? Отродясь ими не интересовался…

– И зря. Организатор – мадам Дремлюгина. Выставила коллекцию обезглавленного мужа.

– Я всё-таки профессионал, а это задание для новичка. Не втаптывайте меня совсем уж в грязь! Девок в редакции целый взвод. Пошли какую-нибудь из них. С таким заданием любая справится.

– Ты опять не понял! Дамочка заплатит за статейку, как за рекламу. Обещала по прайсу, по полной программе, без скидок! Твоя задача – уговорить её на хороший объём. На полосу, конечно, нереально, но на полполосы попробуй. Газете денежки, тебе процентики…

– Процентики? Утешил!

– У Ириши условие – чтобы материал писал ты. Именно ты! Да и где видишь унижение? Познакомишься с мультимиллиардершей.

– Рублёвой…

– Тебе этого мало, Паша? У покойного Сергея Петровича всего два наследника – Ириша и её двухлетний сынишка. Недавно она стала богатейшей женщиной города, если не всего округа. За вычетом столичного региона, конечно. Нельзя упускать такого рекламодателя. Надо с ней подружиться.

– Легко сказать!

– Трудно, конечно, – согласился ответсек. – Баба хоть и молодая, но тёртая. Та ещё вампирша! Сколько же денег она когда-то высосала из любовников – бизнесменов, бандитов, силовиков… И ничего, всё ей сходило с рук: красота – страшная сила. На комплименты и лесть она не падкая, это ты учти. Думаю, вот на чём можно сыграть. Она вправду любила мужа, ведь он разглядел в ней незаурядного человека. Скажи Ирише, что интересуешься древностями, которыми увлекался Сергей Петрович. Чтобы не опозориться, почитай про бронзовый век. До мероприятия ещё целых четыре часа. Хватит, чтобы войти в курс дела.

Вирятин презрительно посмотрел на загорелое морщинистое лицо ответсека и сжал губы.

– Я и так в курсе, что это чёрная археология, – процедил он. – В государственной картинной галерее! До чего мы дожили! Предмет, кстати, для журналистского расследования… хотел бы я…

– Засунь в жопу свои хотелки! – цыкнул на него ответственный секретарь. – Какие тебе расследования? Шутишь, что ли? Сейчас не начало девяностых. Иди, читай про бронзовый век!

3. Бронзовый век в Диком поле

Редакционная «десятка», снизу доверху покрытая жучками ржавчины, повезла Вирятина в областную картинную галерею. За окнами машины мелькали однообразные новостойки старинного города. Когда-то он был селом с ямской станцией, которое называлось «Ямово», но разросшись и посолиднев, утерял в своём имени последнее «о».

До открытия выставки «Бронзовый век в Диком поле: лесные финно-угры и степные индоевропейцы» оставался час, однако струнный квартет уже играл романсы Рахманинова и другую заезженную классику

Ирина Геннадьевна отдыхала в потёртом кожаном кресле, откинув гривастую голову назад, и не обращала внимания на подобострастные улыбки сотрудников. Умаялась, готовя выставку!

Павел Валентинович никогда раньше не видел Дремлюгину, однако сразу понял, что это она. «Какое потрясающее лицо! – поразился он. – Страстное, правильное, женственное и волевое одновременно. Сказать «красавица» – не сказать ничего. Только вот платьице у неё совсем не траурное».

И правда, чёрное шёлковое платье в натяг обхватывало статное тело вдовы, а большой вырез открывал всему миру упругую загорелую грудь. Ирина Геннадьевна по-прежнему хотела, чтобы ей любовались и восхищались – и никакое горе не могло ослабить в ней эту тягу. При виде журналиста её светлые глаза заискрились доброжелательностью:

– Как хорошо, что вы приехали пораньше, Пал Валентиныч! Я вас узнала по фоткам под статьями. Садитесь рядом. Через полчаса народу здесь станет невпроворот. Не протиснуться будет. Сейчас же есть возможность спокойно поговорить. Выпьем по шампусику?

Ирина Геннадьевна, не дожидаясь ответа, махнула рукой молодому человеку, которого, видимо, наняла специально для обслуживания посетителей. Тот удалился и через минуту вернулся с подносом, на котором стояли бокалы с вином и ваза с фруктами.