Прощание с котом (сборник)

Парень мечтательно думал о том, куда его направят и когда.

Наступила зима, прошли поминки Дианы, началась весна. Тогда это и случилось.

Хироми брился в ванной.

О, подставил спину!

Кода собирался прыгнуть и разом взбежать на плечи, но…

Ой-ой-ой! Он сам не понял, как неловко свалился на пол. Хироми испуганно смотрел на него сверху вниз.

Видно, сегодня не мой день, решил Кода и быстро ушел.

Но с тех пор он уже не мог взобраться парню на спину. Он много раз пытался, но в итоге бросил это занятие. Что хуже, у Коды больше не получалось запрыгнуть на стол с пола – приходилось сначала вскочить на стул.

Видимо, старость, одолевшая Диану, теперь добралась и до Коды.

Ох… кажется, я слишком наивный. Не стоило верить словам Сацуки-тян, что обращусь в нэкомата, как только мне стукнет двадцать…

Коде уже исполнилось двадцать три. В начале лета, когда пойдут дожди, ему будет двадцать четыре.

Он-то не сомневался, что, проживи он столько, точно станет нэкомата. Но его документы не пришли.

Ох, а я ведь так долго тренировался ставить печать…

Весенние ветра все еще боролись с зимними холодами, и температура на термометре постоянно скакала вверх-вниз: три холодных дня сменялись четырьмя теплыми. Кода простыл. Его третье веко воспалилось, и мама срочно повезла кота к ветеринару.

Врач закапал ему лекарство, но болезнь все не отступала, и кот начал слабеть.

Знаю, мне осталось недолго.

Тогда же начальство сообщило Хироми о его первой командировке.

– Куда поедешь?

– Во Францию. В Мон-Сен-Мишель.

– Вот здорово! Ты же хотел туда попасть? – Мама попыталась изобразить радость, но получилось натянуто.

– Хотел, но… Почему именно сейчас?

– Ничего не поделаешь. Если скажешь директору, что отказываешься, потому что переживаешь за кота, тебя просто уволят.

Мама прикладывала пипетку к уголку рта Коды и понемногу капала лекарство. Ему не нравилось, и он поначалу сопротивлялся, но потом перестал.

Буду тратить силы попусту, и времени останется еще меньше.

– Не переживай, ты ведь всего на неделю. Он доживет, – сказала мама, хотя сама в этом сильно сомневалась.

Можете в меня не верить, но главное, что я в себя верю. Я дождусь Хироми. Ну же, поезжай. Я прожил двадцать три года – неужели не потерплю еще неделю?

Хироми долго гладил Коду по мягкой шерстке, будто прощался с ним навсегда, и уехал.

Он звонил домой каждый день: утром, вечером… Иногда он звонил даже до рассвета, но мама всегда брала трубку и спокойно отвечала:

– Он в порядке, принимает лекарства.

Проведать Коду приехал Масахиро.

– Наверное, мы видимся в последний раз, – с болью в голосе попрощался он.

Только к полуночи он собрался с силами и отправился домой.

Одна ночь, две… Какой сегодня день? Такая приятная мягкая дремота… Поддамся ей – и уже не проснусь. Уходить нестрашно – ведь я окажусь там же, где сейчас Диана. Со временем все там будут: отец, мама, Масахиро… и даже Хироми. Эх, жаль все-таки, что ему придется со мной попрощаться. И это после того, как Сацуки-тян рассказала про нэкомата. Я ведь даже научился ставить печать… Прожить бы дольше него хотя бы на день.

Хироми уже так вырос. Стал больше, сильнее, выше всех в семье. Даже я не могу на него забраться. Поэтому он будет в порядке. Такой крупный и сильный – он точно сможет перебороть грусть.

И снова хочется спать…

Вдруг чья-то крупная рука погладила его по голове, почесала шею, потом за ушком. Кода невольно замурчал.

Прекрати. Так приятно, что хочется спать. А если усну, уже не проснусь.

– Кода… – Коту показалось, что он слышит голос Хироми.

Хироми.

Хироми. Хироми. Хи-ро-ми.

Красивое имя. А то, что над тобой друзья смеются, это ерунда. В имени Масахиро «маса» взято из имени отца, а в твоем «ми» – из маминого имени. И во всех наших именах есть иероглиф «хиро». В нашей семье все связаны. И отец дал тебе отличное имя…

Отец встретил Хироми в аэропорту.

До дома по скоростной трассе они доехали всего за час.

– Иди, – сказал отец.

Он остался загонять машину в гараж, а Хироми побежал в дом.

Входная дверь была не заперта. Скинул обувь и бросился в гостиную – там, в самом теплом месте, Коде обустроили кровать.

Мама провожала его от самой прихожей. Ее глаза опухли от слез.

– Он еще?..

Она кивнула:

– Еще жив.

Хироми, дрожа всем телом, подошел поближе, опустился перед котом на колени и погладил его по маленькой голове, покрытой серым узором. Почесал ему шею и за ушком. Кода заурчал – точно жив.

– Кода… – позвал Хироми хриплым голосом, и Кода слабо мяукнул в ответ.

Теперь его по очереди гладили все трое, и Кода иногда отзывался им урчанием.

Ближе к утру оно вдруг прекратилось.

– Ох, я подумал, он уснул…

Больше он не мурлыкал никогда.

Но почему-то Хироми не чувствовал сожаления. Скорее – благодарность.

– Он ждал тебя, – спокойно произнесла мама, – чтобы воспоминания о твоей первой командировке не были грустными.

Отец рассмеялся:

– Кот, который забирается на спину, рисует, сидит в детской переноске и даже откладывает свой уход из жизни. Много же у него талантов.

– Отец…

Хироми не знал, почему решил сказать именно в этот момент. Но чувствовал, что слова просятся наружу.

– Все-таки у меня красивое имя.

– Ты чего вдруг?

– Просто подумалось.

Он слегка погладил еще теплое тело Коды.

– Если перерождение существует, то я хочу, чтобы и в новой жизни вы стали моими родителями. Пожалуйста, снова назовите меня Хироми и подберите Коду.

– А Масахиро куда дел?

– Если попросит, пускай опять будет моим старшим братом.